Однажды утром Ирина меняла Гуле подстилку, корм и воду, он вылетел

из клетки и давай летать по всей кухне. Ирина на работу опаздывает, и голубя поймать надо обязательно. Не для того же лечила, чтобы кошки слопали! Кое-как поймала, надев на него вторую корзинку.

А на днях Гулька уселся на подоконник и стал смотреть на улицу. Ирина его согнала – низко же, кошки могут цапнуть. А он опять туда. Видимо, тянет его уже на улицу.

– Вот потеплеет, – говорит Ирина, – и попробую его выпустить.

И наконец это время пришло. Ирина отнесла Гульку туда, где его родня, у теплого канализационного люка. Бросила зерна, хлеба, подождала, когда прилетят другие голуби, и тогда выпустила из коробки. Он клевал со всеми, потом взлетел на машину, вернулся обратно. А вскоре еще с одним голубем вспорхнул на крышу пятиэтажки. Тот его как бы проводил туда, где они обитают.

– С крыльями у голубя все в порядке, не атрофировались, – рассказывает Ирина. – Пришла домой, и как будто чего-то не хватает! Спрошу у кошек: «Где Гуля?»

Смотрят в сторону его клетки. Имя голубя хорошо выучили за два-то месяца.

Из огромной пустой глазницы школьного окна на третьем этаже появилась белочка. Ее движения настолько уверенны, что было понятно: не первый раз тут.

Во время зимних каникул рабочие меняли старые окна на новые – пластиковые. Вероятно, в комнате были остатки пищи, специально оставленные. А, может, и ничего не было.

Белочка пушистая, очень красивая, особенно хорош ее хвост. Весьма упитанная, она ловко бежала по стене, заглядывая в окна. Школьная стена была усыпана камешками. Наверное, это позволяло белочке держаться на такой высоте. Она заметила людей недалеко от школы, потому спешила скрыться за углом. Мы не сразу, но тоже завернули за угол. Белочки нигде не было. Либо убежала к себе домой (лес-то рядом, в десятке метров), либо спустилась и ушла в подвал через открытые узкие отверстия.

Она была нахальной, эта Ласка. Когда Васька ел, норовила залезть в ту же миску, хотя вовсе не была голодна. Дергала кота за хвост. Он сначала оборачивался к ней нахмуренными глазами, а потом, когда эта нахальная рыжая собачонка ему надоедала, бил ее лапой по морде и тут же вскакивал на подоконник. Ласке туда не влезть.

Она бегала возле, тихонечко поскуливала, будто уговаривала: «Ты слезай, я не буду тебя обижать». Иногда Васька поддавался этим «уговорам» и спрыгивал с подоконника. Ласка, довольная, кидалась к нему и начинала облизывать.

Спали они – кот и собака – всегда вместе. На большом, обшитом поролоном, табурете. Ласка обнимала Ваську обеими лапками. Прямо семейная идиллия!

Васька – огромный кот, дымчатый, пушистый. Он достался нам уже взрослым от прежних хозяев дома.

Ласка – очаровательная, небольшая рыжая собачка. Мы взяли ее крохотным существом. Она была величиной с детскую ладошку. Огромные миндалевидные глаза как будто подведены черным карандашом, шейка беленькая, с легкими завитками.

Собачка была не просто нашей любимицей, она была охотницей. Правда, предмет ее охоты весьма банальный – крысы. Они завелись под полом. Так она их ловила. Мало того, Ласке нравилось, когда ее хвалили за это, потому убитых крыс она притаскивала из подпола в комнату и укладывала на видное место. От этого зрелища у нас «шкура дыбом» вставала, а Ласка сидела, гордая собой, и ждала похвалы. И мы ее хвалили.

Ласке, видимо, нравилось бороться с крысами. Она, как будто с удовольствием отправлялась в подполье и сразу начинала там лаять, шуметь.

Однажды Ласка ушла в подпол, а там так долго длилась «война», что мы не на шутку запереживали. Стали громко топать, шуметь, даже кочергой под печью стучали… Но Ласка снова вылезла из подпола с видом победительницы.

Она очень любила сидеть на подоконнике. Могла часами наблюдать за улицей. Никто из прохожих не мог равнодушно проходить мимо наших окон, когда собачка там сидела.

– Смотри, она живая! Какая красивая! – слышались восклицания.

Такое впечатление, что Ласке они доставляли удовольствие. Она сладостно прищуривалась, кокетливо поводила черным носиком.

Васька – кот, рыжий и молодой. Не помню, как он появился у нас. Кажется, маленьким котёночком…

Васька был самостоятельным котом. Он мог пропадать несколько дней, потом являлся, как ни в чём не бывало. Ел, спал и опять исчезал.

Вот однажды он пропал надолго. Мы везде, где можно, искали его, но никак не могли найти. А в это время с нашим псом Пиратом (добрейший пёс, но, правда, по отношению к своим, а к чужим – сущий пират) стало твориться что-то непонятное. Он вдруг стал оставлять еду в миске. Причём много. Видно, что голоден, но что-то его заставляло недоедать… Но что? На больного он не был похож. Такой же, как всегда, весёлый и подвижный.

Пират – помесь кавказской овчарки и дворняжки. Не исключено, что в его родословной были и колли.

Пушистый, похожий на большой ком, Пират, когда подрос, вдруг перестал спать в избе. И даже на ночь его невозможно было ни загнать, ни уговорить вернуться из сеней в дом. Он смущённо смотрел в глаза, отводил их в сторону, но не двигался с места. Ему было неловко, что мы уговариваем его, но пойти в дом решительно не хотел. Потом мы догадались песику жарко в доме. У него такая густая шерсть! Когда его расчесывали, шерсть складывали в тканевый мешочек. Из нее потом было связано много носков и варежек.

Так вот, Пират стал оставлять еду в миске. Мы долго не разгадали бы эту загадку, если бы не случай…

К нам пришла моя тётя. Пират её очень любил и всегда бурно приветствовал, а тут… лежит и визжит в своей конуре. Мы расстроились совсем заболел пёс! Заглянули к нему в будку, а там… На его светло-рыжем боку лежит кот Васька. Не просто лежит, а спит! И что интересно: ему нисколько не мешал лай Пирата. Вот чудеса!

Мы не поверили своим глазам и потрогали кота. Живой, невредимый и недовольный Васька потянулся, не слезая со спины собаки. Мы вытащили кота из конуры. Тогда он подошел к миске Пирата и привычно стал из нее есть. Так вот для кого пес оставлял еду!

Похоже, Васька уже давно жил вместе с Пиратом. И даже зимой он не хотел идти в избу, а ведь кошки очень любят тепло… Только в самые лютые морозы Васька заходил в избу погреться на печи.

Пирату мы поставили еще несколько мисок, и он во всех оставлял еду для своего друга Васьки.

По берегу большой реки шел великан. Он был очень внимательным – замечал все, что творилось вокруг. Любовался чистой осенней водой, неярким солнышком, замерзшим твердым песком…

Вдруг он заметил маленькую рыбку. Она была серебристого цвета, а длиной – вместе с хвостиком – всего лишь сантиметров пять. Рыбка испуганно металась в прозрачной луже, подернутой льдом. Ей никак не выбраться из лужи в реку – на ее пути возвышение из песка. «Погибнет», – подумал великан. Тогда он разбил лед, зачерпнул в ладони воду вместе с рыбкой и выплеснул в реку.

Рыбка поначалу не поняла, что произошло. Она продолжала плавать возле берега, а потом, живо вильнув хвостиком, быстро ушла в глубь реки. Великан улыбнулся и помахал ей вслед.

У палевого той-пуделя слишком длинная кличка, потому сокращенно – Виз.

…Песик уже перестал верить, что любимая хозяйка когда-нибудь вернется. Перестал сидеть под дверью и прислушиваться к звукам в подъезде. Даже начал есть, правда, без особого аппетита. А хозяйка вернулась! Приехала из Москвы через две недели, где гостила у родственников со своей дочкой, старшеклассницей Алиной.

Сначала Виз заподвывал от неожиданности и радости таким высоким голосом, что хоть уши затыкай! Крутился вокруг хозяек, наматывал круги, скакал на задних лапах… Его взяли на руки. Он вдруг замолчал и начал заваливаться назад. Испуганные хозяйки кинулись слушать: дышит ли?.. Дышал, слава Богу!