Пришлось идти на кухню и заваривать чай, который, к счастью, обнаружился в шкафу. Эрик решил попросить Кассию забрать все продукты из квартиры, чтобы ничего не тухло почем зря. Накипятив воду в старом железном чайнике с замызганной поверхностью, он обернулся к Чарльзу, крутившемуся около него и молча наблюдавшему за процессом. Казалось, джинн впал в транс, глядя на то, как Эрик наливает воду, кипятит ее и достает заварку.
— У тебя крышка закрыта в чайнике, как…
Крышечка взлетела в тот же миг, и Чарльз нырнул в темное нутро своей обители даже быстрее, чем в прошлый раз.
— Наливай, чего ждешь? — его голос звонким эхом отдавался от фарфоровых стенок.
Эрик закусил губу изнутри, высыпал горсть сухих листьев в заварник и налил кипятку доверху, надеясь, что Чарльз знает, что делает, и не сварится там заживо.
Из чайника раздались довольные стоны и бульканье. Это было самое странное чаепитие в жизни Эрика…
Сам он ограничился старой кружкой. Печенья или конфет в шкафу не обнаружилось, только сморщенный засохший изюм в плошке и закостеневшая корка белого хлеба.
Если бы сейчас кто-нибудь вошел в квартиру, то даже представить не смог бы, что всего лишь минуту назад тут летал джинн, подписывался волшебный контракт, а бутылка виски образовалась из воздуха. Всего лишь племянник, приехавший издалека, пьет чай на старой кухне своей покойной тетки. Чай из фарфорового заварника, носик которого сейчас дымился обычным белесым паром, а бока были горячими потому, что он был просто полон кипятка.
Эрик понятия не имел, сколько Чарльзу нужно было времени, чтобы выпить (или съесть? поглотить?) весь чай, и потому, оставив его в одиночестве на столе, он отправился к телефонному аппарату. Встреча с нотариусом была подтверждена, старая коробка убрана под кровать. Эрик собрал документы о смерти Руты в сумку, еще раз осмотрелся и, не обнаружив ничего полезного, зашторил окна.
— Ты там еще долго?
Он постучал костяшкой указательного пальца по пузатому боку чайника и обнаружил, что тот стал привычно легким. Пустым.
— Блаженство…
— Чай тоже наркотик, кстати. Могу я положить твой заварник в сумку?
— Угу…
Кажется, сытый Чарльз был куда сговорчивей и ленивей Чарльза голодного. Крышечка снова прилипла к ободку, и фарфоровая поверхность остыла. Но Эрик чувствовал, что тепло осталось где-то внутри.
Он аккуратно взял обитель джинна и положил ее в сумку, надеясь, что того не будет сильно трясти. Он ведь должен быть привычным к тому, что хозяева таскают его по свету, верно?
— Угу…
«Хватит рыться в моей башке!»
— Ага… — Чарльз звучал откровенно сонно и незаинтересованно, может, потому что знал, что Эрик так и так не собирался вызывать его и о чем-либо просить в ближайшие сутки.
Застегнув молнию рюкзака при помощи металлокинеза, Эрик закинул лямку на плечо. Фарфор звякнул внутри, но никаких недовольств со стороны Чарльза не послышалось.
Кассия приняла ключи от квартиры и просьбу о продуктах и со слезами на глазах долго прощалась с Эриком. Понимала, что, скорее всего, уже никогда не увидит соседского племянника. Ведь он не собирался сюда возвращаться…
Эрик достиг порта, когда солнце уже совсем легло на морскую гладь. К вечеру прояснилось, и красные лучи высветили на волнах нечеткую дорожку. Жизнь сделала новый крутой поворот. Оставалось лишь надеяться, что он будет более удачным, чем все предыдущие, за которыми его привычно ждали боль и несчастье…
========== Глава 2 ==========
До прибытия в Варшавский аэропорт джинн так ни разу и не подал голоса.
Когда поезд сделал остановку у технического пункта, Эрик вынырнул из дремоты. Он лежал на верхней полке плацкартного вагона и пялился в обшарпанный потолок, на который какой-то умник налепил жвачку. Свет в вагоне был приглушен, и какая-то парочка тихо переговаривалась через несколько купе. Люди коротали дорожное время во сне, но Эрик не мог позволить себе такую роскошь. Он всегда был настороже, держал охотничий нож под рукой на случай, если кто-то решится его ограбить. Не то чтобы у него было, что брать. Просто он был рационально недоверчив и всегда готов защищаться от потенциального врага…
Эта мысль заставила стаю мурашек пробежаться по его позвоночнику от загривка до поясницы.
В этом все и дело. После жизненных испытаний, что выпали на долю Леншерра в юности, он не спешил доверять… Людям, информации, даже самому себе. Что уж говорить о джинне.
Пальцы легко скользнули по грубой ткани сумки, где вместе с документами, сменной одеждой и средствами личной гигиены лежал замотанный в шарф для большей сохранности фарфоровый чайник.
Сейчас, в ночной тишине поезда, Эрику стало казаться, что все дневные события происходили не с ним. Да, появление Чарльза было внезапным, повергло Эрика в шок и испугало. Но не совсем же отбило ему мозги, чтобы он просто так взял и подписал какой-то лист бумаги, сунутый ему под нос! Заключил договор с духом из посуды. Желания в обмен на содержание и питание. Не слишком затратно, но слишком подозрительно. Как известно, практически бесплатный сыр только в мышеловке и водится. А тут такой соблазн!
Эрик попытался вспомнить, что он вообще знал о джиннах. Мифические существа из мусульманских священных писаний, которые могли быть злыми и добрыми, помогать или вредить людям. Ну, об этом ему рассказал Чарльз. Что еще? Когда-то в далеком детстве Эрик читал сказки, но, кроме того, что в них упоминались исполняющие желания духи, в голову ничего не приходило. Ему однозначно стоило освежить свои знания по возвращении в Женеву…
Поезд мягко тронулся, громыхнув механизмом сцепления, заставляя Эрика повернуться на бок и убрать сумку за спину. Через ткань снова засочилось тепло, но больше ничего не выдало наличие в чайнике живого джинна.
Рациональная часть Эрика настаивала на том, что Чарльзу нужно устроить допрос с пристрастием и просто держаться от него подальше, пока его услуги не будут нужны. Не давать ему заболтать себя. Другая часть отрицала наличие угрозы. Ну, как это придурковатое существо, склонное к театральности и блюющее при мыслях об убийстве, может быть опасно? Особенно, если учесть, что джинн вроде как не имел права вредить своему хозяину. И вообще, почему Эрику не оставили дубликат их договора? Он бы вникнул в него еще раз со словарем!
Чайник в сумке совсем раздухарился, пригревая хозяйскую спину. Мерный стук колес и плавная качка сделали свое подлое дело: Эрик сам не заметил, как заснул. И очнулся, лишь когда проходящая по вагону проводница сообщила о прибытии в Варшаву. Благо удержался от того, чтобы резко сесть, иначе столкновение с багажной полкой было неизбежно.
В туалетную комнату обнаружилась очередь, кипяток кончился, и Эрик недовольный сидел внизу у прохода. Если бы он успел получить права нового образца, на которые подал документы в Швейцарии, и был чуть более расторопен с покупкой билетов, то не пришлось бы смотреть сейчас на чью-то вонючую ногу, свисающую с боковой полки.
Аэропорт встретил недовольного и голодного Эрика барахлившим табло с расписанием, грязным попрошайкой на входе и таможенником, чуть ли не выпотрошившим его сумку до подкладки. Когда чайник звякнул о стол, Леншерр все-таки не выдержал, скрежетнув зубами:
— Осторожней можно?
— Не переживай, мой чайник крепче, чем кажется!
Чарльз появился прямо между таможенником и Эриком, заставив последнего отшатнуться.
— Ты охренел?
— Что? — мужчина в форме поднял на пассажира недовольный взгляд. Его брови сдвинулись к переносице, и он абсолютно не замечал, что перед ним завис полупрозрачный джинн.
— Ничего. Могу я идти? — кое-как справившись с порывом врезать бестелесному существу по морде за такие фокусы, Эрик прошел в сторону зала ожидания.
Люди обращали на него внимания не больше, чем на ряды лавок в центре помещения или снующих туда-сюда работников. Стало ясно: никто в аэропорту, кроме самого Леншерра, Чарльза не заметил.
