о бойкоте игр до тех пор, пока преступники не будут наказаны. Шум утих только после того, как внимание Эллады было отвлечено еще более интересными событиями. В Келендерисе, гавани Трезен, высадились фиванские и саламинские войска, предводительствуемые Иолаем и Теламоном.
18. ПЕРЕЛОМ.
Появление в Арголиде новой армии союзников Геракла радикально изменило обстановку. Теперь попытка захватить Тиринф или хотя бы Навплию выглядела полностью безнадежной. Кроме того, надо было учитывать и возможную угрозу со стороны союзного флота, размеры которого, как и численность высаженной армии, безбожно преувеличивались молвой.
В штабе Периклимена лихорадочно подсчитывали возможное количество вражеских кораблей.
Саламинский флот, мегарский, эгинский, фиванский, мирмидонский. А еще афинский и трезенский.
А если Навплий с ними в сговоре ? По-любому, выходило за сотню. А это значило, что надо немедленно уходить, пока флот северян не перекрыл выход из Арголидского залива.
Несолоно хлебавши, флот Периклимена двинулся в обратный путь. Как только незваные гости покинули Лерну, к Адрасту хлынул поток жалоб на причиненные ими убытки и обиды. То моряки не расплатились в каком-то из борделей, то у какого-то купца разграбили склад. Разгромленным винным лавкам вообще счету не было. У окрестных крестьян флотские фуражиры забирали продовольствие, зерно и скот под расписки. Теперь крестьяне недоумевали, кому эти расписки предъявлять ? Хуже того, бесследно пропали в море несколько кораблей, и как раз в те дни, когда пилосские пентеконтеры выходили на учения.
Адраст был в восторге. Маленькая победоносная война, о которой он мечтал, сама шла в руки. Он как мог раздул шумиху вокруг злодейств, учиненных в Лерне пилосцами и элейцами. Он поклялся за все расплатиться с этими пиратами и объявил войну Элиде. Хотя жаловались в основном на пилосских моряков. Ну, политика не обязана считаться с логикой.
В восторге был и Эврисфей. В два дня пройдя от Келендериса до Эпидавра, а оттуда к Тиринфу, союзная армия не попыталась овладеть им, как опасался Эврисфей, а продолжила движение на запад и перешла на территорию Аргоса. Значит, Геракл не собирается отвоевывать Тиринф, по крайней мере сейчас.
Во владениях Адраста к союзникам присоединился аргосский экспедиционный корпус во главе с царевичем Эгиалеем, которого отец послал приобретать воинский опыт и авторитет. Против этого назначения запротестовал было старый Оиклей, глава Мелампидов.
- Царевич молод и неопытен, - заявил он. - Нашу армию должен возглавить зрелый муж. Сам царь Адраст должен повести войско.
Адраст улыбнулся. Расчет Оиклея был шит белыми нитками. По смерти главы Анаксагоридов Ифия в прошлом году (старик не смог перенести гибели сына и дочери разом) Оиклей оставался ближайшим претендентом на тронос после самого Адраста и Эгиалея. Если они оба уходят на войну, власть в Аргосе остается Оиклею. А там... . Мало ли что случается на войне. Глядишь, и некому будет попросить Оиклея освободить этот самый тронос.
- Ты прав, мудрый Оиклей, - ответил царь. - Молодого стратега должен сопровождать опытный и благоразумный советник. Я думаю, никто лучше тебя на эту должность не подходит. Да и все Мелампиды будут рады видеть тебя во главе своей дружины.
Оиклей позеленел. Адраст отсылал его со всеми Мелампидами из города на время войны. Да еще под командой Эгиалея, который, конечно уж, не даст им пассивно уклоняться от боя, как в прошлой войне. Но возразить было нечего. Оставалось только выразить благодарность за высокое доверие и пообещать непременно его оправдать. C Оиклеем в свой первый поход пошли и его внуки: Алкмеон и Амфилох.
Покинув Арголиду и перейдя в Аркадию союзное войско направилось на север, к Фенею. По пути оно обрастало желающими присоединиться к Гераклу аркадцами. Нашумевшая гибель популярных вождей элидского войска вновь возродила у аркадцев уверенность в победе. Да и Эврисфей, обозленный элидским требованием возмещения ущерба, хотя и не выступил открыто, но дал отмашку своим аркадским союзникам на выступление против Элиды. Теперь к Гераклу пошли не только добровольцы-одиночки, но и аркадские басилеи со своими дружинами. К союзникам присоединился Климен из Схойнунта, брат Аталанты. В Мантинее примкнули сыновья царя Галлирофия, племянники Эврисфея, Сем и Алазиг. Вожаков рангом пониже было и не счесть. Под Фенеем собралось огромное по масштабам Эллады войско в несколько тысяч бойцов.
В Элиде гибель Эвритиона и Молионидов, появление новой вражеской армии, а главное - известие о том, что Геракл жив, вызвали всеобщее уныние. Тем глубже оно было, так как ему предшествовало ликование по случаю победы, избавления от страшной опасности. А теперь оказалось, что радость была преждевременной, что у убитого было дракона вновь отросли головы, и он вновь приближается, еще более сильный и страшный, чем раньше.
Но, делать нечего. Принимать бой приходилось в тех условиях, которые ниспослали Олимпийцы.
Авгий не был трусом. Командование армией он принял на себя. Предполагая, что Геракл вновь попытается вторгнуться в Элиду через Азанийскую долину, он разбил лагерь в окрестностях своего главного оплота - Пилоса Элейского.
19. РЕВАНШ
Гераклу конечно хотелось расквитаться за поражение и взять Пилос штурмом, но Иолай забраковал эту идею.
- Там нас и ждут. Мы будем колотиться лбом о стену, а они будут лупить нас со стены. Надо идти туда, где им придется вылезти из-под прикрытия, а мы сможем выбирать место для боя.
На этот раз из Фегий войско Геракла двинулось не на запад, а на север, к подножию горы Эриманф. Обогнув Эриманф с юга, союзники прошли узкой долиной, служащей границей между Элидой и Ионией, и к вечеру вышли к северному склону Оленийского кряжа, гда брала исток река Лариса. Сюда же Эврипил привел бойцов из ионийского Олена. Потеряв старших зятьев Дексамен отказался от нейтралитета и решил стать на сторону жениха младшей дочери - Азана.
Войско Авгия стояло у южного склона того же Оленийского кряжа. А посредине между противниками, у западного подножья этого кряжа, лежала столица Элиды - город Олен элейский.
И сам кряж, и город, лежащий у его подножия, и расположенный неподалеку Олен ионийский или приморский, как его называли в те времена, когда всеми этими землями владели кавконы, были названы в честь кавконского бога скотоводства - Оления, который по преданию на этом кряже и обитал. Первый ахейский поселенец, точнее завоеватель, явившийся в Кавконию, Аэфлий оценил положение горного Олена, географического и религиозного центра Кавконии, и сделал его своей резиденцией. Переименовывать же город в свою честь он не решился. Мало ли как посмотрит на это прежний покровитель здешних мест. Бог, все-таки... .
Аэфлий конечно возвел для себя крепостцу над городом, которая служила Олену акрополем.
Но обнести укреплениями посад, изрядно разросшийся с тех времен, ни у него, ни у его преемников руки не дошли. Теперь Авгий должен был форсированным маршем вести своих воинов на защиту столицы или позволить врагу разграбить и сжечь её.
Многоопытные вожди армии Геракла не спешили занимать Олен, понимая, что захватив город, войско предастся грабежу и потеряет боеспособность.Поэтому они промедлили, дав время Авгию вернуться в Олен и волей-неволей выйти навстречу союзникам, чтобы преградить им дорогу.
Противники встретились на равнине севернее элидской столицы, примерно на пол-пути от Олена до союзного лагеря.
Авгий взял на себя командование правым, по традиции ударным, флангом своего войска, примыкающим к крутому склону Оленийского кряжа. На левом фланге, который должен был сдерживать правое крыло противника, командовал Амаринкей. Слева его прикрывал отряд кентавров, после гибели Эвритиона возглавляемый Нессом. Центр, обычно дожидающийся результатов боя на флангах, доверили Мулию, зятю Авгия, мужу его старшей дочери Агамеды, привезенной Авгием с Лемноса после памятного похода на "Арго".
