Кто позлорадствовал, а кто и пожалел попавших в беду людей, но в основном, конечно, все решили, что те бесятся с жиру и поделом им досталось.

И пока весь Емск гудел и пересказывал друг другу эту историю, ни о чем не подозревающая и полная энтузиазма госпожа Петрова энергично вышла на поиск пятерых идиотов, согласных бросить на ветер 50 тысяч долларов, чтобы она смогла выручить свои 10.

Не знаю точно, куда она поначалу направила свои стопы, хотя о кое-каких её попытках в последствие услышала от потрясенных такой непорядочностью дам.

Но зачем мне другие претенденты на членство в клубе, когда она попыталась туда завербовать даже меня! Меня, которая в то время едва ли не с сумой бродила по Емску!

Впрочем, расскажу об этом поподробнее.

Клара Федоровна подошла ко мне именно в тот момент, когда я подключала к сигнализации свою библиотеку перед уходом домой.

- Людмила,- с напористым апломбом заявила она,- у меня к тебе серьезный разговор!

Я удивилась, но не очень. Мало ли - может, Петровы собрались куда уехать, а меня хотят попросить кота кормить. Хорошо бы, тогда и тосковавшему по мясу Мурзику, что-нибудь, да перепало!

Мы пошли по направлению к моему дому, кутаясь в воротники от колючих порывов февральского ветра. У меня болело горло, и разговаривать на холоде не хотелось, но Кларе Федоровне, похоже, мороз был нипочем.

- Вы часто жаловались мне, Людочка, на свое тяжелое положение! И я вас понимаю - растить одной дочь не просто! Знаете, я много думала о вас с Аллочкой - как вам помочь?

Я даже раскашлялась от изумления. Больше пяти лет она обо мне практически не вспоминала и вдруг такая забота? С чего бы это?

- И пришла к выводу,- уверенно и с заметным нажимом вещала госпожа Петрова, - что вам нужно в корне изменить жизнь! Вы - сильная и энергичная женщина! Таким людям грешно чахнуть в библиотеке, нужно выходить в люди, и заняться бизнесом!

Её Димочке сменщик, что ли, в ларек нужен? Ладно, я не против такой подработки - до десяти утра свободна, да и в понедельник у меня выходной - посижу, подменю!

Но дело оказалось не в этом.

- Есть такой закрытый элитарный клуб для успешных бизнесменов,- таинственным голосом пояснила она мне,- это очень и очень разборчивое сообщество - кого попало, туда не пустят! Но за вас я поручусь, как за исключительно порядочного человека!

Не скажу, что я сразу же поняла, о чем речь. И, растерянно хлопая ресницами, изо всех сил пыталась сообразить, зачем я этим «успешным бизнесменам» понадобилась - полы, что ли мыть в их клубе некому?

- Спасибо, конечно, - прохрипела я,- но что я буду в том клубе делать?

- Деньги! - с чувством пояснила мне собеседница,- на каждый вложенный рубль вы получите триста! Правда, первоначальный взнос достаточно высок - 10 тысяч долларов, но потом, дорогая, все окупится сторицей!

И тут до меня дошло, чего она хочет! Первой мыслью была обида - наверное, Клара Федоровна меня считает полной дурочкой, раз думает, что я клюну на такой развод, когда весь город жужжит об их финансовом банкротстве. Потом сообразила - Петрова-то уверена, что её авантюры мне неизвестны и, на свой манер, пытается обвести вокруг пальца.

У меня вырвался нервный смешок:

- Все это прекрасно, дорогая Клара Федоровна! Одно непонятно - откуда я возьму 10 тысяч долларов, когда для меня и 10 рублей деньги!

Она напористо и панибратски ухватила меня под локоть и зашепелявила прямо в ухо:

- Я уже обо всем подумала. У вас есть квартира и если её продать...

- Что? - нервно вырвала я руку из цепких лапок,- как это продать? Кому?

- Есть некий Самвел, он давно хочет получить жилье в нашем Емске! У него бизнес - тапочками торгует на базаре! Я уже с ним разговаривала...

Да ты погляди, эта наглая баба нас с Алкой и жилья уже заочно лишила!

- Нет! - резко ответила я,- никогда!

Клара Федоровна явно не ожидала такого резкого отпора:

- Людмила Павловна,- даже топнула она ногой,- что вы такое говорите? Почему - нет?! Я ради вас так старалась, общалась с нужными людьми, договаривалась - а вы? Нехорошо! Я думала, вы серьезная и умная женщина!

- Лучше быть глупой и легкомысленной, но в квартире, чем умной и серьезной, но без квартиры!

- Я же вам говорю, что все вернется месяца через три, умножившись стократ! А пока вы можете пожить у Розы Сергеевны - Димочка не возражает!

Да, настоящие благодетели - в доме с бушующим полтергейстом разрешат пожить! Да я туда и за пресловутые 10 тысяч долларов не заселюсь!

- Зато я возражаю!

- Как вы можете? Ведь я столько для вас сделала! Помогала, сколько могла, да и, если на то пошло, эта квартира без моей помощи уже давно бы ушла к вашему бывшему мужу! Могли бы из простого уважения прислушаться к моим рекомендациям!

В этот момент я её возненавидела. Мы стояли возле входа в подъезд, на нас мел снег, но мне и в голову не пришло пригласить бывшую подругу в дом. Мало того, страшно хотелось схватить Петрову за лисью шапку и окунуть лицом в снег. А вот она, похоже, не собиралась отступать.

- Что же, и чашечку чая не предложите? - оскорблено спросила Клара Федоровна.

Синильной кислоты - сколько угодно, но у меня её не было, а то непременно пригласила бы даму в дом! А на нет, и суда нет!

Неизвестно, чтобы было дальше, может я, в конце концов, и перешла бы на личности и опустилась до рукоприкладства, но мне помешал Геннадий Борисович Лысенко.

Геннадий Борисович - Герой Советского союза и заслуженный ветеран Второй мировой.

Раньше я думала, что его на фронте в голову ранило, поэтому он и пьет как лошадь, да куролесит по этому поводу с молодым пылом и недюжинной фантазией. Но как-то моя знакомая из пенсионного фонда неизвестно каким образом добралась до его наградного листа. И там подробнейшим образом была описана дичайшая история о том, как в сорок первом году младший сержант Лысенко, вооруженный лишь топором, разогнал до зубов вооруженную роту фрицев, отрубив при этом голову возглавлявшему немецкий отряд офицеру вермахта. Захватчиков тогда полегло от топора Геннадия Борисовича больше, чем от прямого попадания снаряда.

До сих пор мне везло, и я удачливо обходила запивавшего ветерана стороной, но в тот вечер фортуна отвернула от меня свое капризное лицо, и Герой выскочил из парадного на улицу в одних кальсонах прямо на нас:

- А, - закричал он, свирепо вращая глазами,- попались сучки! Ты - Клара Целкин и ты Людка-проститутка! Да я таких, как вы, на фронте пачками ... снимай панталоны!

Петрову, как ветром сдуло! А мне, увы, бежать было некуда! За спиной пряталась бессовестная Клара, а перед лицом маячил упившийся до белок сосед, требовавший, чтобы я невесть зачем стаскивала с себя штаны, потому что ветеран стал импотентом ещё при жизни своей покойной половины.

Спасение пришло внезапно, но было радикальным - чугунная, помнившая ещё первые пятилетки сковородка бабы Нюры опустилась на его запорошенную снегом лысину:

- Уймись, варнак!

«Варнак» спланировал, как осенний лист - плавно и горизонтально.

- И что с ним делать? - растерялась я.

- Да че ему будет-то, алкашу? У него в башке пластина титановая вшита! Я его так часто угощаю!

А я-то всегда удивлялась, почему у ветерана голова напоминает котел с плоской крышкой. Наверное, выпуклость надо лбом безжалостно сравняла карающая сковорода нашей бабушки русской революции.

Выскочила дочь Геннадия Борисовича - тоже уже пенсионерка Тамара Петровна.

- Спасибо, баба Нюра, - деловито поблагодарила она старушку,- теперь он до утра проспит!

Втроем мы затащили «героя» в их квартиру. На столе стояла едва початая бутылка водки, и баба Нюра тот час положила на неё глаз.

- А чё, девки, не оприходовать нам пол литра?! Всё равно этот охламон ничего завтра не вспомнит!

- Можно,- охотно согласилась Тамара Петровна, - только надо отцу стопку отлить для опохмелу! А то ещё утром корячиться и мозги выносить будет!