Вашингтон

— Эта статья — моя, — твердым голосом и с непоколебимой решимостью заявила Меринас, высокомерно глядя на своих семерых братьев и отца.

Она понимала, что своим видом произвести на них сильное впечатление ей не удастся. Девушке ростом в метр семьдесят было чертовски трудно убедить мужчин своей семьи в серьезности каких-либо намерений — и братья, и отец были ростом под два метра. Но в данный момент другого выбора у нее не было.

— Малявка, а тебе не кажется, что ты немного переоцениваешь свои возможности? — самодовольно с чувством превосходства усмехнулся Калеб, главный редактор «National Forum» и ее второй по старшинству брат.

Меринас не поддалась на провокацию. Она вызывающе посмотрела на отца, который сидел с задумчивым выражением лица в другом конце длинного стола. Джон Тайлер был единственным человеком, которого необходимо было убедить. Его тупоголовых отпрысков никто убеждать не собирался.

— Отец, я усердно работаю, я справлюсь, — Меринас постаралась придать своему голосу ту стальную твердость, которую, как часто она слышала, использовал при разговоре старший брат. — Думаю, я заслужила, чтобы мне предоставили такую возможность.

Ей уже исполнилось двадцать четыре, но при этом она была самым младшим ребенком из восьми, к тому же единственной дочерью. Она ненавидела косметику, презирала платья и официальные приемы, часто слыша в свой адрес высказывания братьев о том, что они весьма разочарованы в ней как в представительнице женского пола. Меринас же просто хотела стать журналистом, хотела сделать что-нибудь значимое, внести свой вклад.

Ей хотелось предстать перед человеком, чья фотография лежала сейчас перед ней на столе, и выяснить, на самом ли деле его глаза были цвета сверкающего янтаря. Пожалуй, она даже в большей мере была женщиной, чем все о ней думали.

Меринас молча сама себе призналась в том, что одержима. Она хорошо понимала, что придется вести грязную игру, пытаясь это скрыть. С того момента, как Меринас увидела фото человека, о котором сейчас шла речь, она стала нервной, постоянно испытывая панический страх при мысли о том, что его враги доберутся до него раньше, чем она изложит отцу свой план.

— Меринас, что заставляет тебя думать, что ты — самый подходящий человек для этой работы? — ее отец наклонился вперед, сцепив руки на столе перед собой, и внимательно наблюдая за дочерью своими серьезными голубыми глазами.

— Потому что я женщина, — она позволила себе чуть заметно улыбнуться. — Помести кого-то в одну комнату с кем-то из этих семи излучающих тестостерон громил, и получишь автоматический отказ. Зато женщину он выслушает.

— Выслушает или попытается ее соблазнить? — с издевкой спросил один из братьев. — Эта идея неприемлема.

Меринас не сводила глаз с отца, молясь, чтобы в данный момент старший брат Кейн удержал свой рот на замке и не сболтнул ничего лишнего. Джон Тайлер всегда прислушивался к мнению сына, поэтому она переживала. Если отец решит, что это слишком опасная затея, то ни за что не позволит дочери пойти на это.

— Я знаю, что должна быть осторожна, — сказала она ему мягко. — Благодаря тебе и Кейну, я прошла очень хорошую подготовку. Я заслужила, чтобы мне предоставили шанс.

И если ей его не предоставят, то она будет действовать сама по себе. Меринас знала, что ее братьям никак не удавалось наладить контакт с этим мужчиной, но она сможет. Она сдержала дрожь, которая охватила ее тело лишь при о одной мысли об этом.

Можно было бы сказать, что в некотором роде этот мужчина даже не был человеком. Он появился в результате генетического эксперимента: зачатый в пробирке и выношенный суррогатной матерью, он унаследовал гены животного, с которым скрестили его ДНК. Мужчина, у которого были инстинкты и охотничьи навыки льва, но который при этом выглядел вполне обычным человеком. Его создали с расчетом на то, чтобы в будущем получить жестокого убийцу.

Меринас прочла заметки тридцатилетней давности, протоколы лабораторных исследований и дневник женщины-ученого, матери этого существа, которая предоставила для эксперимента свое тело. Доктор Мария Моралес была подругой ее отца по колледжу. Все эти записи находились в коробке, которую следовало доставить Джону в случае смерти женщины. И он принял твердое решение выполнить последнюю волю Марии.

Просьба заключалась в том, чтобы разыскать ее суррогатного сына в месте, координаты которого она указала. После чего помочь ему одолеть тайный Совет Генетики, убедив сына дать против них показания в суде, чтобы, убрав их со своего пути, он смог жить, ничего не опасаясь. У женщины было достаточно доказательств, чтобы убедить их семью начать «копать» под данную организацию, а все остальное сделал Кейн. В результате чего теперь у них имелись имена людей, входящих в Совет, доказательства их причастности, всё… кроме того, кого они создали.

— Всё слишком опасно, чтобы можно было доверить дело ей, — вновь возразил Калеб. Остальные молчали, но Меринас знала, что и они скоро выскажут свое мнение.

— Или эта статья достается мне, или я отправлюсь следом за тем из сидящих здесь недоумков, кому она достанется, — глубоко вдохнув, выпалила Меринас. — А всё потому, что у вас нет ни единого шанса.

— И это говорит та, кто не пользуется косметикой и не носит платьев? — чуть не подавился со смеху другой брат. — Дорогая, тебе нечего ему предложить.

— Не обязательно вести себя как шлюха, — яростно выплюнула Меринас, повернувшись к Грею, самому младшему из братьев. — Это элементарная логика, балбес. Женщина, будь то в штанах или платье, привлечет к себе гораздо больше внимания со стороны мужчины, чем любой другой человек. Он очень осторожен и так просто не доверится. И еще из записей Марии совершенно ясно, что он не станет доверять другому мужчине, потому что именно от мужчин в основном исходит угроза.

— И каким бы ни был создан, он вполне может оказаться опасным, — поддержал Грея Калеб, запустив пальцы в свои короткие каштановые волосы. — Черт, Меринас, даже думать забудь о том, чтобы находиться рядом с этим ублюдком.

Меринас тяжело вздохнула и, опустив глаза, взглянула на мрачного нелюдима, смотревшего на нее с фотографии. Даже со снимка его глаза завораживали ее: в них отражалась многолетняя печаль. На данный момент ему было тридцать лет, и он совсем один. Человек, у которого не было семьи или хотя бы расы, которую он мог бы назвать своей. В каком-то смысле это ужасало, а если учесть, что на него велась охота, то это всё приобретало масштаб трагедии.

— Я не останусь здесь, — сказала Меринас достаточно громко, чтобы все услышали. — Я последую за тем, кто поедет на встречу, и не позволю вам, словно собакам, затравить его.

После ее слов повисла оглушающая гнетущая тишина. Меринас ощутила на себе взгляды восьми пар глаз, в которых отражалась различная степень неодобрения.

— Я пойду с ней. Меринас наладит с ним контакт, а я могу взять на себя научно-исследовательскую часть работы, — раздался голос Кейна, и Меринас резко вскинула голову и удивленно уставилась на старшего брата.

Ее словно током ударило, когда она поняла, что брат, который с легкостью мог бы разрушить все ее замыслы, действительно готов помочь ей. В это трудно было поверить, потому что Кейн был высокомерен и в девяносто процентах случаев вел себя как мудак мирового уровня. Он был бывшим командиром спецподразделения, и трудно было отыскать более властного человека.

Впервые она открыто взглянула на него. Выражение его лица было невозмутимым, но в глазах плескался гнев. Глубокие темно-синие глаза, с которыми Меринас встретилась взглядом, в данный момент пылали от злости, и в них не было привычного задорного блеска и насмешек, а напряженность в его взгляде практически напугала ее. Он не был зол именно на нее, но она видела, что он в ярости, а это в свою очередь не предвещало ничего хорошего.