Если бы мисс Лидии Уитфилд из Роузберри-Холла была трусихой, звук приближающегося экипажа вызывал бы у неё огромную тревогу. Так или иначе, стук за спиной её не остановил. Да и она узнала колокольчики на упряжке Эсме и Реппира — бедные, протестовали, ненавидели галоп! Так или иначе, это была семейная упряжь.

Однако, поскольку с протеста её переживания сменились паникой, Лидия уверилась — слишком уж быстро по крутой горе спускалась карета. Дорога из Сплиндинга была каменистой, опасной, особенно весной, и созданной для весьма опасной езды. Да, многие тут гуляли…

Но не этот кучер!

Лидия взглянула через плечо, констатируя факт — дядя Артур! Расстояние между ними не позволяло внимательно изучить его черты лица, но не было никаких сомнений, учитывая то, с каким он напряжением держался в седле.

Дядя был в настроении.

Лидия нахмурилась и вздохнула, глядя на глубокую яму рядом с нею, у самого низа холма. Да, не лучшая перспектива — она вместо этого ускорила шаг. Там дальше дорога шла по кривой, а значит, можно было разминуться с каретой. Она была уверена, что сумеет добраться до поворота до того, как ландо свалится на неё.

Она бросилась к безопасному местечку, но вдруг услышала звук, прорвавшийся сквозь шум кареты — а после звук повторился, уже более громкий.

Крик.

Подняв голову, Лидия посмотрела на дорогу перед собой. Да, красиво — ни домов, ни дымоходов, и даже массивные ворота Роузберри-Холла спрятались за углом. Миновав вход, дорога вновь поднималась — и теперь она узрела и экипаж, и пассажира.

Это была карета поменьше, чем та, что грохотала за нею, и определить её вид было не так уж и просто с такого расстояния. Водитель был джентльменом неопределимого возраста — она не могла рассмотреть его подробнее, но знала, что это точно не женщина.

Казалось, это была проблема — мужчина стоял на козлах — не слишком мудро даже на самой хорошей дороге. И махал рукой — отчаянно, между прочим.

Лидия помахала в ответ, признавая, что увидела его, и ускорилась ещё больше. Она заметила, что незнакомец вновь опустился на сидение — и, щёлкнув поводьями, повёл лошадь быстрее. Пытаясь понять, что вызвало таковую его реакцию, Лидия подумала, что он мог и травмироваться. Но она скоро узнает — за углом их пути пересекутся.

Тем не менее, Лидия могла сказать по увеличивающемуся шуму за её спиной, что времени у неё добраться до сухого уступа было слишком мало. Её толкали в канаву — в грязь. И хотя она избавила юбки от жуткой участи, подняв их выше, чем можно было, её ботинки насквозь покрылись коричневой грязью, и аж до лодыжек! Разумеется, она была не слишком довольна.

Когда Лидия узрела, что дядя проскочил мимо, она удивилась — он не замедлился на повороте, опасно накренившись. Удивление быстро переросло в беспокойство, когда она осознала, что он был в гневе — столь неустойчив и бездумен! Он видел вторую карету впереди? Ведь дорога узка, кто-то вынужден будет уступить, но смогут ли они отреагировать на это достаточно быстро на такой скорости?

Ответ не заставил себя долго ждать. Звук столкновения донёсся до Лидии незадолго до того, как она повернула за угол. Видя мужчин и лошадей, она ещё выше подняла свои зелёные юбки и помчалась вперёд.

Узреть две повозки по противоположные стороны дороги сначала было облегчением. Мужчины были на своих местах, и лошади не попадали, не кричали в испуге. Однако при более подробном рассмотрении определилось, что один сломал колесо о камни, а вторая повозка кренилась на дорогу, угрожая сбросить своего возницу. Незнакомец спрыгнул сам, очевидно, предпочитая приземлиться на ноги, а не позволить физике недостойно сорвать его с места.

Карета её дяди, а точнее, "Ландо Роузберри-Холла", выглядело получше, хотя — только не груз. Большая коробка, стоявшая на сидении, соскользнула на землю, крышка отлетела в сторону, всё содержимое вывалилось, и именно на это указывал дядя Артур, когда Лидия поспешила к нему.

— О, Лидия, надеюсь, ты счастлива! Я вёз тебе сюрприз, подарок на день рождения, и ты это испортила! Но вот, твоё упрямство, твоё пренебрежение ко всем, кроме тебя самой, привело к катастрофе!

За исключением того, чтобы замедлиться, Лидия не знала, как реагировать на подобные слова. Она была настолько поражена несправедливостью, что могла только удивлённо всматриваться в дядюшкины черты лица и ставить под сомнение его реальность. Это не её вина — случившийся несчастный случай, — а вина его слишком высокой скорости! Если бы дорога была свободна от пешеходов и прочих повозок, его скорость всё равно заставила бы его рухнуть на повороте!

А эта ссылка на упрямство и пренебрежение к другим! Её в этом никогда не обвиняли. Её сестра Айви, такая же упрямая, как и всегда, достойно носила на себе эту ношу! И как не принять во внимание то, что ему следовало бы смотреть в зеркало и думать о себе в таком ключе тоже!

Что же казалось его подарка на день рождения — что за бессмыслица! Это не может быть всё то — и подарок подразумевал её незрелость! Ибо, глядя туда, куда указывал его палец, Лидия узрела изящно одетую фарфоровую куклу, что смотрела на неё своим непрерывным взглядом! Это не подарок для восемнадцатилетней леди, нет, для десятилетней девочки! Да это же просто насмешка!

Гнев и оскорбление кипели в ней, пытаясь захватить речь и заставив Лидию замереть в недоумении. Но, к счастью, дядя был слишком увлечён собственными эмоциями, чтобы воспользоваться её необыкновенной немотой.

— Вот! Там всё твоё, надеюсь, тебе понравится! — лицемерно крикнул дядя Артур, а после, с безмерным раздражением и абсолютным безразличием к молодому человеку, которого только что столкнул с дороги, он опустился на сидение и щёлкнул поводьями. Эсме и Реппип тут же отреагировали и, перебирая копытами, исчезли с дороги.

— Как ужасно, что ваш подарок был испорчен…

Лидия обернулась. Она на мгновение забыла о незнакомце и удивлённо уставилась на него. Обнаружив, что он стоял слишком близко, Лидия вернулась на обочину дороги и обязательно подвернула бы лодыжку, не поймай он её за руку.

Это было так естественно — встретиться с ним взглядом, — что его прикосновение её не смутило, а скорее утешило его прикосновение.

— Извините, — вновь промолвил он, только на этот раз Лидия была уверена, что он имел в виду её, а не эту проклятую куклу.

Прекрасно одетому джентльмену было от силы лет двадцать — и ветер трепал его тёмные волнистые волосы. Причёска подчёркивала точёную челюсть и греческий нос. Прекрасный, классический пример высокого брюнета — красавца, ещё и с такими прекрасными глазами! Нет, не внешне — они были привычно карими и знакомого разреза, — но зато эмоция! Оттенённые тёмными бровями, они сияли добротой, укутали её, наполнили спокойствием.

— Очаровательный мужчина. Он ваш родственник? — незнакомец кивнул на ворота. — Похоже, этот аристократ мог повредить голову…

— О да, боюсь, это так. Это дядя — брат моей матери.

— Нёсся, как демон, но зато с подарком, — они обернулись и вдвоём посмотрели на куклу на мокрой земле. — Очень мило с его стороны. Вы собираете больших оборванных кукол?

Бедненькая была вся в грязи, изящное кружевное платье оказалось изорвано, правая сторона лица — разбита. Её уже никак не починить.

— О, когда-то давно

— Боюсь, ей уже ничто не поможет.

Его слова звучали так трагично, что Лидия подняла голову, дабы утешить его… и заметила смех в глазах.

— Думаю, кукла была куплена не из милосердия, а со зла — чтобы поставить меня на место и восстановить порядок в семейной иерархии, — без особого беспокойства промолвила она.

— Не слишком тонко.

— Нет, но такт и деликатность для дяди не совсем свойственны, — никогда прежде Лидия столь свободно не говорила.