– Отношения с Двором зимы у нас сейчас напряженные. Мы посовещались и решили, что я останусь здесь, на границе. Это стянет внимание дозорных Каллиаса на меня, и им будет не до того, что творится южнее. По крайней мере, Кассиану и Азриелю хватит времени, чтобы вызволить тебя.

«И избежать встречи с Эрисом, к которой ты, Мор, до сих пор не готова», – подумала я.

Чувствовалось, что ей неловко. Я снова обняла Мор:

– Все уже кончилось. Я тебя вполне понимаю. Ты поступила очень разумно.

Я думала, ее ответное объятие сломает мне ребра.

На поле снова заклубился снег. Это приземлились Азриель с Ласэном. Увидев его, Мор сразу помрачнела. Она оглядела моего спутника с головы до ног. Запорошенного снегом, со следами грязи и крови на лице.

Думаю, я выглядела не лучше.

– Ласэн сражался против Эриса и двух других братьев, – пояснил Кассиан.

Я заметила, как дрогнуло горло Мор. Она увидела, что руки Кассиана покрыты кровью. Потом сообразила, что кровь чужая. Принюхалась…

– Эрис? Так ты его…

– Фейра его пощадила, – сказал Азриель.

Вокруг крыльев «певца теней» кружились тени. Белый снег делал их еще рельефнее.

– Она пощадила всех.

Ласэн напряженно поглядывал на моих друзей. Я не знала, известно ли ему о помолвке Мор с его старшим братом… Я Ласэна о таких вещах не спрашивала. Даже любопытства не возникало.

– Тогда отправляемся домой, – сказала Мор, тряхнув золотистой гривой.

– Куда именно? – осторожно спросила я.

Мор вновь повернулась к Ласэну. Мне стало почти жаль его. Взгляд Мор иногда бывал очень тяжелым. Такое случалось, когда она выносила суждение. Даром Морриганы была чистая правда.

Уж не знаю, что́ она увидела в Ласэне, но ей этого было достаточно, чтобы сказать:

– В городской дом. Там тебя кое-кто заждался.

Живя у Тамлина, я не позволяла себе мечтать о возвращении. Запретила воображению показывать, как я вновь оказываюсь в знакомой прихожей, стены которой обшиты деревянными панелями. Это сразу бы потянуло все остальное: крик чаек, парящих в вышине над Веларисом, реку Сидру, воды которой пахли морем, тепло солнечных лучей, струящихся сквозь окна.

Мор перебросила всех нас и теперь стояла у меня за спиной, переводя дыхание. А мы все следили за Ласэном, попавшим в совершенно иной мир.

Его металлический глаз бешено вращался, а живой тревожно оглядывал комнаты, примыкавшие к передней: столовую и гостиную, что выходили на фасадный дворик и улицу. Оттуда его взгляд переместился к лестнице на верхние этажи и уперся в коридор, который вел на кухню и сад внутреннего двора.

Ласэну не верилось, что этот дом находится в шумном городе.

Кассиан встал у перил лестницы, скрестив руки, а презрение в глазах не сулило ничего хорошего. Азриель стоял рядом со мной. Вокруг костяшек его пальцев клубились тени. Оба выглядели так, будто привыкли развлекаться, истребляя сыновей верховных правителей.

Интересно, знал ли Ласэн, как много зависит от первых произнесенных им слов? По сути, они решат его дальнейшую участь. И какова моя роль во всем этом?

Впрочем, я не играла никакой роли. Я принимала окончательное решение.

Мои друзья были гораздо старше и опытнее меня, но, став верховной правительницей, я превзошла их по положению. И сейчас от меня зависело, позволят ли Ласэну оставаться на свободе или сделают пленником Двора ночи.

Их напряженное молчание подсказывало: пусть Ласэн сам решит свою судьбу.

Наконец он отважился взглянуть на меня. На всех нас.

– Надо же… на улицах смеются дети, – произнес Ласэн.

Я даже заморгала. Ласэна удивил детский смех на улицах. Похоже, он этого не слышал очень и очень давно.

Я уже приготовилась ответить, но меня опередили:

– Одно то, что после нападения Сонного королевства дети снова смеются, показывает, каких усилий жителям Велариса стоило восстановление города.

Я резко обернулась на голос Амрены. Как же я ее не заметила? Впрочем, при ее по-девчоночьи хрупкой фигуре это было немудрено. Бархатные кресла скрывали ее почти целиком.

Она ничуть не изменилась. Я помнила, как из этой же передней Амрена провожала нас в Сонное королевство, напутствуя на дорогу. Солнце играло на ее коротких иссиня-черных волосах. Ее серебристые, «нездешние» глаза вспыхнули при виде меня.

Амрена чуть наклонила голову, выражая почтение, какое могла выразить женщина (правильнее сказать, существо, ибо она не была фэйкой), чей возраст насчитывал пятнадцать тысяч лет, своей новоиспеченной верховной правительнице. И другу.

– Смотрю, ты завела себе зверюшку, – сказала Амрена, пренебрежительно наморщив нос.

В живом глазу Ласэна появился страх. Видно, и он почувствовал, какое чудовище таится за прекрасным лицом Амрены.

Он наверняка уже слышал о ней. Я хотела его представить, но Ласэн поклонился ей в пояс. Кассиан даже хмыкнул, за что я наградила его предостерегающим взглядом.

– Вижу, зверюшка неплохо выдрессирована, – слегка улыбнулась Амрена.

Ласэн медленно выпрямился, словно находился перед раскрытой пастью крупной дикой кошки и боялся потревожить ее резким движением.

– Амрена, познакомься: это Ласэн… Вансерра.

Ласэн снова напрягся.

– Фамилия ни к чему, – пояснил он, вторично поклонившись Амрене. – Просто Ласэн.

Мне подумалось, что от фамилии он отказался не просто так. Скорее всего, это произошло после гибели его любимой.

Амрена с любопытством разглядывала его металлический глаз.

– Хитро сработано, – сказала она, затем внимательно осмотрела меня. – А тебя, девочка, кто-то успел поцарапать.

Рана на руке наконец-то зажила, хотя я еще не успела убрать отвратительный красный шрам. Наверное, и моя физиономия выглядела не лучше. Я уже хотела ответить Амрене, как Ласэн вдруг спросил:

– Это что за место?

Мы все повернулись к нему.

– Дом, – сказала я. – Это мой дом. Я здесь живу.

Былые представления Ласэна рушились. Он не увидел ожидаемой тьмы. Не услышал предсмертных криков. Вместо запаха крови и гниения здесь пахло морем и лимонами. А на улице продолжали смеяться дети.

Ласэну открылась величайшая тайна во всей истории Притиании.

– Ты попал в Веларис, – пояснила я. – Город Звездного света.

У него дрогнул кадык.

– А ты – верховная правительница Двора ночи?

– Она самая, – послышалось у меня за спиной.

У меня замерло сердце. Как же я не догадалась, откуда в передней возник этот лимонный запах? Мои друзья заулыбались.

Я обернулась.

В дверях гостиной, невозмутимо скрестив руки, стоял Ризанд. Никакого намека на крылья. Безупречный черный наряд, словно он собрался на званый обед.

Его фиолетовые глаза встретились с моими. Знакомая полуулыбка погасла… Я тихо всхлипнула.

Риз бросился ко мне, но еще раньше у меня подогнулись ноги. Я упала на колени. Ковер смягчил удар. Другой удар мне нанесли нахлынувшие события минувшего месяца. Я даже закрыла лицо руками.

Риз опустился рядом со мной. Он нежно разжал мои пальцы. Потом с такой же нежностью взял в ладони мое лицо и смахнул мне слезы.

Зрители меня ничуть не смущали. Я смотрела в потрясающие глаза Риза, видя в них радость, тревогу и любовь. Риз, казалось, тоже забыл, что мы не одни.

– Любовь моя, – прошептал он, целуя меня.

Одним легким, грациозным движением Риз подхватил меня на руки и встал. Я запустила руки в его волосы, краешком глаза заметив побледневшее лицо Ласэна.

– Исчезните на время, – бросил соратникам Ризанд, даже не взглянув на них.

Он не стал дожидаться, пока они исполнят повеление.

Ризанд перебросил нас прямо в коридор второго этажа и стремительно зашагал дальше. Обернувшись, я заметила, как Мор схватила Ласэна за руку и кивнула остальным.

– Тебе рассказать про Двор весны и все, что там случилось? – хрипло спросила я, вглядываясь в лицо моей истинной пары.

Ни малейшего любопытства. Риз внимательно, как хищник, следил за моим дыханием.