— Я знаю, насколько чувствительна моя кожа, Кэллан, — сообщила она ему, пытаясь сохранить голос спокойным. — Я знаю, что с моим телом и почему. Мне не нужны никакие другие объяснения, все, что мне нужно — это личное пространство.

Его золотистые брови моментально нахмурились. Грохочущее рычание вырвалось из его горла.

— И не надо тут рычать на меня. — Она была уставшей, грубой и раздраженной. Ей не нужно было больше мужской агрессии. — Уходи и оставь меня в покое. Когда я закончу, я найду тебя.

— Ты, Meринас Тайлер — просто невыносима, — процедил он.

— Просто не сдерживайся и скажи «сука», мои братья делают это все время, — огрызнулась она. — Теперь иди играть в Лайона-O в другом месте (прим.: Лайон-О — главный герой англо-японского мультсериала «Громокошки»). У меня нет на это времени.

— Лайон-O? — переспросил Кэллан, очевидно оскорбленный сравнением с мультипликационным персонажем.

— Или ты — король-лев? — спросила она сладко. — Я здесь не для того, чтобы баловать твое эго. Просто оставь меня в покое.

Меринас увидела, как он сжал кулаки. Глаза Кэллана сузились, придавая ему хищный, опасный вид. Он открыл рот, чтобы ответить, но затем передумал, повернулся и вышел из комнаты, резко захлопнув дверь. Meринас вздрогнула, бедра ее сжались.

Черт возьми.

— Я слышал, ты была в городе, задавала вопросы о Марии на днях. — Кэллан поставил чашку кофе рядом с тарелкой с бутербродом, как только Меринас села за стол. — Почему?

Он, казалось, менее чем рад этой новости. Кэллан уселся напротив нее, поставив перед собой дымящую чашку кофе, его янтарные глаза смотрели на нее, не мигая.

— Ее убили. — Meринас отказалась принести извинения и не стала юлить. — Она была особенной для моего отца, Кэллан. Я могу сказать это по тому, как он говорил о ней. Я хочу знать, кто убил ее и почему.

Он долго молчал. Meринас наколола на вилку половину ростбифа, взяла сэндвич с помидором и начала есть.

— Это не дело твоего отца, не твое, — мягко заметил Кэллан, пока она жевала. — Ты снова лезешь туда, куда не нужно.

Meринас внимательно посмотрела на него, оценивая напряжение в его теле, предупреждение в голосе.

— Ты убил ее, Кэллан? — Meринас не удержалась от вопроса, ей нужно бы знать правду. Она бы не стала винить его, но, если он это сделал, она должна была знать.

Ведь она совсем ничего не знала о Кэллане. Это сводило ее с ума. Она провела ночь в его кровати, он доставил ей удовольствие, о котором она и не мечтала. Но он был создан, чтобы убивать, и Меринас понятия не имела, пересек ли он эту границу между человечностью и инстинктом животных.

— Я не знаю, кто убил ее, Меринас. — Кэллан устало покачал головой. — Я хотел бы знать, тогда я не строил бы догадки. И тогда я мог бы отплатить этому человеку той же монетой.

То есть, убить. Это ясно прозвучало в его словах. Meринас закончила есть свой бутерброд, но удовольствие от завтрака было испорчено.

— Но ты подозреваешь кого-то? — спросила она.

— Черт, я подозреваю всех, — ответил он. — Это мог быть любой. Совет способен заставлять хороших, обычных людей делать самую грязную работу. Я знаю, я видел, как это делали. Мой список подозреваемых включает четыре округа, не меньше.

— Ты знаешь, что они искали? Наверняка Мария сказала что-то перед тем, как умерла? — Меринас спрашивала осторожно, чувствуя напряженность в теле Кэллана, ощущая в его сердце сдерживаемый гнев.

— Что она сказала, не имело значения, — наконец вздохнул Кэллан. — Она не называла своего убийцу, она звала твоего отца. Я просил ее сказать мне, кто это сделал, но она отказалась. Она защищала их, и, клянусь, я пытался изо всех сил, но так и не добился от нее информации.

— Кого она защищала? Кто был так тесно связан с вами обоими, Кэллан? — спросила Меринас, стараясь сохранить свой голос ровным, оставив подозрения о личности убийцы при себе.

— Мы никому не доверяем, а кто-то из нас не мог бы этого сделать. Они не сделали бы это. — Он пожал плечами. — Кто бы это ни был, они проявят себя в конечном итоге, и когда это случится, я буду готов.

Твердость в его голосе послала дрожь по спине Meринас. Тон был холодным, жестоким и наполненным угрозой.

— Кэллан….

— Хватит вопросов о Марии. Я решу это, когда придет время. Как ты себя чувствуешь сейчас?

Meринас тяжело вздохнула.

— Кэллан, скоро тебе придется что-то сделать, — прошептала она. — Ты не можешь продолжать прятаться.

Яркие золотисто-коричневые глубины его глаз наполнились печалью, горечью и сожалением. Его худое, загорелое лицо было поразительным в своей мужественности. Его глаза, несмотря на темные эмоции, были настолько красивы, что заставили ее сердце сжиматься.

— Когда я не смогу больше прятаться, я просто уеду отсюда, Meринас. Это все, что я могу сделать. — Он покачал головой, не принимая ее аргументы.

— Мы можем помочь тебе, Кэллан. — Меринас пыталась остановить слезы, но они только полились сильнее. Ее сердце болело, но не только из-за него, но из-за Шерры и из-за себя самой.

— Нет, красавица. — Кэллан улыбнулся ей, хотя не было никакого веселья в его улыбке. — Никто не может мне помочь, и мы оба должны признать это. Я обеспечу твою безопасность, и смогу защитить других, и они это знают. Но для меня нет безопасного места в этом мире.

— Но, Кэллан… — он встал из-за стола, и она замолчала.

— Ты закончила есть? Я обещал Шерре, что приведу тебя к ней. Им нужны твои образцы, а мне нужна ты, пока я жив.

Кэллан потянул ее со стула, его губы приблизились к ее губам, язык вторгся в ее рот. Meринас застонала. Поцелуй был горячим и таким сладким. Ее колени подогнулись.

— Я хотел тебя на обед, — шептал он, покусывая ее губы. — Прямо на столе, Meринас, с моей головой, спрятанной между твоими бедрами. Твоего вкуса достаточно, чтобы сделать меня пьяным без вина.

Его зубы царапали ее шею, рука блуждала под темно-синей мягкой рубашкой, которую он одолжил ей.

Руки Кэллана сжали ягодицы Меринас и раздвинули их, пальцы скользнули в ее киску, когда он потянул ее к себе. Meринас вцепилась в его плечи, застонав низко и глубоко, когда губы коснулись ее влажной и горячей кожи. Кэллан поцеловал ее снова, втянув ее язык в рот, обладая ею, заставляя ее тело гореть, а местечко между ног сладко пульсировать.

— Кэллан. — сказала Шерра за его спиной, и голос ее звучал твердо. — Мы ждем ее.

Он поднял голову, глядя на Meринас, дрожащую в его объятиях.

— Только быстро, Шерра, — предупредил он ее, медленно и неохотно отпуская Меринас. — Я буду ждать ее здесь.

— Идем, Meринас. Это не должно отнять у нас много времени, — пообещала Шерра, бросая на Кэллана беспокойный взгляд.

Meринас вздохнула.

— Черт возьми. Секс не должен быть таким проблемным. — Но она последовала за другой женщиной, решив поспешить и покончить с этим, чтобы снова вернуться в объятия Кэллана.

К тому времени, когда с тестами было покончено, Meринас измучилась. Возбуждение снова накрыло ее с головой. Она чувствовала, как влага стекает по внутренней поверхности бедер, в лоне нарастал жар, клитор набух и напрягся, как вулкан, готовый взорваться. Давление было ужасным. Но, кроме этого, появилась еще одна проблема. Время шло, и Шерра и доктор стали причинять Меринам боль своими прикосновениями. Даже простое касание рук в латексных перчатках было невыносимо. Прикосновения буквально вызывали у нее тошноту, мурашки и желание сбежать.

Меринас не могла полностью объяснить такую реакцию даже самой себе. Тем не менее, она знала, что если станет терпеть еще хоть одну минуту, ее просто стошнит. Ей нужен Кэллан. Она изнывала от желания прикоснуться к нему, почувствовать невероятное тепло его кожи и рук. Меринас было холодно, больно и страшно.

— Больше никаких тестов, — сообщила она, начиная одеваться. — Я не могу больше это терпеть.