– И как сложилась семейная жизнь у твоей бывшей невесты?
– Чего не знаю, того не знаю. Наверное, у нее все в порядке, во всяком случае, хочется на это надеяться – уж слишком они разные как по характеру, так и по отношению к жизни...
Надо же, а ведь то, что произошло с Винсентом, чем-то напоминает мою историю – я имею в виду барона Корд, на предложение которого о помолвке со мной тетя Фелисия когда-то дала свое согласие. Правда, тогда жена барона в своем завещании оставила тому выбор: она оставляет свое состояние младшей сестре, на которой барон должен жениться после смерти своей супруги, чтоб получить доступ к этим деньгам. Если же ее муженек захочет жениться на мне, то он получит только тысячу золотых, которых, как выяснилось позже, не хватит даже на то, чтоб покрыть его долги. В итоге наша помолвка была расторгнута, чему я была невероятно рада, барон Корд женился на сестре своей покойной жены, а вскоре и я вышла замуж за Вогана.
Разумеется, до меня доносились слухи о том, что происходит в семье барона, и, судя по тому, что я слышала, этот брак, говоря мягко, назвать удачным никак нельзя. Все деньги, согласно завещания, находились в руках жены, которая не считала нужным потакать хоть каким-то прихотям мужа, и держала законного супруга (присутствие которого она, если честно, с трудом переносила) в черном теле. Ну, а после рождения сына жена барона сочла свой долг в отношении семьи и продолжения рода исполненным, выделила барону отдельные покои, и отныне полностью урезала расходы муженька, мотивируя это тем, что ее неразумный супруг мот и лодырь, а ей надо позаботиться о будущем сына. Дескать, этот человек, которого она вынуждена называть своим мужем, уже пустил по ветру все свое состояние, и потому она не позволит поступить также со своими деньгами, которые позже перейдут по наследству ее сыну.
Вообще-то я прекрасно понимаю эту даму: их брак был заключен не по любви, а по условиям завещания, и рождение сына (а новой жене барона было за сорок) явилось для нее огромным счастьем, и она, что вполне естественно, стремилась обеспечить будущее ребенка. Правда, сам барон был крайне недоволен тем, что его урезали в средствах, и попытался, было, возмутиться, и даже пригрозил разводом. Не знаю, на что он рассчитывал, потому, как ему сразу же сунули под нос брачный договор, где было ясно сказано, что в случае развода барон Корд останется гол, как сокол – ничего своего в этой семье у него нет. Вполне естественно, что после того, как ему указали на то место, которое он занимает в семье, барон притих, и отныне вынужден изображать перед всеми семейное счастье.
Несколько месяцев назад я случайно встретилась с бароном. Дело в том, что незадолго до того в лавку, торгующую тканями, привезли кхитайские шелка, и мне хотелось купить себе несколько отрезов на новые платья. Однако стоило мне выйти из кареты, как я едва ли не столкнулась с бароном Корд, который направлялся куда-то по своим делам. У меня не было ни малейшего желания разговаривать с этим человеком, и я думала, что все ограничится парой обычных любезных слов, но не тут-то было. При виде меня барон расплылся в улыбке, и стал рассыпать комплименты. Похоже, он действительно был рад нашей встрече, и потому я поневоле слушала его слова, прикидывая, как бы повежливей распрощаться, хотя этот человек, кажется, и не думал заканчивать разговор. Более того: очень скоро он перешел к жалобам на свою несчастную жизнь, сообщал, как одинок в этом мире, и что его не понимает жена, это черствое и бессердечное создание с ледяным сердцем.
– Элизабет, если бы вы только знали, как я раскаиваюсь в том, что вынужден был разорвать нашу помолвку!.. – вздыхал барон. – О, если бы только можно было вернуть прошлое, я б никогда не совершил такую ошибку! Как я был слеп, когда думал о том, что смогу выбросить ваш образ из своего сердца! Судьба давала мне шанс на счастье, а я им пренебрег, и теперь жестоко наказан! А вы... Вы стали еще более прекрасны, чем были ранее, и я глубоко сожалею, что мы не вместе!
Зато я-то как этому рада, просто словами не описать! Сейчас барон постарел, несколько обрюзг, почти полностью полысел, и выглядит старше своих лет. Его можно понять: за душой нет ни единой монеты, полностью зависит от жены, которую не любит, и которая с великим трудом выносит навязанного ей супруга. От такой жизни поневоле сдашь.
– Надеюсь, все обстоит не так плохо, как вам может показаться... – я изо всех сил пыталась быть любезной.
– Элизабет, я понимаю вашу холодность и отчужденность! Вы были оскорблены до глубины души, когда я вынужден был разорвать нашу помолвку!
Оскорблена? Еще чего! Да я была невероятно рада, что наконец-то избавилась от такого жениха, как вы, господин барон! Можно сказать, что это был один из самых счастливых дней моей жизни! Просто как камень с сердца свалился при новости о том, отныне мне не грозит брак со столь неприятным человеком.
– Барон, нам не стоит говорить об этом, и вспоминать печальные моменты нашей жизни.
– А я считаю, стоит!.. – бывший ухажер попытался взять меня за руки. – Элизабет, вы хорошо умеете скрывать свои чувства, но я же прекрасно помню, как вы радовались, когда мы виделись в последний раз! В тот день я пришел к вашей тете, чтоб сообщить о том, что вынужден разорвать помолвку, но как же вы были рады, увидев меня! Такой счастливой я вас никогда не видел! В тот момент я понял, что вы испытываете ко мне глубокие чувства, которые до того таили в своей душе, и с нетерпением ждете нашей свадьбы! Элизабет, вы даже представить себе не можете, как мне было тяжело уходить от вас! Никак не могу забыть тот день, и ваши эмоции по отношению ко мне, которые вы уже не хотели скрывать! Как бы мы с вами могли быть счастливы! А теперь... Я прекрасно понимаю и то, что вы вышли за этого мужлана только из-за обиды на меня! О, если бы я мог все исправить!
Надо же, а еще говорят, что мужчины не умеют мечтать! Похоже, барон все это время рассматривал мои поступки в свете того, что будто бы я все эти годы безмерно страдала от любви к нему! И с чего это ему такая чушь в голову пришла? Н-да, такой самовлюбленности и глупости от этого человека я никак не ожидала!
– Господин барон, думаю, пора заканчивать наш разговор!.. – я собиралась, было, пойти дальше, но бывший ухажер вновь меня задержал.
– Элизабет, я знаю, что вы несчастны в этом ужасном браке, на который вы решились только из желания досадить мне! Ваш муж, этот неотесанный человек – он неверен вам, и об этом знает едва ли не каждый!
К несчастью, барон говорил правду – не так давно вернулась Тирла, и сейчас Воган переживал период возвращения счастливой влюбленности, то время, когда задурманенной голове нет дела ни до кого, кроме предмета своего обожания. Пусть даже и так, но у меня нет ни малейшего желания позволять посторонним соваться в наши дела, и уж тем более я не желала выслушивать чьи-то соболезнования.
– Простите, барон, но вам не кажется, что вы вторгаетесь на запретную территорию?.. – холодно спросила я. Святые Небеса, неужели этот человек не понимает, что он переходит границы дозволенного? – Заодно попрошу вас держать при себе все оценки, относящиеся к моей семейной жизни и отношениям с супругом.
– Элизабет, мы с вами оба одиноки и несчастны... – заторопился тот, не обращая особого внимания на мою отповедь. – Так почему бы нам не встретиться наедине, и хоть немного скрасить наше горькое существование?
А вот это уже слишком! Подобное даже не назовешь бестактностью – это наглость и неуважение. Тоже мне, герой-любовник нашелся! Интересно, он в зеркало на себя часто смотрит, и если смотрит, то кого там видит? Прекрасного принца в плену у злой ведьмы (то бишь своей жены), о котором любящая его принцесса (то есть я) выплакала все глаза? Не знаю, что за надуманные истории этот человек рисовал в своем воображении, но его необходимо поставить на место.
– Господин барон... – в моем голосе был лед. – Господин барон, считаю, что я не давала вам повода обращаться ко мне с предложением, которое считаю оскорбительным. Если вы забыли, то спешу сообщить вам, что у вас есть жена, а у меня муж, и вам не помешало бы помнить о тех клятвах, которые вы давали в церкви. Надеюсь, что наш разговор окончен, и отныне я более не увижу вас, и не услышу тех инсинуаций, которые вы позволили себе по отношению ко мне.
