- И это ещё не всё, - продолжал старик из Риндожи. - Вы так много обещаете, чтобы откупиться от нашей совести. А ведь вы не планируете выполнять их. Да вам и не придётся, когда Церкви не станет. И что вы скажете на следующее: если вы шли к нам просить о союзе, то почему наши разведчики перехватили ваш отряд, который должен был напасть на особняк в момент встречи?
Служители нервно зашептались, некоторые переглянулись. Дипломаты выглядели изумлёнными не то открытием, не то тем, что их намерения вычислили. Доверие к ним, и без того шаткое, таяло с каждым словом старика из Риндожи. Он оголял непривлекательную правду о псевдо-союзниках. Церковники надеялись, что хотя бы сейчас, когда опасность разрушения грозит всей Клепсидре, демоны одумаются и проявят лучшие свои стороны ради сохранения мира. Однако, похоже, эти создания попросту не способны на добрые поступки, и в любом их жесте есть подвох.
- Это правда? - уточнил представитель Апрогси. - На нас планировали напасть?
- Мы не знаем, откуда у вас такая информация, но пойманный вами отряд не служит нашим господам, - сказал дипломат, сидевший напротив Хамбера. Тот прожигал демонов ненавистным взглядом.
- Не все Спустившиеся одинаково хотят мира между нашими народами, - подхватил Гаррел Лонденол. - Встреченные вами Спустившиеся нам не подчиняются.
- Неужели? У моего ордена другие сведения, - служитель Риндожи постучал подушечками пальцев друг о друга. - Вы устроили нам ловушку… пытались. А в случае неудачи вы бы отнекивались от причастности к атаке. Как вы и делаете сейчас. И даже это ещё не всё.
Что ещё приготовили демоны? Служители уже загорелись праведным гневом, и очередное обвинение обещало в очередной раз разозлить людей. Перемирие летело в яму с отходами. В caritas humani generis с самого начала не было смысла.
Оливи видела, как мрачнеют служители, как через язык тела они демонстрируют закрытость и разобщённость с демонами: кто отодвинулся чуть от стола, кто обхватил себя руками, словно защищаясь от чужого воздействия. Поразительно, как мало нужно, чтобы растоптать связи между ними! Неужели два народа никогда не будут жить мирно?
- Мне также известно, - проговорил старик из Риндожи, - что для манипулирования служителями вы привели Глядящего в Душу.
- Как так? - заёрзали служители.
- Что? - выкрикнул Гаррел. Он и несколько дипломатов повернулись к королям. В зале поднялся гам, и только спустя минуты удалось привести взбудораженных присутствовавших к порядку.
- Это ложные обвинения, - что-то во взгляде Цехтуу изменилось. Она уже не была смирной, а её брат лишился равновесия эмоций. - Может, для начала покажешь, где этот самый Глядящий в Душу, которого ты ставишь нам в упрёк? Пусть выйдет к нам! Это приказ Королевы!
- Он знает о вашем плане и не подставит вас, - заявил старик.
- Как легко заявить такое. Однако тебе следует помнить, что это не мы должны доказывать отсутствие Глядящего в Душу, а ты должен доказать его присутствие здесь. В противном случае твои слова не более, чем клевета.
- За меня поручится моя репутация мудрого наставника и преданного служителя ордена Риндожи. А ваша репутация обманщиков кричит громче доказательств.
- То есть по-вашему, - вспылил дипломат Спустившихся, - вы можете придумать целую армию, которая якобы подступает со всех сторон к особняку, чтобы убить вас, и будете настаивать, что это не ваша фантазия, потому как вы опытный, мудрый и что-то там ещё? И вам вот так поверят?
- И откуда у вас эти сведения? - спросил Гаррел.
- Он стратег и умелый полководец, - вступилась за представителя Риндожи Мимрои. - У него свои секреты, но чего ему не занимать, так это проницательности и ума. Доверять вам, демонам, с самого начала было глупой затеей!
- Тогда приведите сюда пойманный вами отряд. Мы допросим их вместе, и вы убедитесь, что короли им не указ.
- Это что, суд? Вы поговорите с вашими лазутчиками, когда переговоры закончатся. Уверена, это произойдёт очень скоро.
Смотреть на спор бывшего и восстановленного в звании старейшин На-Ла было неловко и стыдно. Они словно через назревший конфликт решали свои личные обиды друг на друга. От того, кто победит в этой перебранке, зависела гордость каждого из них. Особенно старалась Мимрои, видевшая в качестве одной из причин упадка в их ордене предательство Гаррела.
Короли какое-то время тихо переговаривались между собой. Дипломаты увлечённо спорили со служителями о гнусном наговоре и отсутствии доказательств. Люди проявляли сплочённость и стояли за своего информатора, изумляясь не столько степени его осведомлённости, сколько испорченности демонов. Оливи была так зла на себя за наивность и Спустившихся за гадкий нрав, что готова была сиюминутно завершить переговоры.
- Если королям нечего сказать в своё оправдание, - холодно изрёк представитель Парагемы, - то мы вынуждены порвать наши отношения.
Глава 46.2
Сокрытое имя
Я проглотила ком в горле и сжала кулаки под столом. Переговоры шли не так уж и гладко, но это было очевидно с самого начала. Неприязнь людей и Спустившихся, война и многие другие пункты вставали остриём меж рёбер. Никто не был честен друг с другом. Даже служители скрывали свои грешки от своих же, в этом не было сомнений. А уж о том, что бессмертные могли не посвятить Спустившихся, Гаррела и меня в какую-то часть своего плана (например, вовлечённость Глядящего в Душу), и думать не желала.
Хотя они имели права держать меня подальше от своих задумок. Мне уже досталось за чрезмерную открытость, когда я, не подумав, сболтнула Вортесу о гибели бессмертных. Странно, но никто в зале не обратил внимание на ложь королей. Должно быть, Вортес был недостаточно убедительным. Про письмо служители спросили, однако они не поправили Цехтуу и Цеткрохъев, когда те говорили о Хатпрос и остальных как о живых и присутствовавших на Верхнем этаже деятелях. Люди всё ещё не верили, что бессмертных можно убить.
У необходимости скрывать это было несколько причин. Во-первых, Цеткрохъев и Цехтуу опасались, что церковники, узнав о малочисленности королей, захотят добить их. Сначала Lux Veritatis мог бы сговориться с мудрецами, избавиться с их помощью от оставшихся владык Спустившихся, а уже потом присвоить артефакт себе. Сколь многое могла изменить правда о возможной гибели бессмертных, которой я так неаккуратно разбрасывалась! Цехтуу знатно прополоскала меня на этот счёт. Во-вторых, короли искали среди церковников последователей мудрецов. Мой опыт на мельнице доказывал, что за спиной служителей даже высокого ранга проворачивают манипуляции. А сколько в стенах резиденции ходят засланных фанатиков, которые втихаря докладывают хранителям артефакта обо всех решениях Lux Veritatis? Если хотя бы один из находившихся в зале уже был завербован мудрецами, он вскоре выдаст себя. Ведь для них жизненно необходимо не дать людям и Спустившимся объединить усилия против избранного. А ещё мудрецы знают о смерти королей. Им выгодней рассказать об этом за столом переговоров, дабы посеять смятение и разругать обе стороны. Пока они этого не сделали. Возможно, друзей мудрецов среди собравшихся не было, или эти люди ещё не объявили о себе.
Лично я ставила на старика из Риндожи, что вылил нам на макушки массу обвинений, и представителя Харатено, который постоянно переводил тему на войну и деление территорий. Но только если первый выступил открыто, то Чобре пытался разругать нас исподтишка. Он будто специально уходил с нужной темы и пенял на конфликт между народами. Мужчина с неприятным лицом и шрамом под губой только и делал, что говорил о несправедливости, негативном влиянии Спустившихся и вражде, давил на других служителей. А ещё мне не нравился человек из Лангзама. Вряд ли именно ему мудрецы поручили миссию разрушить зачатки сотрудничества, однако он тоже постоянно подливал масло в огонь.
В действительности, даже тихоню нельзя было не подозревать. Молчуны вызывали не меньшую настороженность. Они словно выжидали, пряча свои мысли поглубже, копили знания, чтобы выдать в конце убийственную речь, которая разметёт на куски ростки симпатии между служителями и Спустившимися. Мне мерещилось, что чувствовала копившийся в них клубок слов, который вырвется в самый неподходящий миг. Как жаль, что мысли каждого церковника были надёжно захлопнуты. Прав оказался мой преподаватель по дипломатии. Я ощущала себя слепцом.
