- Только не говорите мне, что ваши бестелесные крылатые посланники лично выпалывают сорняки. Вы думали, я не замечу следов прополки?

 - Где? - непритворно удивилась Эситея и подошла к полоске цветов. Они и вправду были прополоты. Осторожно, благоговейно, так, что ни один цветочный стебель не помялся. Дикеофора была все же не единственной, кто посещал храм.

 - Теперь я могу поверить, что нашествие из Степи удастся отбить, - мягко сказала Эситея.

 - И какая связь между цветочками у развалин храма и нашествием?

 - В том-то и дело, что никакой. Это не ритуал. Это душевный порыв.

 На это господин Эр"Солеад даже отвечать не стал. Развернулся и быстрым шагом сбежал по дубовой аллее к жертвенному камню, где маялся, привязанный, его вышколенный конь.

 Взобравшись на обваленную стену, Эситея провожала Астина глазами до тех пор, пока всадник на гнедом коне не превратился в неразличимое пятно на дороге в Меары. И когда это случилось, девушка разжала пальцы, которыми, удерживаясь на стене, сжимала осколок камня, и с удивлением увидела кровь на руке. Она еще раз вздохнула, спрыгнула вниз, сорвала листик подорожника и, помяв, приложила листочек к порезам на коже. Следовало все же прочитать послание из Тираспа, из-за которого начальник дартанаев настолько вышел из себя. И лучше всего это было сделать в развалинах Храма, тут всегда легче думалось, чем еще где-нибудь.

 Потому что для расшифровки письма ее сестрицы требовалась ясная голова. Шифр основывался на известной им обоим детской считалочке, у которой было только два достоинства. В каждом куплете встречались все согласные буквы алфавита. И в каждом следующем - в другом порядке. Гласные буквы в шифре и вообще опускались. И вдобавок к этим сложностям, легкомысленная сестрица Эситеи попросту всегда ошибалась при зашифровывании. Так что тому дартанаю, который пытался расшифровать письмо из Тираспа, можно было только посочувствовать.

 Дикеофора нашла прогретую солнцем гладкую плиту в углу среди синих и белых гиацинтов, заросших мятликом и овсяницей, без всяких следов прополки, что совсем не портило картину, а наоборот придавало ей первозданный вид, и удобно устроилась на теплом камне. Достала из мешочка на поясе письменные принадлежности, написала алфавит, ключевую считалочку и занялась расшифровкой письма своей сестры.

 "Я узнала об Астайнаре Эр"Солеаде что..."

 Эситея тяжело вздохнула. Ниобея оставила не только заглавные гласные буквы имени в шифровке, но даже и апостроф в полном имени Астайнара. Чем, конечно же, несказанно облегчила работу дешифровщикам. Но в следующем предложении зашифровывался следующий куплет считалочки. Дешифровщики могли после этого идти гулять и нервно пить, ну что они там привыкли пить.

 "Я узнала, об Астайнаре Эр"Солеаде, что он был помолвлен с Герейной Верриль".

 "Ох, Ниобея, ну почему ты не смогла грамотно зашифровать первое предложение своего послания!"

 "За месяц до свадьбы был обвинен в измене королю, не стал отрицать обвинение, причем Герейна была основной обвинительницей.

 Но Эр"Солеады..."

 На этот раз Ниобея зашифровала фамилию правильно, без заглавных букв и апострофа. Может же, если сосредоточится.

 "Но Эр"Солеады являются младшими наследниками королевской династии; если прервется старшая ветвь, королевскую власть наследует представитель младшей ветви; у короля сейчас только один сын, Астайнар - единственный наследник своего рода, поэтому король замял дело и отправил провинившегося аристократа в ссылку.

 Наблюдателем от королевского дома с Эр"Солеадом послан доверенный человек короля Кресс Шемарад, а на днях стало известно, что Герейна Верриль помолвлена с Ронтаром Кейстеном.

 У меня, кстати, через месяц родится первенец, думаю мальчик".

 С резко забившимся сердцем дикеофора закончила расшифровку, зажмурилась и тихо застонала. Ронтар Кейстен!

 Она была помолвлена с его младшим братом. Это было уже тогда, когда отец Эситеи, потрясенный похищением своей жены, тогдашней дикеофоры Меар, степняками, забрал ее с собой в столицу, не слушая больше никаких возражений любимой. Среди дартанаев власть мужа над женой ограничивалась только его собственным усмотрением. Но, как теперь понимала повзрослевшая Эситея, знатному дартанаю, полюбившему дикеофору Древнего города, нужна была ответная любовь. Настоящая любовь всегда нуждается, именно, в ответной и, именно, любви. Поэтому он и закрывал глаза на невероятную для его соплеменников свободу своей жены, дикеофоры. Но на полугодовое пребывание в Степи закрыть глаза уже не получилось. Отец перевез свою жену с детьми к себе в столицу, оставив Меары вообще без дикеофоры, что ему в тот момент было совершенно как-то безразлично.

 И вот также, со свойственной дартанайским мужчинам властностью, отец помолвил свою подрастающую старшую дочь со знатным юношей. Эситее было до поры до времени все равно. До того самого дня, когда она не удержалась на коне и неловко упала, немного не доскакав до дома своего жениха.

 "Вы не расшиблись? Не бойтесь, я хочу вам помочь".

 И в голосе только тревога, никакого презрения, обычного для дартаная, - а все они - прекрасные наездники - ставшего свидетелем неловкого падения с лошади. Девушку осторожно подняли на руки, и она не смогла отвести взгляд от серых глаз державшего ее в объятиях мужчины; Ронтара Кейстена, старшего брата ее жениха, женатого человека.

 Эситея влюбилась в Ронтара так горячо, как возможно только в ранней юности. Она молчала, скрывала свое чувство, делавшее ее совсем беззащитной, ото всех. Ей казалось, что она без этого человека жить не сможет, или сойдет с ума в разлуке, но...

 Но старший Кейстен был женат, и это была непреодолимая преграда. Влюбленная в него девушка никак не могла представить себя женой его брата... видеть любимого рядом, и никак себя не выдать. И ничего родителям она рассказать тоже не могла, не такие уж и близкие у них были отношения. И вот тогда, отчаянно мучаясь, пытаясь отыскать хоть какой-то выход, Эситея тайком от родителей отправилась в Совет дикеофоров. И там попросила, посвятить ее в дикеофоры и отправить в город Меары, на границу, куда никто кроме нее ехать не хотел. Спустя пару дней, новоиспеченная дикеофора для форпоста на границе со Степью была готова к отъезду.

 Отец, оскорбленный таким откровенным неповиновением, возражать не стал. Мать проговорила с дочерью всю ночь, рассказывая все, что помнила из своей предыдущей жизни. А на рассвете следующего дня одинокая всадница, закутанная в плотный плащ, покинула столицу, чтобы присоединиться к торговому каравану, уходящему в Меары.

 А вот теперь выясняется, что Ронтар Кейстен овдовел и собирается вступить во второй брак.

 А она лежит здесь на камне, и тихо стонет из-за внезапно нахлынувших воспоминаний. Тихо стонет, потому что все равно у молоденькой девчушки не было шансов, завоевать его сердце. И если бы Ронтар Кейстен хотел на ней жениться, он бы отыскал девушку даже и в Меарах. Но он выбрал другую...

 Эситея лежала, не чувствуя времени, пока, наконец, не сообразила по длине теней, что уже далеко за полдень. Достаточно уже страдать. Самое время сосредоточиться на том странном, что еще было в послании ее сестрицы. А там было кое-что очень странное.

 Конечно, можно было списать несоответствие между словами послания и тем, что говорил в свое время Астайнар, на недостоверность слухов. Можно было бы, если бы не одно "но". Ниобея была замужем за советником короля по вопросам внутренней и внешней разведки. Прямолинейные, как и их архитектура, дартанаи невероятно уступали в организации разведывательной службы коренным жителям Меотии. Однако, на свое счастье, короли дартанаев были настолько уверены в себе, что без всякого внутреннего напряжения учились у всякого, кто мог их чему-то важному научить. Поэтому разведкой при королевском дворе дартанаев руководил знатный меотиец, предоставивший в распоряжение нового правительства уже отлаженные разведывательные сети и давным-давно завербованных лазутчиков, многие из которых работали на Меотию из рода в род. Сведениям, полученным Ниобеей от мужа, а именно об этом просила сестру Эситея, можно было полностью доверять.