Женщины убирали со столов, мыли посуду, кто-то обсуждал, что будут готовить на ужин… До меня, кажется, дела им не было, и я спокойно вышел в широкий зал. Что же, придётся думать, как ещё можно доказать причастность Альдегунд к смерти Вигнара. С одной стороны, у меня есть выброшенные на помойку алхимические инструменты, веточка аконита и рассказ Фианны про посылку для леди. С другой, Альдегунд скоро выходит замуж, и в этой посылке вполне могли быть… допустим, украшения. Однако такие посылки прислали бы отдельно от всего остального, но возможно, что свадебные украшения просто пришли в один день со всем остальным. Возможно, стоит заглянуть к Фаренгару?

Я развернулся и пересёк коридор, направившись в крыло дворца, где жил придворный волшебник. Спокойно расспрошу его, часто ли к нему Альдегунд заходит, постараюсь разглядеть инструменты и посуду.

— Господин юстициар, давно мы с вами не виделись, — язвительно поздоровался волшебник; я ответил лишь скупой улыбкой. — У вас случилось что-то серьёзное, раз вы решили заглянуть?

— Вы как всегда любезны, — парировал я.

Норд недовольно фыркнул. Я принялся вглядываться в комнату, где располагалась алхимическая лаборатория — раньше, помнится, столик стоял неподалёку от пентаграммы душ, теперь же со всем необходимым он расположился в отдельной комнате, а пентаграмма душ стояла на прежнем месте.

— Я смотрю, вы перенесли лабораторию в другое место, — заметил я.

— Да. Леди Альдегунд, знаете ли, хорошо разбирается в алхимии… Я бы сказал, намного лучше меня.

Я позволил себе едко поднять бровь.

— Не думал, что вы признаете её превосходство.

Фаренгар качнул плечами.

— Я и раньше не утверждал, что отлично разбираюсь в этой науке.

— И часто леди Альдегунд проводит там время?

— А сами вы как думаете?

Придворного волшебника вела не только его природная вредность, но и желание не сболтнуть ничего лишнего — это читалось в его неуверенном тоне и взгляде.

— Поэтому в том числе вы и перенесли лабораторию в отдельную комнату, чтобы вы с леди друг другу не мешали? — догадался я.

— Я ни на минуту не сомневался в вашей догадливости, господин юстициар.

Я сделал вид, что не обратил внимание на этот язвительный тон, снова позволил себе заглянуть внутрь лаборатории.

— И леди не тесно в такой… каморке? — я осмелел настолько, что прошёл вглубь, принялся разглядывать посуду, искать инструменты.

— Она не жаловалась.

В шкафчике я, наконец, заметил сложенные аккуратно в ряд инструменты — явно новенькие, купленные недавно.

— Леди, я смотрю, недавно купила новые инструменты? — я предпочёл вернуться в кабинет мага.

— От работы кони дохнут, — Фаренгар непринуждённо качнул плечами. — С вещами, к сожалению, всё точно так же.

Я сделал вид, что разглядываю троллий череп с приделанными к нему рогами и любуюсь зелёным свечением магического шара. Даже за спиной я чувствовал пронзительный, неприветливый взгляд норда, волшебник будто насмехался надо мной… что же, пусть насмехается, пусть считает меня никчёмным и глупым. Никчёмных и глупых меньше боятся, да и я не сильно расстроен тем, что не нравлюсь столь невозможному человеку.

— Можно немного личный вопрос? — я развернулся к Фаренгару лицом, тот с усмешкой кивнул мне. — Как вы относитесь к леди Альдегунд?

— А как я должен к ней относиться? — пронзительные зелёные глаза неприятно сверлили меня, словно в душу закрадывались.

— Хорошо, спрошу по-другому: не считаете ли вы, что ярлу не следует жениться на ней?

Норд усмехнулся.

— Я много чего считаю, — ответил он. — Только своё мнение предпочитаю при себе держать, и другим советую это же. Знаете, вероятно, мир был бы намного лучше, если бы все разумные следовали этому простому правилу.

Не понимаю, как Балгруф до сих пор не прогнал этого человека? С ним же разговаривать невозможно!

— Ну, а всё же?

— Скажу вам так: я не лезу в жизнь ярла, ярл не лезет в мою жизнь — за тем исключением, когда ему нужны мои знания и умения. Меня эти отношения устраивают, потому на ваш вопрос я ответить не смогу.

Ответ прозвучал, скорее, как попытка отделаться от меня, как от нежелательного собеседника.

— Что же, понимаю, — я притворно согласился. — Вы просто цените её алхимические знания и умения.

— Да, это так. А теперь, пожалуйста, не мешайте мне, я провожу кое-какие важные рассчёты.

Фаренгар сделал вид, что изучает лежащую на столе книгу и хочет сделать на листе бумаги какие-то записи, и мне пришлось оставить его. Пока что надо вернуться в Йоррваскр и ещё раз всё как следует обдумать.

Что у меня, собственно, есть? Сломанные алхимические инструменты, веточка аконита, новые алхимические инструменты в лаборатории у Фаренгара, его категорическое нежелание разговаривать о ней, очень размытая запись в конторской книге Провентуса. Громилы, которые угрожали Аркадии. Разговор Балгруфа и Лидии, в котором ярл намекнул, что нам стоит завязать с расследованием. С одной стороны, доказательства хоть и косвенные, но в совокупности очень весомые. С другой — вероятно, что Вигнара убрали именно по приказу Балгруфа (или, во всяком случае, с его молчаливого согласия). Но если я докажу, что Альдегунд всё же имеет дурные связи, то ярл должен принять какие-то меры, не женится же он на убийце из древней секты! Однако мне остаётся лишь ждать, пока Альдегунд снова не выйдет на охоту, чтобы выследить её.

В Йоррваскре мы пробыли до позднего вечера, когда город уже опустился в темноту; мы с Лидией предпочли перейти весь Ветреный район, чтобы затем спуститься возле «Пьяного охотника». Мы шли молча, лишь иногда переглядываясь — но затем Предвестница неожиданно остановилась.

— Дурное у меня предчувствие, — негромко произнесла она.

Из-за угла вышло четверо громил, среди которых я узнал и тех, что угрожали Аркадии, ещё трое преградили нам обратный путь.

— Не вмешивайся, — приказала мне женщина, а затем обратилась к громилам, желая объясниться с ними. — Я так понимаю, вы не разговаривать пришли?

— Верно. Прости, Предвестница, но нас попросили кое-что объяснить тебе и твоему приятелю-эльфу… не с помощью слов.

Я предпочёл отойти в сторону.

— Тогда не будем медлить?

Первый громила набросился на Лидию сзади, она без особых усилий перехватила его за руку и швырнула на мостовую. Следующего громилу Предвестница настигла в несколько прыжков и порцией точных ударов лишила сознания. Его товарищ вытащил из ножен кинжал…

— Лидия, сзади!

Нордка услышала мои слова слишком поздно, и ей в спину всё же вознился кинжал; Лидия, однако, ухитрилась снова перехватить и затем вывихнуть нападавшему руку; послышались крики и стоны, и вот все трое громил уже лежали на мостовой без сознания, один уже истекал кровью — кажется, удар пробил ему голову. Один из громил решил, что я стану ему лёгкой добычей, но церемониться с ним я не стал и оглушил молнией, Предвестница же добила его. Пропущенный удар в нос тоже лишь раззадорил Лидию, она ответила ударом ноги в живот, затем — ударом локтя под челюсть. Пришедшие в себя громилы поняли, что задача оказалась слишком сложной, даже не удосужившись извиниться, скрылись в темноте, однако оглушённый мною всё так же без чувств лежал на мостовой.

— Живой, — заверила Лидия, осмотрев поверженного противника. — Тащим его в Йоррваскр, завтра займёмся им!

Нордка, не обращая внимания на ранение, подхватила тело здоровяка на плечи и потащила по улице. То, что я видел, потрясло меня; женщина не может быть настолько сильной… Что говорить, на подобное способен далеко не каждый мужчина! Разделаться в одиночку с шестерыми здоровяками безо всякого оружия — при этом каждый пропущенный удар её совсем не ослаблял! Тащить одного из них на плечах! А её поведение на свалке? Корчилась от отвратительных запахов, хотя в Лабиринтиане она не была такой нежной! Ещё и прозвище, которым их с Эйлой иногда одаривают другие Соратники… Кличка…

Боги, я должен был догадаться с самого начала.