- Что за?… - Шайнинг удивлённо уставился на пони. А в следующий миг удивление уступило место ярости и он кинулся на Октавию, сбив её с ног и поразив рогом в левое плечо. Кобылица взвыла от боли, когда острый кончик пробил её ногу, а затем рог углубился почти на треть. Выдернув окровавленное оружие, Шайнинг стремительно обернулся, собираясь перебежать к кристаллу.

Но когда перед глазами перестали мерцать искры ярости, Армор понял, что в зале стало темнее. Прежде светлое и чистое Кристальное Сердце посерело и погрубело, став из гладкого шершавым и каменным. Но от него всё ещё исходило сияние - иное, перемешанное с тенями, но по-прежнему тёплое.

- Что ты наделала… - прошептал Шайнинг, прежде чем получил копытом в челюсть от разозлившейся раненой пони. - Ты предала…

Октавия зло посмотрела на него.

- Не предала! Сердцу не прикажешь, принц, ни моему, ни Кристальному!

Армор, повалившийся на землю, поднял глаза на кобылицу, собираясь испустить разрушительный магический луч, но его магия угасла. И не по воле единорога - над ним стояла серая кобылица, из чёрной гривы которой выдвинулся устрашающий алый рог. Тело Октавии было одето в серебристые латы и белый плащ с красной бахромой, на ногах находились высокие серебристые накопытники, а голову украшала сверкающая диадема.

- Нет… Всё не может закончится так… - простонал Армор. - Добро всегда побеждает…

Рог Октавии полыхнул алым цветом. Взметнувшееся в воздух тело белого жеребца ударилось об высокий потолок зала, обмякло и рухнуло вниз, с противным хрустом ломающихся костей продавив каменный пол.

Октавия, низко наклонив голову, подошла к обронённому булыжнику в форме сердца. Она словно не осознавала перемен, произошедших с нею внешне - зато чётко различала все внутренние изменения. Душу словно вынули, перевернули и вставили обратно на прежнее место вверх копытами. Вместо спокойных и нежных мелодий, что порою кружились в голове надоедливо, мысленные аккорды стали резче и страстнее. Копыта желали теребить смычок по струне, выдёргивая из неё резкие, но мощные звуки, не поднимавшие пони на крыльях счастья, а сносящие их бурлящими эмоциями. Но вместо этого Октавия осторожно подняла камешек-сердце, не чувствуя его тяжести.

- А ещё… Любовь меняет.

Серый камень сверкнул в последний раз, передавая энергию Октавии. Кобылица поднялась на задние копыта, к которым посыпалась пыль и крошка, в то время, как опустошённое сердце перевоплощалось в чёрную скрипку с серебристыми струнами и рубиново-красным смычком, что возник в другом копыте пони. Одно прикосновение к струнам - и музыка ужасающей силы заставила потолок треснуть, обрушивая вниз. Закрыв глаза, она вызвала к жизни новую мелодию, громкую мелодию, не выплёскивающую ни скорбь, ни доброту - но ненависть в странной смеси любви, когда два чувства настолько сливаются воедино, что становятся неотделимы друг от друга.

Трещина между копыт заставила Сомбру и Каденс отпрыгнуть друг от друга. Один был окровавлен с головы до хвоста, вторая - растрёпанная, со сломанным крылом и широкой раной на левом боку. Но они оба смотрели с непониманием на то, как в центре зала взмывает серая фигура, принося с собой свет, которого так ждала Каденс - и который теперь стал совсем иным.

- Нет… Нет… - прошептала кобылица, набирая магию в рог. - Это не закончится так!

Сомбра при появлении преображённой пони застыл в благоговении, почувствовав в Октавии того, о ком он так мечтал ещё очень давно, но смог высказать это лишь сегодня, на крыше. Он услышал душу равной себе - не только по силе магии… не в этом был смысл. Октавия оказалась равной ему по силе воли, по твёрдости намерения. За несколько дней рядом с ним Октавия преобразилась так сильно - от неуверенной в себе, лишь подающей надежды пони с улицы, бравшей сердце жалостью, а не усилием, до умеющей постоять за себя и любовь, несмотря даже на весь мрак и все недостатки любимого…

И Сомбра просто не мог потерять такую! Жеребец бросился на Каденс, сминая её своим весом и напором, сбивая мощное и совсем не любовное заклятие куда-то к потолку.

Каденс отчаянно завопила, пытаясь ударить Сомбру копытами, но тот поднял её своей магией, смотря глаза в глаза.

- Ты проиграла. Этот маленький бунт подавлен, принцесса, - оскалился Сомбра. - Но если я сохранил жизнь твоей тёте - это не означает, что тебя ждёт та же судьба.

Каденс насилу оторвала взгляд от Сомбры и посмотрела на Октавию, что опустилась за его крупом.

- Почему? - только и спросила она.

- Потому что я люблю его, - ответила Октавия.

Глаза Каденс сверкнули за пеленой ярости пониманием… А в следующий миг рог Сомбры ярко засиял. Магия аликорна, вылетая из её груди розовой струйкой, закрутилась и вильнула к королю, но внезапно тот переменил своё решение - и энергия Каденс стала вливаться в грудь Октавии. Кобылица зажмурилась, но не от боли, а от ощущения собственной мощи. Может быть, если бы она увидела, как меняется тело Каденс, превращаясь в обтянутый кожей скелет, ещё можно было бы что-нибудь изменить - но когда пони открыла глаза, высохший труп принцессы любви уже лежал на полу.

- Теперь ты и вправду стала равной мне, - произнёс Сомбра, обернувшись к бывшей земнопони, голову которой теперь венчал вовсе не эфирный красный рог. - И… Спасибо тебе за твой выбор.

- Я надеюсь, что совершила его не зря… - Октавия с большим сожалением, но без слёз посмотрела на останки аликорницы, чья сила теперь продолжала жить в ней. Жить… и требовать добрых дел. - Теперь исполни и своё обещание, если тоже любишь меня. Сделай так, чтобы пони запомнили тебя не как тирана.

Сомбра мрачно взглянул на неё.

- И что мне сделать?

Октавия шагнула вперёд, отбросив скрипку, и прикоснулась к его щеке копытом.

- Поцелуй меня, - попросила она. И её нежному голосу король не смог противиться - он потянулся вперёд и их губы встретились…

С треском серебряные накопытники упали рядом с Сомброй. Треснувшие доспехи свалились с его тела грудой бесполезного металла, соскользнувший плащ прикрыл остатки Каденс, сам истлевая и серея. Саблевидный красный рог вспыхнул и исчез, перевоплотившись в длинный завитый рог, а в гриве появилась синяя полоса. Секунду кобыла и жеребец ещё стояли друг перед другом - а затем отошли на шаг назад и посмотрели друг на друга с теплотой и любовью.

- Теперь ты станешь навевающей страх тёмной королевой, - улыбнулся Сомбра.

- Только для врагов моих пони, - в ответ улыбнулась и Октавия.

*