Все бедствия не стоят того, чтобы, желая избежать их, стремиться к смерти.

Все наши общие суждения неясны и несовершенны.

Встречаются приговоры более преступные, чем само преступление.

Всякое благородное дело сопряжено с риском.

Всякое убеждение может быть достаточно сильным, чтобы заставить людей отстаивать его даже ценой жизни.

Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.

Где для детей польза, там же должно быть для них и удовольствие.

Глупость – свойство пагубное, но неспособность переносить ее, терзаясь раздражением, – тоже недуг, не менее докучливый, чем глупость.

Глупость и разброд в чувствах – не такая вещь, которую можно исправить одним добрым советом.

Господь дает каждому крест по силам его.

Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь – не зло.

Даже весьма несовершенный и посредственный человек способен на любой возвышенный поступок; но ему всегда будет недоставать выдержки, умеренности и постоянства.

Даже истине не дано преимущества быть высказываемой в любое время и при любых обстоятельствах.

Для того чтобы обучить другого, требуется больше ума, чем для того чтобы научиться самому.

Добродетель – вещь приятная и веселая.

Доверие к добропорядочности другого является достаточно веским свидетельством собственной.

Достойно похвалы деяние, а не сам человек.

Другие пороки притупляют разум, пьянство же разрушает его.

Если учителя просвещают своих многочисленных учеников, преподнося им всем один и тот же урок и требуя от них одинакового поведения, хотя способности их вовсе не одинаковы, то нет ничего удивительного, что среди огромной толпы детей найдется всего два или три ребенка, которые извлекают настоящую пользу из подобного преподавания.

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Если бы мне было дано вытесать себя по своему вкусу, то нет такой формы – как бы прекрасна она ни была, – в которую я желал бы втиснуться, с тем чтобы никогда уже с нею не расставаться.

Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.

Если можно быть учеными чужой ученостью, то мудрыми мы можем быть лишь собственной мудростью.

Если хочешь излечиться от невежества, надо в нем признаться.

Если я лгу, я оскорбляю себя в большей мере, чем того, о ком я солгал.

Если я цитирую других, то лишь для того, чтобы лучше выразить свою собственную мысль.

Если, с одной стороны, наш ум крепнет вследствие соприкосновения с умами обширными и развитыми, то, с другой стороны, нельзя себе представить, насколько он теряет и вырождается вследствие постоянного знакомства и сношения с умами низменными и болезненными.

Желание того, чего у нас нет, разрушает пользование тем, что у нас есть.

Жениться, ничем не связывая себя, – предательство.

Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.

Застарелое и хорошо знакомое зло всегда предпочтительнее зла нового и неизведанного.

Игры детей – вовсе не игры, и правильнее смотреть на них как на самое значительное и глубокомысленное занятие этого возраста.

Известность и слава – самые бесполезные, ненужные и фальшивые из всех монет, находящихся у нас в обращении.

Иметь дело с людьми, которые восхищаются нами и во всем нам уступают, – удовольствие весьма пресное и даже вредное для нас.

Истина не становится мудрее от своего возраста.

Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума.

Истинным раздольем и лучшим поприщем для обмана является область неизвестного.

Каким бы безупречно-правдивым ни казался человек, ему можно верить лишь в том, что касается дел человеческих.

Книжная ученость – украшение, а не фундамент.

Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его.

Кого вешают, того не исправляют, а исправляют через него других.

Красноречие, отвлекая внимание на себя, наносит ущерб самой сути вещей.

Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.

Кто обяжет себя говорить все без утайки, тот обяжет себя и не делать того, о чем необходимо молчать.

Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания – те раздувают его словами.

Кто творит добро главным образом с тем, чтобы доставить себе удовлетворение, тот не изменит своего образа действий, видя, что люди не ценят его поступков.

Кто учит людей умирать, тот учит их жить.

Лживость – гнуснейший порок.

Ложь – это дерзость перед Богом и трусость перед людьми.

Лучше немного безумия, чем тьма глупости.

Лучшие души – те, в которых больше гибкости и разнообразия.

Лучший способ запомнить что-нибудь – постараться это забыть.

Любовь – неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

Людей мучают не сами вещи, а представления, которые они создали о себе в них.

Люди ничему так твердо не верят, как тому, о чем они меньше всего знают, и никто не выступает с такой самоуверенностью, как сочинители всяких басен – например алхимики, астрологи, предсказатели, хироманты…

Люди отличаются друг от друга и способностями и склонностями. Их следует вести к благу различными путями, исходя из их нрава.

Людям дюжинным дано зреть плоды своих дел; семена, разбрасываемые гениальными натурами, всходят медленно.

Мало найдется людей, которые решились бы открыто высказать то, о чем тайно просят Бога.