— Воды принеси и умойся, грязнуля! — брезгливо поджав губы, сказал ей хозяин.

Варька обрадовалась, под утро уже никаких сил не было, а сейчас ей ледяная вода из колодца для бодрости просто необходима. Освеженная, пришла на кухню, ей вручили кусок воска и велели натирать столы, пока они сухие с ночи, и начать с большого у входа.

Варька терла столы, в руках отдавалась боль, вчерашние тяжелые подносы еще долго будут ей вспоминаться, но ладоням было приятно, воск смягчал кожу и воспалившиеся раны успокаивались.

— Хозяин, завтрак! — раздался знакомый голос и Варька вспыхнула от радости.

Она не могла не обернуться и не посмотреть на Диго.

— Паршивка, не засматривайся на клиентов! — налетел на нее хозяин и пару раз шлепнул мокрым полотенцем.

— Уважаемый, а почему вы так плохо обращаетесь с чужой собственностью? — спокойно поинтересовался Диго.

Корчмарь замер, и через секунду ответил:

— Уважаемый, не лезьте не в свое дело! Эту рабыню мне дал в услужение ее хозяин в оплату своего постоя. Тут все по закону.

— Точно? А мне казалось, в нашем королевстве рабство запрещено, — пожал плечами Диго.

Корчмарь поник.

— Э, ну, он сказал, что она — его рабыня.

— А вы видели бумагу на нее? — не унимался мечник.

— Что вы хотите сказать? — растерялся корчмарь.

— А то, что вы незаконно ее использовали. Айка, садись. Когда будет завтрак?

Корчмарь сам принес мечнику поднос, на котором скворчала глазунья с ветчиной на огромной сковороде, два куска серого хлеба и большая кружка ароматного травяного взвара.

— Садись, ешь, — подвинул к Варьке сковороду, отделив ей четверть яичницы. А сам достал из штанов еще одну ложку и приступил с другой стороны. Варька едва не мурчала: глазунья, да еще с ветчиной — она никогда в жизни это не ела, а тут еще и кусок мягкого хлеба… Она довольно облизнулась, закончив.

— На, — подвинул ей кружку Диго, и он запила завтрак.

Пока мечник заканчивал взвар, Варька млела, приятное и почти забытое тепло в животе от горячей еды…

— Где моя рабыня? — с ходу спросил Жало, появляясь в дверях.

— А вы уверены, что она ваша? — расправил плечи Диго.

— Чья же еще? Тварь, поднимайся, пшли! — буркнул вор и развернулся уходить.

— Жало, вы ведь вор? А отметились в здешнем Ордене? — спросил Диго и в его голосе прорезался металл.

— Отметился, не ваше дело. Тварь! — огрызнулся Жало.

— Тогда покажите бумагу на эту девочку. Пожалуйста, — с нажимом попросил Диго.

— Э, я ее в комнате оставил… — начал Жало, но его перебил мечник.

— А вот моя бумага. Бонетта Рейз, взявшая на свои плечи опеку над полукровкой Аийвэул, в домашнем обиходе называемая Айве, поручила мне разыскать и вернуть в любящие материнские объятия беглянку, но как она подозревает, похищенную.

— Э, мы ее подобрали, она потерялась и плакала, — быстро сообразил Жало и облегченно улыбнулся.

— Да? Тогда вы можете заглянуть в Тугар к Боннете Рейз и она вас вознаградит.

— Премного благодарен, премного, — начал кланяться Жало, пятясь назад, пока не уперся спиной в дверь, тогда он быстро выскочил на улицу и хлопнул ею. И этим хлопком похоронил восставшую надежду Варьки.

Диго за руку вывел безвольную Тварьку на улицу, там стоял огромный коричневый конь, мощный и страшный, что она остановилась на крыльце и не хотела ни за что приближаться к нему. Диго крякнул, подхватил девочку на руки и посадил на коня, затем вскочил на него сам. Они долго ехали, молча, а Тварька думала: Матушка Бо уговорила герцога не заявлять в стражу только потому, что обещала сама найти беглянку и преподнести на блюдечке. А этот извращенец теперь не захочет просто убить ее, нет, наверняка придумает изощренные издевательства. Например, кожу ленточками снимать… У Тварьки в животе завтрак свернулся в тугой ком…

— Ты злишься на меня? — спросил мечник, едва они выехали из города.

Тварька угрюмо молчала.

— Посмотри на меня, — попросил Диго и руками повернул ее лицо к себе, но она упорно отводила глаза.

— Злишься… Послушай, каким бы я ни был прохвостом, но друзей никогда, никогда не предавал. А они… Когда мне было трудно, когда я опустился, никто, ни один из самых верных моих друзей не пришел сказать мне пару слов, когда было хуже всего. Я ведь уже одной ногой был в могиле, а тут появилась ты. Не испугалась, подняла, заставила помыться, и я почувствовал себя снова человеком. Как я ждал твоего следующего прихода… Ты как солнечный лучик освещала мою никчемную жизнь, и мне захотелось, чтобы ты мной гордилась, ведь стала мне дочерью, которой у меня никогда не было. Я человек известный, уже при тебе начал давать уроки недорослям, браться разыскивать то сбежавшего сына, то должника. Я стал возвращаться к нормальной жизни! Ты не пришла на следующее утро, я ерзал полдня и к вечеру сорвался к Бонбонерке. Как раз работал Вард, он-то мне потихоньку все и рассказал. Но старая Бо меня увидела, пришлось изворачиваться, чего это я так интересуюсь. Половина города уже знала, что я разыскиваю пропавших, поэтому и спросил у хозяйки, не нужна ли помощь в розыске. Как она обрадовалась! Насыпала мне денег, обещала еще столько же по приезду, если тебя доставлю. А я вечером втихую продал свой домишко, пусть и не за полную цену, знал, что найду тебя и не вернусь туда.

Тварька попыталась вдохнуть, но в груди что-то мешало, она всхлипнула.

— Дочка, куда поедем? Будешь со мной жить? — снова повернул ее лицо к себе Диго. Тварькины глаза наполнились слезами, она кивнула.

— А поедем в Приграничье, там встречаются полукровки, и ты не будешь вызывать такого внимания. И вообще, хочу наняться куда-нибудь охранником, а всем буду говорить, что у меня немая застенчивая дочь, так что никто и не поймет, что ты полукровка. Затеряемся в тех краях…

====== Глава 3 ======

— Марек, что ты за человек, познакомь с дочкой. Я добрый, не обижу, будет как сыр в масле кататься!

— Не хочет она, да и детей у нее быть не может. Отстань, Марта живет тихо со мной, моя радость в старости.

— Тьфу, да и ладно, без детей, зато в любви и ладе. Марек, ну, познакомь!

— Ошек, ты уже ко всем сватался, только никто за тебя не хочет, почему?

— Так, говорят, я болтун, потому и немая — это самое то для меня. Я буду болтать, а она хочет — слушает, не хочет — не слушает, но ведь и не перебивает! Клад, а не женщина!

Марек рассмеялся, хлопнул парня по плечу, вскочил на коня, тронул вожжи.

— Ты осторожнее там, остроухие давно не высовывались…

— Не волнуйся, буду, — махнул рукой Марек парню.

Марек ехал вдоль границы с эльфийским лесом. Два года он уже тут, но судьба была милостива к нему. А он молился, еще как! Дочка в затерянном в лесу домишке одна не выживет. Вон сколько женихов просятся знакомиться, даже не видя невесты. А что, тут женщин мало, а у него незамужняя сидит. Только кто из них согласится с остроухой жить? Нет, не выйдет. Так, как сейчас, хорошо. Дочь считать, писать научилась, теперь Марек ей книжки возит, просит сослуживцев прикупить, когда те едут в город.

Что это? Внезапно он увидел следы. Эльфы крались из леса, так! Вот конники налетели, это кто же? Не иначе с Вежской заставы случайно заглянули к ним, и так вовремя. Гнали, гнали эльфов, трупы, трупы… Людей не видно, подобрали своих. Так-так, проехали, повернули и направились к себе. Ага, ладно, значит, точно нападения скоро не будет… Внезапно ему показалось, кто-то вдалеке шевельнулся. Если бы было вблизи эльфийского леса, он бы и не взглянул. А тут на своей стороне и так далеко от границы…

На снегу лежал эльфенок, мальчишка. Его лицо и голова были залиты кровью, уже покрывшейся коркой, а он полз. Старательно, с упорством, только не в ту сторону. Марек слез с коня и остановился. Это враг, да. Но и ребенок, такой же как его дочь Марта. Если он бросит его здесь, то тот умрет, или сам замерзнет этой ночью, или его из пограничного дозора добьют, не пожалеют. Он крякнул и поднял мальца, тот брыкнул пару раз ногами и отключился. Марек положил его на коня и занялся уничтожением следов — негоже такую интересную картину оставлять.