Между одними людьми и другими дистанция гораздо большая, чем между некоторыми людьми и животными.

Мелочное настороженное благоразумие – смертельный враг великих деяний.

Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали.

Можно поучиться и у врага.

Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.

Молчаливость и скромность – качества очень пригодные для разговора.

Мучая своими страданиями своих близких, мы воспитываем в них черствость и жестокость.

Мы берем на хранение чужие мысли и знания, только и всего. Нужно, однако, сделать их собственными.

Мы все лишены цельности и скроены из отдельных клочков, каждый из которых в каждый данный момент играет свою роль.

Мы забиваем себе голову отвлеченностями и рассуждениями о всеобщих законах и следствиях, отлично обходящихся и без нас, и оставляем в стороне наши дела.

Мы имеем право опираться иногда на другого, но вовсе не наваливаться на него всей своей тяжестью.

Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.

Мы стремимся к будущему, к неизведанному не потому, что в настоящем нет ничего, могущего нас насытить, а потому, что сами способы насыщения у нас нездоровые и беспорядочные.

На нашей бренной земле нет удовлетворения никому, кроме душ низменных или божественных.

Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.

Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.

Наихудшее состояние человека – это когда он перестает сознавать и владеть собой.

Нам не даровано ни одного совершенного и чистого блага, и мы покупаем его ценой содержащегося в нем зла.

Напасти и огорчения полезны лишь тем, кто просыпается не иначе, как от ударов бича.

Напряженность и неукротимость желаний скорее препятствуют, чем способствуют достижению поставленной цели: они вселяют в нас нетерпение, недоверие и подозрительность.

Наслаждение и обладание опирается главным образом на воображение. А оно с большим пылом влечет к тому, что жаждет, чем к тому, что находится в наших руках.

Настоящий друг – это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Наши намерения являются судьями наших поступков.

Не быть жадным – уже есть богатство; не быть расточительным – доход.

Не все, что колеблется, падает.

Не всякое горе может излиться в слезах. Есть страдания, для которого не существует способа выражения.

Не достигнув желаемого, они сделали вид, что желали достигнутого.

Не следует называть долгом внутреннюю досаду и недовольство, порождаемые корыстью и страстями личного свойства, как нельзя называть смелостью предательское и злобное поведение.

Невежество бывает двоякого рода: одно – безграмотное, предшествует знанию; другое – чванное, следует за ним.

Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.

Недовольные и угрюмые умы проходят мимо радостей жизни и цепляются лишь за ее несчастья.

Недостаточно, чтобы воспитание только не портило нас, – нужно, чтобы оно изменяло нас к лучшему.

Нельзя полагаться на те доходы, которые мы только надеемся получить, какими бы верными они нам не казались.

Нередко сам порок толкает нас на добрые дела.

Нет глупости больше, назойливее и диковиннее, чем возмущаться и оскорбляться глупостями, творящимися вокруг.

Нет ни одного честного человека, который, сопоставив свои поступки и мысли с велениями законов, не пришел бы к выводу, что на протяжении своей жизни он добрый десяток раз заслуживал виселицы.

Нет ничего истинного, что не могло бы казаться ложным.

Нет ответа более унижающего, чем презрительное молчание.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию.

Нет такого удовольствия, которое мы бы могли доставить себе так, чтобы оно нам ничего не стоило.

Нет такой выгоды, которая не была бы связана с ущербом для других.

Неукоснительно следовать своим склонностям и быть в их власти – это значит быть рабом самого себя.

Нечестные средства, с помощью которых многие возвышаются, ясно говорят о том, что и цели также не стоят доброго слова.

Никто не гарантирован от того, чтобы произнести глупость. Несчастье заключается в том, когда ее произносят торжественно.

Никчемна мудрость, неумеющая приноровиться к всеобщей глупости.

Одни стараются уверить всех, что они верят в то, во что они не верят, другие – и их значительное большинство – стараются уверить самих себя, не давая себе труда проникнуть в то, во что им следует верить.

От недостатка уважения к себе происходит столько же пороков, сколько и от излишнего к себе уважения.

Отличительный признак мудрости – это неизменно радостное восприятие жизни.

Очень полезно оттачивать и шлифовать свой ум об умы других.

Первый признак порчи общественных нравов – это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели.

Плакать из-за того, что мы не будем жить сто лет спустя, столь же безумно, как плакать из-за того, что мы не жили сто лет назад.

По мере того, как мы лишаемся естественных удовольствий, мы возмещаем их удовольствиями искусственными.

Побуждения нашего тела не должны усиливаться измышлениями ума.

Подлинно разумное обучение изменяет и наш ум и наши нравы.

Подлинным зеркалом нашего образа мыслей является наша жизнь.

Полное согласие – свойство для беседы весьма скучное.

Понятие добродетели предполагает трудность и борьбу, добродетель не может существовать без противодействия.

После тех лиц, которые занимают самые высокие посты, я не знаю более несчастных, чем те, что им завидуют.

Презрение к жизни – нелепое чувство, ибо, в конечном счете, она все, что у нас есть.

Привычка терпеливо трудиться – это то же, что привычка терпеливо переносить боль.

Признаваться в незнании – одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.