Моё расположение, нет, даже любовь к Королеве была искренней. Когда я прильнула к ней, во мне не было ничего, кроме уважения, нежности и трепетного отношения к ней. Часть слёз тут же впиталась в пахнувшее гарью платье. Я надеялась, что момент растянется на пару вечностей, и отдалась этому чувству беззаботного обожания. Сат’Узунд обняла меня одной рукой. Мне было горько: что она разбита, что она не Сайтроми, что так любит меня… что придётся оставить её. В видениях прошлого я вдруг нашла ту цель, которую долгое время искусственно прививала себе, и сейчас как никогда мечтала вырваться из заточения. И ещё много чего открылось мне – того, о чём предпочла бы не думать.
Я плотнее прижалась к талии Королевы. Даже когда она дрогнула, лишь крепче сжала пальцы. Мне нужна каждая секунда этого сокровенного момента. Я собиралась выпить его до последней капли, пока он не закончился, и преуспела в этом. Отступила от Сат’Узунд, лишь когда она с болью дёрнулась назад и упала на колени.
Всегда было интересно, могут ли бессмертные сжечь друг друга. Они были слишком дружны, чтобы применять своё священное умение против семьи. Это было бы для них сильнейшим оскорблением. Или же дело было в том, что они не могли? Перебивает ли зелёный огонь фиолетовый? А мог ли Цеткрохъев обжечься о своё пламя? А Сайтроми – о своё?
В Сат’Узунд оставалось так мало воли, что она не сопротивлялась рвавшемуся изнутри огню. Приём, ненароком продемонстрированный мне Сайтроми. Или же она попросту сдалась, повинуясь желаниям более упрямой души. Или, как и до этого, не ожидала, что я так поступлю с ней.
Белое пламя неохотно распространялось по телу бессмертной. Оно было частью её, а потому могло причинить вред исключительно благодаря чужому контролю. А я была намерена добиться результата. Сат’Узунд изумлённо повела руками, прислушиваясь к ощущениям. Я была уверена, что она затушит его намерением, но этого не происходило. Физическая оболочка Королевы была охвачена огнём, и вскоре от неё ничего не осталось. Но я знала, что ей настоящей ничего не грозит. Сат’Узунд вернётся, хотя её притянет на Нижний этаж, поэтому увидеться с ней можно будет, если она быстро отыщет дверь наверх.
Я ещё какое-то время простояла в опустевшей гостиной и, двигаясь, как сомнамбула, отправилась долой. В коридорах начинали скапливаться взволнованные Спустившиеся, работавшие во дворце. Они прибежали на шум или на запах горелого. Я прошла мимо них, и они, заглядывая в моё лицо, шарахались в стороны.
А мне нужно было найти Цехтуу и сообщить ей новость. Или я всего лишь искала слушателя, который сможет понять меня. Она, конечно, не сгорала от нетерпения вновь сносить моё присутствие, но выбора я ей не давала. Когда влетела в комнату с ней в полуистерическом состоянии, Королева заинтересованно уставилась на меня.
- Я сделала это, - выпалила я, задыхаясь - Я дотронулась до неё и… увидела прошлое. Отрывки из жизни… как это делал Хат’ндо.
Цехтуу молчала, пока я часто вдыхала не хватавший воздух. Она расслабленно сидела в кресле, подперев голову рукой. Не сразу я заметила листы, разложенные на столе. Всё же Королева не бездельничала, а занималась какими-то делами, когда её потревожили.
- Уверена, что тебе не примерещилось? - выразила она скепсис.
- Да. Я бы не смогла за раз сочинить столько образов. Так не должно быть, - меня вновь прорвало на рыдания. - Они не должны быть во мне… эти способности. Почему я ощущаю себя такой могущественной, когда все вы слабеете?
- Я уже рассказывала тебе. Ты не могла бы делать это в другом месте? - поморщилась Королева. - Иди и поделись своим недовольством из-за собственной мощи Сат’Узунд.
- Её нет.
Должно быть, мой голос имел особый тон, поскольку Цехтуу тревожно заёрзала на месте и наконец поднялась. Её взгляд сделался колючим.
- Что ты сделала?
- То, что является вашей постоянной наградой за войны на Верхнем этаже. Отправила в ссылку.
У меня всё горело от жажды поскорее рассказать ей правду, чтобы очистить совесть и нарваться на неприятности. Если бы она не завернула тему, признание само вырвалось бы из моей глотки. Без предупреждений и подводящих фраз. Эффект был бы тем же. Цехтуу превратилась в разгневанную стихию, и меня потащило по полу вперёд. Она сомкнула пальцы на моём горле, и это было что-то новенькое: до этого она калечила меня на расстоянии.
- Я лично сломаю тебе шею, но сначала заставлю помучиться, - прошипела Королева, - осознанием, что ты натворила. Думаешь, что сейчас твоё «спасение» кому-то нужно? Нас наверху теперь двое! Что мы сделаем с могучей Церковью вдвоём?
- У меня не было выбора. Она бы не выпустила меня… отсюда, - прохрипела я.
Цехтуу проявила благоразумие, которое я от неё не ждала. Она рассудила, что сдавшаяся сестра под боком всё же хуже, чем обретавшая всё новые таланты и готовая поквитаться с врагами полукровка. Я выхватила это из её поверхностных мыслей, которые она не старалась скрывать от меня. Мотнув головой, Королева толкнула меня на пол и поджала губы. Я распласталась на спине и зашлась кашлем.
- Так значит, ты отправишься за артефактом? - поразмышляв немного, сказала Цехтуу.
- Наверное, - закрыв глаза, выдавила я. - Если это не будет противоречить моей цели, то почему бы и нет?
- Твоей цели? Я думала, твоя цель – забрать артефакт.
- Зачем он мне нужен? - я приподнялась на локтях и увидела раздражение на лице Королевы. Моё хождение вокруг да около её нервировали. Наверное, уже пожалела, что не придушила меня. Всё ещё могла довершить начатое, ведь я не противилась. - Когда я коснулась прошлого Сат’Узунд, то услышала обрывки разговоров. В одном из них мой отец говорил, что у него есть одно безумное желание. Маловероятно, что оно когда-нибудь сбудется, но видеть его осуществление… о, это было бы прекрасно. Я подумала, что теперь, когда его нет… - мой голос на секунду дрогнул, - я могла бы попробовать сделать что-нибудь такое… безумное. В память о нём.
- О чём он говорил?
Я извлекла письмо Терпящей и развернула его. От него всё так же веяло потусторонней энергией. Она не пугала, не успокаивала, не согревала… она просто была иной. И впечатления от этой бумажки тоже были какими-то чужими, не принадлежавшими этому миру.
- О том, что было бы неплохо заставить Lux Veritatis работать на Шестерых.
- В его стиле желать подобного, - ухмыльнулась Цехтуу и протянула мне руку, помогая подняться.
========== Глава 45.1 Маятник ==========
Мир словно взбесился. С каждым наблюдаемым месяцем Клепсидра будто входила во всё более тяжёлые стадии болезни. Вортес не уставал поражаться разнообразию бед. Эти Часики никогда не разочаровывали его, демонстрируя всё новые явления для наблюдения, а сейчас даже пугали. Лидер Апрогси потёр воспалённые от недосыпа и неустанной работы глаза и вернулся к записям.
Первые тревожные сигналы были замечены несколькими служителями одного некрупного ордена. Они занимались изучением природы, связывая явления с проявлением божественного. Вдруг Терпящая посылает людям знаки через окружающее? Вот такие дотошные люди и могли обратить внимание на отклонения от нормы. Резкое падение температуры, раннее наступление ночей в сезон, когда день должен быть длиннее. Мелочи, которые другие списали бы на неудачный год, но служители, что вели статистику, не могли пропустить эти изменения.
Вортес по натуре своей был любопытным человеком и интересовался многими темами. А когда знаки стали более явными, вспомнил причитания собратьев из другого ордена. Что-то неладное творилось с миром, и отрицать это было бы глупо. Уже и неучёные люди говорили, что Терпящая разгневалась на них и наказывает за провинности.
- Нельзя нам было так долго позволять демонам разгуливать по земле нашей, - говорили некоторые.
Вортес мотнул головой, отгоняя предположение. Нет, дело не в демонах, конечно. Войны со Спустившимися в прошлом затягивались надолго, но природа не выкидывала те трюки, что они видели сейчас. Солнце показывалось всего на пять-шесть часов, а остальное время властвовали сумерки и ночь. Ветра собирались в ураганы и валили деревья. Сообщения о разрушениях поступали из разных концов материка. Люди склонны преувеличивать, но в этот раз Вортес им верил: буйство стихии достигло и резиденции Lux Veritatis. Кое-где земля тряслась, силясь стряхнуть с себя поселения.
