Праведность строф – поэтика. Путь закалённых – этика:

скорость и мощь прозрения: выборы просветления.

В гордости осмотрись. Царственна энергетика.

Это твоя эстетика! Учителю преклонись!

Боги Вселенной – новы! Воспринимаем зовы.

Кружит чиновник барственный. Хаос – всегосударственный.

Смеркается. Приснилося. Торги. И напоказ.

Мельканье «Наутилуса». Когда это? Сейчас!

Тебе, велосипедия? Рабочему плечу!

Прости мне, «Архимедия», я скоро улечу.

Угрозою в понятиях. Ты, жёлтый саксофон?

Накинулись занятия загадочных времён.

Ах, время, время, времечко! Желаннее, хмельней.

Разбрасываем семечко «Последних новостей».

Но август просыпается заботою уму.

Идёт Ахилл, качается. Неведомо кому.

Собираюсь неспешно. Иду. Незнакомцы Вишнёвого сада.

Вдалеке занялась канонада. Салютуем колонной вождю.

Чертежи, реквизиты, разноски. Ну, а рядом:

                                                Лакшин и Твардовский.

Но и «Сам» – гражданин Маяковский.

Обсуждаем практический план.

Что покажет коварный экран? Пригодится былое для носки!

Ну, а Данте кому по зубам?

Куда ты, вольная строка? Милы мне северные воды.

Я – фриз, влюблённый в облака мне подобающей природы.

И чту скрижали боевые. Исповедальные века,

и души наши кочевые! Свидетельство: мы – не немые.

Восславим почты полевые! В них укрывается пехота,

и побудительный герой. И что укрыто поворотом?

Сплотит бетховенская нота. На переходах одичанья.

Ты побудительно, молчанье!

И сути: капища и храмы нас примерят улыбкой Брамы.

Сыны в родителях упрямы. Гармоний гневных тайный суд.

Земной удел – не полный хаос. Ужели нас? Гостей не ждут!

Но есть закон великих пауз!

Храни Господь, как вдохновенье, от равнодушного сужденья!

Вот и камень. Пространно отмечен непокорной

                                                     российской молвой.

И Сократ был отважно беспечен, сопричастен

                                                          далёкой звездой.

Собеседникам снов маловато. К расставаниям

                                                                   гений привык.

Душам чутких – посмертная плата. Стихотворцам —

                                                              вселенский язык.

Сколько их на дорогах России, перераненных

                                                                в давней войне?

И стоят на посту часовые, да и пени взыскует вдвойне.

Но оркестры молчат полковые.

Тысячелетие промелькало! Сознанье рифмам предстоит.

Пожальте в царствие порталов! Да вот он: новый динамит.

Чистопрудный бульвар для застольной, гостевой,

                                                           театральной толпы,

Здесь раздолье лихих и крамольных. Гул метро

                                                              и алканье воды.

Чу! Отрадою: книги и книги, приютились у птиц на виду.

Непокорного духа интриги. Но и здесь благоволье найду.

Зачитаюсь у входа в театр, а потом, разленившись, сверну,

и последую (тоже новатор) вдохновенно хрустальному сну.

Вот она долгожданная ощупь: столь мне близкие нечет и чёт.

Переулок и Лялина площадь, где философ свободно растёт.

Что нахожено, там и осталась: весть незряче взирающих сов.

Это главная царская малость – восхищенье мелькающих слов.

Далека золотая Таврида. Распознаю, закроюсь. Уйду!

Мне по сердцу восторг Майн Рида. Ну, а место эклогам – найду!

Благодушие развейте. Суд арбитров – кровоток.

Произволен гордый рейтинг. Скрыт сознанию урок.

Это «чуть» и «понемножку» – восхищенная игра.

Не предвидима подножка. Распрямиться? —

                                                               «Братец, зря»!

Роковое отзовётся, как внезапный сталагмит.

Мысль, как спор канатоходца. Смысл мгновенно

                                                                различит.

Что описать рискую? Вышли свободы данники,

вестью напропалую. Но не отстали странники.

Големы расстараются. Выбито, что замечено.

Это меня касается. Стоики опредмечены.

Вестники повседневного: техники искушаются.

Время рассудка гневного. Искренне улыбаются.

Меркнет петикантропия. Боги, вы столь несмелые?

Славишься ты, утопия. Духа родня – умелые!

Сдержаны пассы Луганского, строги девизы Сен-Санса.

Вдохи, стихи эсперанса. Но и цветы шампанского.

Что это за примета? Хоры Пьеро и Башмета.

Занавес краткого лета. Август священный катился.

Лишь бы не заблудился.

В тогах величие Рима. Славы небесного крова!

Ямбы, вы несколько мимо. В равенстве не достижимы.

Но не вздыхайте сурово. Вам-де. И будьте здоровы!