Аля — воплощение самопожертвования. Я была поражена ею, ее выдержкой, силой и честностью до глубины всей своей натуры. Мне должно было быть очень стыдно. Но гораздо хуже мне потом становилось оттого, что вины я не чувствовала.
На следующий день я дала Л очевидное «да», и вечернее кино было невозможно посмотреть из-за его уроков по поцелуям. Я призналась, что опыта в поцелуях у меня прям грандиозного не было; мне ответили, что это заметно. Я надулась от такой наглости, но с радостью осознала, что именно этой вот прямолинейной манеры мне не хватало. Разбавляя происходящее подколами про помидоры (индюк), меня начали учить целоваться. Не скажу, что поцелуи в эти первые дни были супер классными. Они были мокрыми и надоедающими. Как после выяснилось, так считали мы оба, но никто не хотел признаться. Знали бы мы, как будем потом с этого хохотать.
Дни полетели.
Был день, который вошел в историю наших отношений как очень значимый. В этот день я его обосрала с ног до головы и тем самым по сути начала влюблять (л-логика). Мы сидели на третьем этаже на любимом диванчике и болтали о характерах, о том, кто мы вообще такие, что будет дальше и каково будущее. Я упомянула, что неплохо знаю психологию и людей, на что получила от него банальный вызов «ну, попробуй, расскажи обо мне». Я и рассказала, как с самого начала видела, что он редкостный избалованный эгоцентричный засранец, которому нужно, чтобы все принадлежало ему, и было только так, как он хочет. Я говорила и говорила — он становился все тише и тише. Я упомянула, что ничего хорошего не сказала? Л был удивлен, так как я прямо носом тыкала его в его же недостатки и без приукрашивания сказала, что думаю. Это было весело, ведь до этого так осмелился все ему выложить вроде бы только один человек. Я прямолинейна, имею свои взгляды на мир. И если спрашиваешь — будь готов к честному ответу. Его подкупило то, что я не витала в облаках, замечая в нем только положительные качества, видела его теневую сторону, которую люди не особо любят в себе, воспринимая как недостатки, и спокойно относилась к ним. Я его приняла таким, каким он был, и понимала его сущность лучше, чем другие. Тогда я не думала, что это так повлияет на наше дальнейшее общение, даже напротив считала, что это его оттолкнет, но не тут-то было. Зацепила я его гордые струнки, напомнила индюку, что он всего лишь индюк (даже представить не можете, какой это был кайф), и дала толчок для любопытства.
Я не была тогда в него влюблена, и он даже мне не нравился. Заинтересованность. Я всячески подавляла всякую симпатию и ни в коем случае не собиралась что-либо нежное к нему испытывать, так как это был санаторий и все чувства здесь превратились бы потом в боль. Мне было просто любопытно. Л был первым, кто так бесцеремонно ворвался в мой круг и заставил меня подчиниться. Да, я была очень заинтересована и изумлена: как ему это удалось, как он смог так быстро подобраться, кто он? Наверное, именно любопытство нас и влюбило.
С того же дня я запомнила один взгляд, который буду еще долго вспоминать. Мы шли с девочками в магазин (на тихом часу скучно было), он с компанией — из магазина. Я была прекрасна и выглядела ну очень милой. Пока мы шли друг к другу, я почти на него не смотрела, смеялась, общалась и уперто делала вид, что не вижу их. Парни же всю дорогу с нас не сводили взгляда. Когда мы уже подошли вплотную и мне пришлось повернуть голову в их сторону, наши глаза встретились. Это было как в фильмах: луч солнца, взмах ресниц и ветерок в волосах. Его глаза полные восхищения и… я не знаю, как описать то чувство, что в них было. Но это был именно тот взгляд, о котором подсознательно мечтает каждая девушка и которого лишь единицы удостаиваются. Взгляда, от которого в груди заканчивается воздух.
Мы не сказали друг другу ни слова, просто кивнули головой и еле заметно улыбнулись. Как только мы разминулись, девушки восторженно мне зашептали, а парни стали одобрительно присвистывать ему. Ну точно, как в романтичных фильмах.
Через час он выловил меня (я всегда куда-то исчезала и ему вечно приходилось всех напрягать, чтобы нашли меня, или отправлять девочек, чтобы они меня позвали) и сделал мне подарок. Он подарил мне… помидор, мать его! До этого он постоянно шутил, что подарит мне его, но я не думала, что он всерьез это сделает! Я чуть не убила его этим помидором. Вот честно, каков нахал! И потом же полсмены ходил и ехидно интересовался, как там мой красный друг, используется или нет. Я так хотела ему этот помидор запихать в ж-ж… журнал с картинками, но нет! Этому помидору была уготована судьба быть ночью съеденным под хлебушек — однако каков был соблазн.
Он постоянно красиво меня стебал. Вот еще один немаловажный пунктик в списке, благодаря которому я не убила Л сразу. Вечером, на дискотеке во время медляка о нас заговорили уже и воспитатели (кто ж знал, что им не нравится, когда парочки целуются). Ох, много веселья из-за них у нас с ним было, сколько нам приходилось потом прятаться и каждый раз по началу выпускать друг друга из объятий. А сколько они подколов нам придумывали!.. Это ж столько подколов за раз даже мои друзья не генерируют. Но спустя время от наших вечных поисков они стали уставать, ведь это стало уже обыденностью, и воспитатели просто просили никуда больше не прятаться, быть чуть поскромнее, чтобы они могли немного закрывать глаза. Главная парочка, что с нас было взять.
В свободное время мы гуляли вдвоем по окраине озера и рассказывали истории из жизни; узнавали друг друга все лучше и лучше. Оказывается, у нас было очень много того, чем можно было поделиться. Я постоянно смеялась; ему тоже было удивительно комфортно со мной. Такие радушные у нас были беседы, что постепенно я начинала опасаться, вдруг у меня могут возникнуть к нему чувства, так как я начинала к нему привыкать, и этот индюк открывался мне все с более милой стороны.
Мы дурили, как могли. Когда я вытащила его в общество (надоедало мне постоянно быть наедине и потом по рассказам уже узнавать, что за треш творился в игровой), Л решил выпендриться и сыграть в карты: типа мастер, которому всегда везет и который всегда одерживает победу (ну-ну). Все игры, естественно, на желание. И догадайтесь, кто продул? Конечно же он! И наше желание было — дать девочкам накрасить его. Как душа пела, когда я мстила за помидор, рисуя ему стрелки, крася губы в красный и пудря носик. И не просто ж так, а суперстойкой косметикой, в несколько слоев и от всего сердца. И мицеллярную воду я строго-настрого запретила девочкам выдавать ему до вечера. Ах, какое блаженство! И какое было блаженство уже для него, когда он «случайно» заставил меня съесть всю его красную помаду и нам обоим пришлось ходить таким красивым и размазанным. Словно Джокер и Харли.
====== Глава 1/3 ======
На шестой день в санатории пришёлся переломный момент в чувствах — осознание. В этот день одна из соседок по комнате (дурная Аня) ездила в город и привезла нам ром (не совсем дурная). Во время тихого часа мы хорошо так выпили, что означало «еще больше экшена»! Мы творили всякую дичь, но воспитатели не замечали нашего состояния (ума не приложу, как можно было не заметить!) и все было весело и безобидно. Я очень кстати забыла, что Л ненавидит пьяных девушек. Духа их не переносит.
Вот я вылетаю, такая, после тихого часа в холл, беспечно вешаюсь на него и обдаю перегаром. Я думала, он прикончит меня на месте. Его лицо демонстрировало смесь удивления, отвращения, злобы и заботы. Я не была дико пьяна, но вела себя крайне развязно, свободно. Никто не мог знать, что это что-то вроде игры. Мне просто была интересна его реакция; и в коем-то веке появился чудесный повод почудить, а после спихнуть всё на градус в крови. Так я сначала думала, когда ещё прекрасно контролировала ситуацию.
Л сразу же уволок меня в укромный угол, где пришлось долго объясняться. Картина получилась весьма комичная: язык у меня знатно заплетался, а энергия так и несла танцевать (ну, танцем, мне казались, эти непонятные движения). Он меня хорошенько, как отец непутевого сына, поругал, но не оттолкнул, как делал со всеми прежними девушками. Я была удивлена и довольна. Поступи он иначе в этот момент, как я думала, он и поступит — кто знает, как завершилась бы вся эта история.
