— Посидите здесь, — попросил я. — Я скоро вернусь.

Выбежал в общий зал. Выглянул сначала в окно, затем приоткрыл дверь и, не высовывась, осмотрелся. Часть стражников уводила зазевавшихся гуляк в безопасное место, остальные пытались сдержать натиск тварей, но железо и сталь были не способны причинить вампирам вред. Всего тварей пятеро — тот, что нарядился в чёрную броню, выглядел главным. Ещё они привели с собой десяток трэллов-громил.

Укрепил тело заклинанием и выскочил на улицу. И почему я в своё время пренебрёг Школой Колдовства? Сейчас атронах сослужил бы мне очень хорошую службу! Придётся пока косить тварей молниями, а кого станет возможным — поджечь простым заклинанием пламени, надеясь, что загорятся волосы, и за ними всё остальное тело.

Уродливая женщина, до превращения бывшая, очевидно, данмеркой, набросилась на меня с топором. Я едва увернулся и ударил её молнией — но кровопийцу она не убила; затем на меня набросился один из трэллов — вооруженный боевым молотом, я едва отскочил в сторону. Трэлл снова набросился на меня, наотмашь ударил, но я вовремя пригнулся; моя молния убила его. Убил ещё одного трэлла — тоже молнией. Вампир послабее от моего заклинания рухнул без движения — но сдох он, или лишь потерял сознание, я не знал.

— Дозорный, сзади!

Я обернулся назад. На меня с топором наперевес нёсся вампир в чёрной броне. Кровопийца занёс топор, я едва успел прикрыться оберегом, сотворённым с двух рук, и отскочить в сторону. Тонкая магическая перегородка со звоном разбилась. Я ударил вампира молнией в спину, затем со всех сил пнул и снова ударил молнией. В руках кровопийцы блеснула красная аура, я снова едва защитился оберегом. Заклинание вампира будто бы высасывало из меня магию быстрее обычного, я сосредоточился, пожелал сотворить простенькое заклинание пламени…

Вампир без движения рухнул на землю, от его тела тонкой красной линией тянулась аура заклинания поглощения жизни… или зачарования? Я внимательнее пригляделся — и в огне жаровни увидел торчащий из груди кровососа арбалетный болт. Пригляделся к другим трупам вампиров — все, кроме одного (того самого, что потерял сознание от моей молнии… оказывается, я убил его) были убиты из арбалетов, зачарованных на поглощение жизни.

— Что такое, Дозорный? — голос стражника заставил меня развернуться. — Арбалетов никогда не видел?

Этот норд действительно нёс на плече арбалет. Он опустился перед мёртвым кровопийцей на корточки, придавил тело коленом и вытащил болт.

— Иди к жрецам Кинарет, тебе зелье дадут, чтобы ты вампирской заразой не заболел.

Зелье на подобный случай у меня имелось — и помощь жрецов Кинарет мне была не нужна. Я вежливо поблагодарил стражника и нырнул обратно в таверну.

— Итак, мы остановились на том, что я хотел узнать, где вы с братом живёте, и когда я могу туда наведаться, — произнёс я.

— Ветреный район, между Храмом Кинарет и Залом Мёртвых, в доме с коричневой дверью. Через два дня мой брат должен уехать к нашему дяде.

— Через эти два дня вечером загляну, если вы не возражаете.

— Конечно, — восхищённо произнесла Альдегунд. — Вы так любезны и самоотверженны — не встречала прежде такого альтмера, как вы.

Её слова очень польстили мне. Я улыбнулся, тонул в её глазах, растворялся в запахе её духов. Мне хотелось овладеть этой женщиной хотя бы на одну ночь, я едва боролся с этим глупым желанием… Я просто обязан осмотреть жилище её брата и посоветовать ей съехать, что бы я там ни нашёл. И наши пути должны разойтись.

— А теперь простите, уже поздний час, а битва с вампирами, наверное, утомила вас. Пожалуйста, отдыхайте.

Альдегунд грациозно вспорхнула со стула.

— Мы сможем увидеться с вами раньше? — я поднялся следом, едва сдерживался, чтобы схватить её за руку.

— Я не могу ничего обещать вам.

Нордка пересекла порог комнаты и, надев на голову капюшон, покинула таверну. Шлейф её духов ещё долго оставался в моей комнате, я не желал открывать окно, чтобы впустить свежий воздух, намеренно вдыхал этот пьянящий запах… Зачем Хульда наговаривала на неё? Очень приятная молодая женщина, к тому же хорошо воспитанная. Выпил зелье и попытался уснуть — но эта нордка не желала покидать моих мыслей. Хотелось встретиться с ней раньше, чем пройдут эти два дня, хотя бы просто поговорить с ней. Просто поговорить… кого я обманываю! Я поднялся, дотянулся до окна, надеясь, что свежий воздух приведёт меня в чувство, но этого было недостаточно. Надел брюки, рубаху, натянул ботинки и вышел на крыльцо.

Ночная прохлада приводила мои мысли в порядок, я успокаивался и вскоре уже думал лишь о том, что зря вышел на улицу столь легко одетым. Вернулся обратно в таверну, снова лёг на постель, пытался думать о чем-нибудь другом… Например, о ночном бое с проклятыми кровососами — как я убивал их вместе с их трэллами. Ничего такого страшного в этих убийствах я не находил, эти твари заслуживают истребления. Вампиры. Бой с ними закончили стражники, вооружённые арбалетами. Зачарованными арбалетами. Возможно ли, что мне стоит расширить круг подозреваемых в гибели своих коллег? Только вот как доказать это — ведь каждый более или менее крупный город может (в теории) позволить себе отряд арбалетчиков. Пожалуй, спрошу завтра у Фаренгара, зачаровывал ли он арбалеты для городской стражи, и если да, то знает ли он, кто изготавливал их. Затем надо будет постараться узнать имена всех мастеров, которые способны изготовить такое сложное оружие. Только вот что мне это даст?

Усталость всё-таки забрала своё, я закутался в одеяла и заснул. С утра после завтрака я решил почитать на свежем воздухе — а после обеда уже посетить придворного мага. Я положил книгу в сумку и направился в Ветреный Район.

— Эльфы глупы! — воющий голос Хеймскра разом испортил мне настроение. — И глупы имперцы, считающие, что дар Драконорождённости принадлежит Акатошу! Подумайте, разве будет бог-дракон создавать оружие против своих детей?

Удивительно, как можно позорить себя, голося такие бредни? Не понимаю, что в них ярлу нравится?

— А подумайте, будет ли эльфийский бог помогать людям свергнуть власть эльфийского народа? А станет ли воплощение Шора, которого имперцы зовут Шезарром, помогать той, кого благословил эльфийский бог? Станет ли сын той, что осталась вдовой, помогать благословлённой эльфийским богом женщине?

Надо же, этот сумасшедший решил обдумать нашу с ним вчерашнюю перепалку! И теперь несёт новую чушь, которая догматам Имперского Культа противоречит! В них, впрочем, я тоже не силён — но подозреваю, что любой нормальный жрец того же Талоса посчитал бы этого ненормального еретиком.

— Нет, жители Вайтрана! А подумайте, станет ли Исмир воплощаться в женщине? Конечно же, нет, ведь это противоречит его сути! Знайте — та, кого вы называете Драконорождённой, фальшива! Она не спасёт вас! Может, она убьёт парочку драконов — но с Мироедом ей не совладать!..

Выслушивать бредни этого полоумного мне надоело. Стоит, думаю, заткнуть его. Хотелось бы, конечно, раз и навсегда — но этим я привлеку к себе лишнее внимание, так что придётся действовать более хитро.

— Эй, еретик! — позвал я.

Хеймскр заткнулся, одарив меня злобным взглядом.

— Ты считаешь, что ты прославляешь Талоса в своих, — я ухмыльнулся, — проповедях? Или же Лорхана, которого ты зовёшь Шором?

— Я прославляю их обоих, эльф, как скальд прославлял бы славного короля и его славного сына!

Обоих он прославляет. На месте и Лорхана, и Талоса я бы предпочёл от стыда сгореть, чем терпеть такое «прославление».

— Насколько я слышал, Шор — бог воинов, а не кликуш. Талос же велел защищать народ Тамриэля, а не доставать их бесполезными разглагольствованиями. Если ты хочешь прославить их — бери в руки оружие и иди сражаться. Либо же заткнись, вали домой и славь своих богов свечками возле алтарей!

Жрец прожигал меня полным ненависти взглядом, его рука, казалось, вот-вот потянется к булаве.

— Ты, эльф, говоришь мне, как я должен поклоняться нашим богам? Богам, которых вы, остроухие, отвергли?