– Я, разумеется, сочувствую этому человеку... – вздохнул Винсент. – Мне только непонятно, за какой такой нуждой он позвал вас в храм? Думаю, отнюдь не для того, чтоб вы все вместе помолились о том, чтоб эти рогатые жители пустынь раз и навсегда покинули «Отраду странников», и никогда больше там не появлялись.

– Не совсем так... – усмехнулся Дорен. – Этот человек просит нашей помощи.

– Нам бы кто помог... – покачала я головой.

– И что он хочет?.. – поинтересовался Винсент. – Готов поспорить, ничего хорошего, во всяком случае, для нас.

– Можно сказать и так...

Как мы уже знали, едва ли не больше всего на свете владелец «Отрады странников» мечтал избавиться от турегов, которые во время своих приездов в город всегда останавливались на его постоялом дворе. Все это время хозяин постоялого двора без остановки перебирал у себя в голове самые разные способы, прикидывая, как бы ему суметь отделаться от надоедливых постояльцев. Что ни говори, но владелец «Шелкового ветра» (того места, где ранее по приезду в город останавливались жители пустыни) все же умудрился отвадить от себя турегов, хотя, скорей всего, это произошло случайно, хотя это еще как сказать... Дело в том, что у турегов одним из самых страшных преступлений считалось воровство. Нет, если кто-то из обитателей пустыни забирал нечто у людей (по счастью, это случалось не так часто), то туреги не находили в этом ничего предосудительного – по их мнению, все это укладывается в нормы поведения, но вот если люди осмеливались украсть что-то у турегов – ну, тут виновным не позавидуешь. Если вора поймают (а уйти от турегов очень сложно, почти невозможно), то его дальнейшей судьбе завидовать ни в коем случае не стоило.

Однако подобное наказание относилось к тем воришкам-одиночкам, которые на свой страх и риск пытались залезть в карман турега, или же кое-что стащить у зазевавшегося жителя пустынь. Но вот когда некто совершал более серьезную кражу (например, в «Шелковом ветре» молодой наглец умудрился похитить у старшего из рогатых людей несколько мешочков с золотом) – вот тогда туреги считали, что это место, где они остановились (то бишь все тот же постоялый двор) навеки опозорен, и отныне им там делать нечего. Какая судьба постигла молодого воришку – об этом никто не знает (позже его друзья говорили, что молодой человек пропал без следа), а вот туреги, разобиженные до глубины души, покинули «Шелковый ветер», не заплатив хозяину ни монетки за свое проживание, но на прощание хорошо поддав тому по шее. Надо сказать, что подобное нисколько не расстроило владельца «Шелкового ветра» – для него было куда важнее то, что после произошедшего туреги никогда более не переступят порог его дома. И верно: рогатые люди сочли, что им нанесено жестокое оскорбление уже одним фактом кражи в этом доме, и потому отныне даже близко не подходили к «Шелковому ветру». Если говорить честно, то подобное положение дел бесконечно радовало тамошнего владельца. За несколько лет, прошедшие с того момента, когда оскорбленные туреги навечно покинули его заведение, хозяин «Шелкового ветра» отремонтировал свой постоялый двор, постепенно его вновь заполнили постояльцы, и к этому времени владелец даже сумел расплатиться с долгами, которых у него после долгого обитания турегов скопилось немало.

Естественно, что хозяин «Отрады странников» мечтал только о том, как бы и ему избавиться от нежелательных жителей пустыни, а потому мечтал найти тех, у кого хватило бы храбрости поднять руку на добро турегов. Он даже хотел нанять какого-либо ловкого человека, чтоб тот украл что-либо серьезное у рогатых людей, но таких смельчаков не находилось. Нет, конечно, на то, чтоб заполучить золото турегов, желающих всегда хватало, только тут главное не только стащить, но и уйти с добычей, а это сделать весьма непросто. Ко всему прочему у турегов был потрясающий нюх, и некоторые из этих рогатых людей могли идти по следу немногим хуже поисковых собак. Правда, в этой стране собак все одно не было.

– То есть он желает нас нанять для того, чтоб мы ограбили турегов?.. – чуть усмехнулся Винсент.

– Не собирается он нас нанимать... – махнул рукой Дорен. – Там все куда проще. Хозяин выдвинул нам нечто вроде ультиматума...

– Дай угадаю... – Винсент перебил брата. – Этот человек предложил нам выбор: или вы утащите у турегов что-то очень дорогое, или я иду к стражникам. Верно?

– В общих чертах... – согласился Дорен. – Ему, и верно, позарез надо избавиться от турегов, причем так, чтоб они отныне брезговали даже приближаться к «Отраде странников». Если следовать логике этих рогатых людей, то в доме, где их ограбили, то есть едва ли не смертельно оскорбили, им более делать нечего, и если они покинут это место, то уже навсегда.

– Ну, я так и предполагал, что в лояльном отношении здешнего хозяина по отношению к нам нет никакого душевного благородства, один голый интерес... – сделал вывод Винсент.

– Так и есть... – подтвердил Дорен. – А еще этот человек едва ли не прямым текстом сказал: в этом деле я вам помогу всем, чем смогу, но ваша попытка свалить, не сделав дело, потерпит неудачу.

Надо же, этот человек сам требует от нас совершить кражу в его доме! Не ожидала, что наши намерения будут настолько совпадать с его желаниями.

– И что ты ему сказал?

– Применил свои небольшие актерские способности, и для начала изобразил великие страдания, возмущение, гнев и испуг... – хмыкнул Дорен. – Потом умолял нас не выдавать, только что слезу не пустил, затем согласился выполнить то, о чем он нас просит, но при условии, что и с его стороны тоже будет помощь. Кажется, этот человек изначально не сомневался в нашем согласии. Ну, я, естественно, расспросил его во всех подробностях о том, что и где находится в его гостинице, как расположились туреги, где у них хранятся деньги, да и все остальное тоже. Кстати, через несколько дней эти рогатые люди уходят в свои родные места, так что владелец « Отрады странников» велел нам поторопиться: дескать, хочу, чтоб эти рогатые образины убрались от меня раз и навсегда – мол, тогда я могу спокойно заниматься делом спасения своего постоялого двора. Разговор с этим человеком у нас затянулся, но, надеюсь на то, что обманывать меня хозяину не было смысла.

Значит, туреги уходят из города через несколько дней, а вот наш корабль – уже завтра, так что времени у нас осталось в обрез, всего одна ночь.

– Что делать будем?.. – спросила я.

– То, что и намеревались... – пожал плечами Винсент. – Правда, меня беспокоит то, что туреги, как оказалось, умеют идти по запаху своих врагов – я, если честно, о таком раньше не слыхивал. Уйти от них будет сложно, но, как помните, на всякий случай мы уже и об этом позаботились.

А ведь хозяин постоялого двора особо и не рискует... – подумалось мне. Если верны слова о том, что туреги, поймав вора, сразу же отправляют его на тот свет – тогда понятно, что владельцу «Отрады странников» опасаться нечего. Эти жители пустынь не склонны к долгим разговорам – они расправляются с обидчиками сразу же.

– Да, и вот еще что... – Дорен покосился в мою сторону. – У этих жителей пустыни очень цепкий взгляд, и один из них сразу заметил, что внешность Лиз несколько отличается от облика здешних жителей. Светлые волосы и голубые глаза его, кажется, несколько удивили.

– Можно подумать, он в этом городе иноземцев не встречал!

– Почему же, встречал, хотя жителей из северных стран здесь не так много. Очевидно, Лиз ему понравилась, а эти рогатые считают, что оказавшись в этих местах, у них есть возможность купить едва ли не все, что им приглянется. Как сказал хозяин постоялого двора, туреги уже дважды увозили с собой молодых женщин, причем обе были как раз светловолосые и голубоглазые. Похоже, именно такие красотки считаются у рогатых наиболее ценным и экзотическим приобретением. Правда, бедняжки были в ужасе от своих новых хозяев, но поделать ничего не могли.

– И к чему все это было сказано?

– Владелец «Отрады странников» сообщил нам следующее: если этим жителям пустыни понравилась ваша приятельница, то можете с ней заранее распрощаться – они от нее уже не отступятся.