Итак, Астайнар обвинен в измене, но из-за знатности его рода казнь заменена на ссылку. Однако, во-первых, ни на какую измену прямой и искренний Астайнар Эр"Солеад попросту не способен. Он явно кого-то прикрыл, промолчав. Свою невесту Герейну Верриль? Вполне возможно. Судя по его болезненной реакции, он и теперь ее любил, а с Эситеей любезничал ради выгоды от союза с дикеофорой.

 Дикеофора горько улыбнулась, и опять мысленно вернулась к странностям из письма сестры.

 Эситея была представлена в свое время королю. Дураком тот не был. Дураков среди дартанайских королей не было вообще. Они совсем недавно преобразовались из вождей путешествующих племен, не были развращены абсолютной королевской властью, не начали деградировать. А уж последний король...

 Перед глазами дикеофоры встало то раннее утро, когда она, юная беглянка, скакала к воротам Аэтлуменура, до боли закусив губу, чтобы не рыдать по дороге. К ее досаде, ворота перед мостом были еще заперты. Жеребец гарцевал под нетерпеливой всадницей, задержка просто сводила ее с ума. И в этот момент из тени огромной акации выехал всадник, также как и она, закутанный в плащ.

 - Я знал, что встречу вас, Эссиль, - и он откинул капюшон. Удивленная девушка встретилась взглядом с серо-зелеными глазами короля. Несколько секунд она молча смотрела ему в глаза, невыплаканные слезы высохли на ее глазах. Она глубоко вздохнула. - Я рад за вас, Эссиль, вы приняли правильное решение. И я верю, что вы справитесь со всеми трудностями. Ворота вам сейчас откроют. Скачите вперед с моим пожеланием успеха.

 Эситея низко поклонилась, склонившись к шее жеребца. Когда же она выпрямилась, ворота впереди медленно открывались. Не говоря больше ни слова, всадница пустила коня в галоп.

 Король никак не мог поверить в измену Астайнара, если даже она, дикеофора, знавшая воина очень недолго, не могла в нее поверить. Что бы там Астайнар не думал об отряде смертников, призванных умереть, защищая пограничный форпост, король отправил его в ссылку. В ссылку, а не на смерть!

 Дальше. Во-вторых.

 Оказавшись в Заречье, Астайнар Эр"Солеад получает от своих дартанайских лазутчиков сведения, которых нет у отлаженной королевской разведки. Сведения о том, что скоро будет нашествие из Степи. Причем королевский наблюдатель Шемарад ничего не предпринимает в связи со всем этим. Не сообщает в столицу, не требует подкрепления, не настаивает на замене драгоценного Эр"Солеада на менее ценного, но более опытного военачальника.

 "К несчастью, лазутчики у нас никуда не годятся", - внезапно вспомнила дикеофора слова самого Астайнара.

 Так будет ли нашествие? И, если все же будет, то откуда у "никуда не годных лазутчиков" сведения, отсутствующие у развитой королевской разведки?

 Эситея подумала обо всем этом еще немного. Окончательно успокоившись, составила дальнейший план действий, затем уничтожила расшифровку послания и ключевую считалочку. Соскользнула с теплого камня, расправляя затекшие руки и ноги. Лекарственные травы все-таки надо было собрать.

 И только собрав все нужное, дикеофора нарвала букет из темно-лиловых двенадцатилепестковых тюльпанов, росших только у входа в Храм. Она поставит их на подоконнике своей приемной. Может быть, тот человек, который так бережно прополол цветы в Развалинах, увидит букет и тоже поймет, что он не один такой в городе. ***

 Госпожа Шушунэ Вателл выглядела прекраснейшим степным цветком, несмотря на второй месяц беременности. Она обладала круглым личиком, изящным носом степнячки, пухлым милым ротиком, миндалевидными темными глазами с густыми ресницами и общим обликом хрупкого очаровательного существа. Облик, кстати, был обманчивым. Эситея своими глазами видела, как эта отважная дочь Степи укрощала необъезженного жеребца, обходясь, согласно обычаям предков, без седла.

 - Я благодарна вам, госпожа Эситея, за ваше внимание и ваши капли. Они сильно облегчают мою жизнь, - Шушанэ говорила на меотийском языке с легким певучим акцентом, тихо мелодично, опустив глаза к рукоделию, которым она сейчас занималась, полулежа на низком диване, обложенная подушками.

 Эситея невольно заинтересовалась ее занятием. Госпожа Вателл пришивала к мужскому верхнему платью костяные амулетики в виде плоских кругляшек с вырезанными изображениями Азеала. Выпученные глаза и клыкастую пасть демона - покровителя степняков трудно было не узнать.

 - Как искусно вырезано изображение на костяной основе.

 - Ваша похвала мне приятна. Я сама изготавливаю охранительные амулеты для мужа. Богиня Луны, которой здесь поклоняются, конечно, прекрасна, на Азеал надежный покровитель.

 Эситея еле слышно вздохнула. Открытое поклонение богине Луны еще лет сто назад было невозможно, а сейчас... А сейчас об этом было сказано, как о чем-то само-собой разумеющемся.

 - Нужен верный глаз и твердая рука, чтобы так искусно вырезать по кости, - ничем не выдав своей досады, сказала дикеофора. - Я рада, что вы настолько здоровы, что можете этим заниматься. Пожалуй, вам стоит прекратить сейчас прием моих капель.

 - Прекратить совсем?

 - Да. С сегодняшнего вечера убавляйте по две капли на прием. Пока совсем не прекратите. Если вам станет хуже, сразу же посылайте за мной.

 - Благодарю вас, госпожа Эситея, за ваше озарюющее мою жизнь внимание.

 Эситея обвела глазами роскошные покои жены Алтея Вателла, яркие ковры на стенах и на полу, низкий широкий диван и пуфики для сидения, напольные тяжелые вазы с первоцветами, множество ритуальных охранительных венков, приколотых к коврам, изящную бронзовую статую богини Луны в стенной нише.

 - Скажите, госпожа Шушанэ, а вы не собираетесь возвращаться к себе на родину в связи со слухами о нашествии? Вам не тревожно?

 Шушанэ, не поднимая темных глаз, аккуратно отложила свое рукоделие, отколола осыпающуюся ветку цветущей сливы от своих блестящих жгуче-черных, длинных волос, вытащила из напольной вазы свежую веточку, приколола ее к волосам, изящно изогнув руки, так что широкие рукава ее блестящего полупрозрачного наряда сползли вниз, обнажая красивые смуглые руки до плеч. И только потом она подняла глаза на собеседницу.

 - Нет.

 Вполне понятно, почему Алтей Вателл, увлекшись на какое-то время очередной красоткой, всегда возвращался к жене.

 - Это только слухи, и вы сами это знаете, госпожа, - спокойно продолжила степнячка, опуская глаза вниз. - Дартанаи их распускают, чтобы оправдать свое стремление к власти. Для того чтобы ввести в городе военное положение и навязать свое управление, нужна серьезная причина.

 - Но я совсем в этом не уверена. В конце концов, извините меня, госпожа Шушанэ, но Степь всегда нападала на Меары. Почему бы и не теперь?

 - Почему? - по-прежнему мелодично переспросила Шушанэ. - А вы знаете, как начинается такой поход, госпожа? Не знаете? Я расскажу.

 В степи есть заповедное озеро Азеарун-гашел. В нем, на дне, вблизи южного берега, находится плита-камень с изображением Азеала. Наш покровитель выбил свое изображение в незапамятные времена, когда клялся нашему прародителю, что будет защищать всех его потомков. Иногда, очень редко, раз в несколько столетий озеро сильно мелеет. И изображение оказывается у всех на виду. Тогда созывается совет всех племен. И объявляется время крови. Мы выплачиваем дань своему покровителю.

 Наступило молчание на несколько долгих минут.

 - Но почему не в этом году?

 - Озеро зимой замерзает. Потом идет весенний разлив рек. И только в середине лета возможно обмеление Азеарун-гашел. Слухи о нашествии смутили горожан уже зимой. Дартанаи способны видеть сквозь снег и лед заповедного озера?

 - Сильно! - невольно признала Эситея. Супруга Вателла вновь принялась за свое рукоделие, невозмутимо продолжая пришивать амулеты к платью своего мужа.

 - Благодарю вас, госпожа Шушанэ, за услаждение моего слуха вашими мудрыми речами. К сожалению, я вынуждена вас покинуть для других, увы, неотложных дел.