Мой тяжелый вздох он оборвал новым вопросом: — Нашли?

— Нет. Мое отчаяние завершилось поимкой хоть какого-нибудь жениха, лишь бы мужиком был. — Голос незаметно стал глухим, все же обиду на Максимилиана я затаила нешуточную и до сих пор с ней не разобралась. А зря… — Мужиком он не был, во всяком случае, со мной. Все это время он спал с одной из моих учениц, а дождавшись ее 18-летия, объявил: «ухожу!»… И ушел, правда, не сразу… — смешок перешел во вздох.

— Вы его останавливали? — не угомонился босс с очень нежными руками. Что ж в счет его мучений не буду скрывать, свою не сложившуюся семейную жизнь.

— Как раз, наоборот, на развод подала я. А далее… раздел имущества в его пользу и мой возврат домой с небольшим приобретением.

— Каким?

— А… с болячкой на нервной почве. Вот и вся моя любовь. — Я бросила взгляд на часы, которые милосердное начальство сняло перед процедурами, и заметила. — Босс, вам пора идти.

— Выгоняете?

— Да, время. — Пожаловалась я. — Выгоняю и с огромной неохотой, у вас прекрасные прохладные руки. Но мы здесь не для этого, собирайтесь.

— Жаль…

— А зря сожалеете. — Я повернула к нему голову и улыбнулась. — Вы сейчас удостоитесь нового взгляда на развитие журнала под другим углом.

— Надеюсь. — Мужчина медленно поднялся с кровати и, осмотрев меня, улыбнулся той самой очаровательной улыбкой.

— Будьте уверены, и про слона не забывайте. — Я подмигнула, вытягиваясь на белой простыне с довольной улыбкой: запах спрея уже не раздражает, ожоги не пекут, живот не урчит и глаза сами собой закрываются.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Он, прихватив вещи, ушел принять душ и переодеться в ванную. Вышел минут через тридцать, к этому времени я опять задремала. — Татьяна?

— Мммм?

— Я проведаю вас через час, может быть через два. А пока не ушел, вы чего-нибудь хотите? — забота, прозвучавшая в его голосе, мне определенно понравилась.

После почти полного расслабления чуть не ответила: вас, ваши прохладные руки опять на мою многострадальную шкурку, ваш голос и ваш интерес, а еще мартини и для фона песня Френка Синатры «Strangers in the Night». Размечталась, подвела я итог и, прочистив горло, ответила:

— Нет. Но уверена, что к вашему появлению пара тройка желаний появится.

— Хорошо, тогда я вас оставляю.

— Желаю хорошо провести вечер.

— Спасибо. Отдыхайте.

Дверной замок щелкнул, и я провалилась в сон с песчаным берегом и серебрящимся морем.

Сон снился потрясающий, я в волнах Средиземного моря путешествую под белым парусом. Солнце клонится к закату, над волнами легкий ветерок, а самое замечательное рулевой поет и вместо чего-нибудь лирического или романтического, пробивающего на смех или слезы слышится противное подвывание Иглесиаса:

Push push back upon it (girl)

Make me believe you want it

Push push back upon it (girl)…

На самом деле парень поет нормально, а местами его голос что-то будоражит внутри тоскливое и печальное, но сейчас единственное, что он успел растревожить так это меня, и мою не выспавшуюся вредность:

— Да?! — от моего недоброго хрипа абонент по ту сторону замешкался. А затем голосом Олега промурлыкал:

— Хм, на дворе такой приятный вечер, а ты не довольна…

— Ага. Вечер очень приятный… особенно тут, на море.

— Где тут, на море? — не понял он.

— Я в Тель-Авиве в шикарном гостиничном номере.

Он некоторое время думал, прежде чем задать простой вопрос с непростым подтекстом:

— И ты там… одна?

— Одна.

— Ммм, это интригует. И что ты там делаешь одна? — он явно курил, стоя на балконе, как и в прошлые наши беседы. Слышался лай собак, звук подъезжающих машин и отголоски детского плача у соседей внизу.

— Аха, — согласилась я, озираясь по сторонам глухого номера. — Но еще интереснее, что на мне.

— Что?

— Кружевные черные…

— Да-да-да… продолжай!

— В креме. — Выдыхаю я игриво.

— В креме?! Мое воображение рисовала ванную с пеной, но в креме тоже не плохо. — Произнес он и затянулся сигаретным дымом. — А в каком?

— Противоожоговом.

— Не понял.

— Сгорела. Лежу к верху кружевом в ожидании, когда со спины сойдет припухлость и покраснение. И крем на мне вовсе не сливочный.

— Так ты обгорела… — расстроено протянул он. — А я так мечтал тебя увидеть…

Кто о чем мечтает, а он все о том же — встретиться, увидеть и добить, кажется не склеилось у него с милашкой помладше и свежее, решил перейти на подножный корм, ну-ну…

— Я тоже мечтала, — продумываю как деликатно уйти без цирка и говорю, — но мой дорогой не пустил.

— Проказница, ты не говорила о муже. — Не расстроился горе-герой.

— Мы с тобой и о детях заикнуться не успели. — Простая констатация факта — о детях мы не заговаривали, но мне определенно понравилось как вопрос о детях воспринял он:

— Даже так?

— Да. Боюсь, ты обо мне слишком мало знаешь… — учитывая все выше сказанное должен был удостовериться что муж есть и дети тоже. Итак Олежек ваш ход.

— Я готов узнать больше. Мне хочется о тебе узнать больше, а лучше все-все… — сообщил он, с охотой продемонстрировав сбившееся дыхание на словах «все-все». — Приходи и поговорим. Обсудим главное.

Ну, в этом я не сомневалась. Ладно хочешь шоу, устрою тебе шоу:

— Ммм, заманчивое предложение.

— Оно будет более реальным, если ты согласишься.

— Я почти согласна.

— Встретиться?

— Именно

— Поговорить? — делает он нелегкое отступление, дабы узнать истинное мое согласие. ОК, не буду более хитрить — обнадежу.

— Если будет время… — и затаилась многозначительно.

— Хм, сложный вопрос. — А кто-то уверен в своих силах, отметила я про себя с улыбкой.

— Решим на месте.

— В пятницу у меня… — поставил точку Олег. Да как скажешь… хотя, надо бы и покапризить и цветочков попросить.

— Позвони мне в среду и решим. — Говорю быстро, будто бы муж возвращается в номер.

— Хорошо, малыш, — сообразил он, — целую и нежно-нежно…

— И я… — вздохнула томно мурлыкнув и дала отбой.

Итак, рандеву с представлением назначила, вот бы мне еще пару свиданий с нормальными мужчинами не по рабочим вопросам, и была бы красота, а может быть и муж.

Посмотрела на часы своего мобильного телефона и задалась вопросом: К слову о муже. Где мой псевдо будущий супруг? Обещал проведать и не явился?

Прошло более часа, а он уже мечтает вырваться из строго украшенного зала, окунуться с головой в бассейн или выпить все запасы бара в главном ресторане гостиницы. А вообще хотелось заткнуть кляпом или кулаком всех сидящих напротив, заткнуть собеседников хоть как-то, потому что за пояс не получилось. Рядом изначально были представители медийных профессий журналисты, фотографы и постоянные корреспонденты агентств Matrix, LAIF, Bettmann. Но вот прошел час и приглашенные стали разбиваться на группки. А за стол Владимира вслед за Саввой как назло перекочевали представитель УМХ, и так же главный редактор еженедельника «Фокус». И они решили, что нет ничего лучше, чем обсудить перспективы своего детища, как возможного отделения «TIME» на территории постсоветского пространства. Якобы отделение в Москве не справляется со своей задачей, но если «Фокус» будет достаточно проспонсирован…

Керимов прокручивая бокал с вином, с кривой усмешкой прислушивался к спору между ними и Гофунгом. Вникать в него и отстаивать свою позиции было нелепо. Прежде чем, приняться за пустопорожнюю полемику, они в шутку уделали мое издание, назвав его отсебятиной в чистом виде и причислили его к разряду желтая пресса, а точнее 50 бульварных листков.

И он с легкой иронией выслушал наставления перекочевать под крыло более активного медийного издания, да хоть к ним, если впишется. А все, потому что век «Titul» не долговечен, и вкладывать в его развитие так же бессмысленно, как в «Крестьянку» или «Работницу», «GQ» и «OK» не вспомнили вовсе, зато то ли дело «MAXIM» и его обнаженка. В целом в разгаре спора досталось всем глянцевым изданиям вне зависимости от аудитории, направленности и специализации и объема.