Тем временем Ярли присела возле мужчины, который все еще лежал на земле – похоже, ей хотелось сказать родственнику несколько слов.

– Фулах, ты помнишь, как швырнул на пол мою девочку, когда она плакала? Просто удивительно, что она себе голову не проломила!

– Да не плакала эта сопля, а орала, как недорезанная!.. – огрызнулся тот. Судя по всему, он все еще не воспринимал Ярли всерьез – как видно, все еще думал о ней, как о забитой родственнице, с которой можно не считаться. – Надоела! Сколько можно было говорить, чтоб ты ее утихомирила? Да у всех нас головы болели от воплей этой девчонки, а ты ее заткнуть никак не могла!

– Ты в тот день ей ручку сломал... Помнишь, как она кричала?

– Скажите, какая беда! Ну, сломал, так что? Твоя девка все время орала. Этому отродью надо было головенку стазу же после рождения свернуть, только ты свою доченьку из рук не выпускала, сюсюкала не переставая... – скривился дорогой родственник. – Да еще и от работы постоянно отвлекалась, лишь бы свою мелкую дрянь на руках лишний раз подержать... Хорошо еще, что моя мать догадалась, как можно избавиться от этой нагулянной девчонки – подсыпала ей кое-что в маковый отвар.

– Так она отравила ее специально?.. – я заметила, как Ярли сжала кулаки.

– Мамаша так и думала, что до тебя это не дойдет... – ухмыльнулся тот. – Глупая ты женщина! Хотя все бабы такие...

Хотя Ярли внешне оставалась спокойной, я понимала, что в ее душе сейчас поднялась самая настоящая буря, вновь захлестнули воспоминания о погибшей дочери. Однако когда девушка вновь заговорила, ее голос был по-прежнему ровным.

– Фулах, судя по тому, как ты себя ведешь и разговариваешь, могу предположить, что ты уже давно обходишься без своего любимого зелья. Да и вид у тебя плохой...

– А с чего ему хорошим быть?.. – едва не зашипел мужчина. – И все по твоей вине! На какие деньги мне сейчас дурь взять? Ты же сама у нас все утащила, всех обобрала, тварь такая! Видишь же – плохо мне! Подкинь монет хотя бы на пару трубок – денег наворовала кучу, а для родни и монетку жалеешь?! Лучше б ты и верно, тогда сдохла!

– Так говоришь, не курил давно... – задумчиво протянула девушка.

– А то ты не видишь?! Деньги верни, змея!

Не отвечая, Ярли поднялась, и что-то негромко сказала Винсенту. Тот призадумался на мгновение, а затем кивнул головой – мол, не возражаю. Так, кажется, они знают, как поступить с этим человеком.

– Слышь, а если мы заплатим тебе эти двадцать золотых, ты будешь молчать?.. – теперь уже Винсент присел возле мужчины, который к этому времени уже сидел, а не лежал на земле.

– Конечно!!

– Значит, договорились. А еще у нас к тебе есть дело...

– Какое еще дело?

– Ну, для начала сходим с тобой в курильню. Там, за трубочкой, этот вопрос и обсудим.

– Я никого грабить не буду! И убивать не стану!

– Тебя об этом никто и не просит. И потом, дела бывают разные – есть такие, что закон не нарушают.

– Не знаю... – в голосе Фулаха было слышно сомнение. – Если не врешь, то я, конечно, согласен... Только с чего вдруг такая щедрость?

– Конечно, можно тебе и кровь пустить, но разумные люди всегда могут договориться между собой. Вот я и предлагаю: мы тебе – деньги, а ты о нашей встрече забываешь раз и навсегда. Если же обманешь, тогда и разговор будет совсем другой.

– Хм... – мужчина явно сбит с толку. – Вообще-то... А ближайшая курильня совсем близко, только там в долг не дают...

– А мы заплатим, и можем расщедриться даже не за одну трубку. Я, если честно, не отношусь к любителям этого дерьма, но наш приятель на этом деле сидит довольно крепко... – Винсент кивнул в сторону Дорена, который изо всех сил пытался делать вид, что не имеет ничего против таких слов о себе. – Вот с ним и потолкуете о жизни, и о цене твоего молчания – иногда, знаешь ли, лучше заплатить, и разойтись подобру-поздорову. Ты, конечно, можешь удрать от нас по дороге и броситься к первому же стражнику, но учти, что если даже нас поймают, то обещанную награду тебе придется делить со стражами порядка. Вернее, ты получишь всего пару монет, а остальное заберут себе доблестные защитники закона, которые будут нас задерживать. Если будешь возмущаться – отберут и те несколько монет, что тебе дали, и скажи спасибо, если после всего сам не окажешься за решеткой. Или ты в этом сомневаешься?

– Да так оно, пожалуй, и будет... – подосадовал тот. Как видно, родственник Ярли не питал особых иллюзий относительно честности здешней стражи.

– Тогда что мы все еще стоим на месте?

– Ну, пошли... – а сомнения в голосе Фулаха никуда не исчезли. – Но если вы хотите меня обмануть...

– Главное – ты нас не обмани.

Не знаю, то задумал Винсент, но он явно не собирается отправлять на тот свет этого человека. Неизвестно, что ему сказала Ярли, однако хочется надеяться, что каким-то образом мы сумеем избавиться от ее дорого родственника.

Идти нам, и верно, пришлось совсем немного, и вскоре Фулах, Дорен и Ярли зашли в какой-то обшарпанный домишко весьма непрезентабельного вида, а мы с Винсентом остались ждать снаружи. Оно и понятно – в кое-какие места, вроде этой курильни, не принято ходить большими компаниями, обычно сюда заглядывают поодиночке. Надеюсь, у Ярли получится сделать задуманное. Ну, а нам оставалось только дождаться возвращения наших спутников.

Далеко уходить от курильни мы не стали – мало ли какие случайности могут произойти внутри этой обшарпанной хибары, вполне может оказаться, что нашим спутникам понадобится помощь: опиумная курильня – это не то место, куда можно заходить без опаски. Нельзя исключать и того, что наши приметы уже известны и там. По-счастью, все было тихо, только вот время текло уж очень медленно, и пока мы ожидали возвращения Ярли и Дорена, Винсент рассказал мне о том, что было придумано для того, чтоб хотя бы какое-то время этот самый Фулах не мог никому рассказать о нас. Все проще некуда – от родственника Ярли требовалось всего-то выкурить трубочку с особым составом дурманящей смеси, после которой он крепко уснет, вернее, погрузится в долгий сон. Правда, у меня возникли определенные сомнения в том, что подобное возможно – ну, проспит он полдня, так что с того?, но, как сказал Винсент, Ярли обещала – ее дорогой родственник задержится в курильне куда дольше. Ну, хорошо, если так.

Прошло, наверное, не менее получаса, и я уже стала подумывать о том, не пойти ли в эту курильню и нам с Винсентом, но, по счастью, Дорен и Ярли наконец-то показались из дверей, а еще через пару минут наша четверка уже находилась довольно далеко от этого места. Как рассказал нам Дорен, когда они вошли в курильню, то увидели, что кроме них в большой комнате, лежа на потрепанных циновках, находится еще полтора десятка человек, глотающих дым из трубок или же просто лежащих в блаженном состоянии. Возможно, желание Фулаха позвать кого-то на помощь так никуда и не делось, но когда он услышал, что Ярли просит у хозяина курильни, который находился тут же, трубку с двойным «Пурпурным лотосом», то дорогой родственник сразу позабыл о своих первоначальных намерениях. Дальнейшее предугадать несложно: как только Футах выкурил трубку, так сразу же провалился в глубокий сон, после чего наши спутники, оставив хозяину еще несколько золотых монет, благополучно ушли...

– Но ведь он же вскоре проснется!.. – вырвалось у меня.

– Вряд ли... – по губам девушки скользнула улыбка. – Прежде всего, «Пурпурный лотос» – это очень дорогостоящая курительная смесь, едва ли не одна из самых хм... убойных, как ее называли мои любимые родственнички. Насколько мне известно, однажды они пробовали этот самый «Пурпурный лотос», и с той поры только о нем и говорили, мечтая еще раз повторить для себя столь приятный момент – мол, ощущения сказочные, волшебство неописуемое. Единственное, что их останавливало от покупки этой дряни – очень высокая цена: одна доза стоит золотую монету, и понятно, что позволить себе подобное могут немногие. Зато сейчас перед Фулахом «Пурпурный лотос» распускает все свои лепестки, после чего тот опускается в глубочайший сон, и проспит часов десять, не меньше, да и потом в себя будет приходить очень долго. Как мне говорили, из тех сонных грез, бывает, выходят весь последующий день – вернее, просто лежат, плавая по волнам сладких видений. Если принять во внимание, что я попросила дать дорогому родственнику двойную дозу «Пурпурного лотоса», то еще неизвестно, когда Фулах покинет курильню.