Трудно сказать, сколько прошло времени – лично мне показалось, что целая вечность!, но постепенно черные щупальца стали исчезать, а темная полоса, окружающая нас, словно начала таять. Затем небо чуть посветлело, и мы увидели, что вокруг нас никого нет, лишь камень и песок. Получается, мы просидели так добрую часть ночи! Вновь подтвердилась старая истина, что все дурное исчезает с рассветом. За эту ночь каждый из нас до предела вымотался и устал, а ощущение того, что опасность минула, было настолько велико, что мы все заснули едва ли не в сидячем положении, по-прежнему не размыкая сомкнутых рук.
Когда же Ярли утром нас разбудила, то оказалось, что мы с Винсентом спим рядышком, причем едва ли не в обнимку, вернее, моя голова лежит на его плече, а он прижимает меня к себе. Конечно, это совсем не вписывается в правила хорошего поведения, но мне сейчас как-то не до их досконального соблюдения. Главное – мы живы, хотя чувствуем себя невероятно уставшими и совершенно не выспавшимися.
А еще я едва ли не первым делом посмотрела на две меловые полоски, окружающие место нашей ночевки, вернее, за них, но не увидела там ровным счетом ничего – на выжженной солнцем поверхности такыра не отпечаталось никаких следов от черных сгустков, так напугавших нас этой ночью.
Чуть позже Ярли рассказала нам, что ранее ей уже довелось слышать о том, что люди, живущие рядом с этой пустыней, постоянно носят с собой мел, и на ночь обводят этим мелком круг там, где собираются ночевать – так они не подпускают к себе те темные силы, что обитают в этой пустыне. Когда она увидела, что в карманах стражников есть такие мелки, то сразу взяла и с собой, понимая, что они нам могут пригодиться. Правда, говорить о том, что здесь живет дух пустыни, она тоже не стала – мол, он придет еще на эти слова, а ночью о нем вообще говорить нельзя, чтоб не накликать беду. Да и те, кто живет неподалеку от этой пустыни, никогда не расскажут посторонним о том, какие существа обитают в этих местах – мол, этим можно привести несчастье в свой дом...
Что представляют собой черные сгустки – этого она не знает, сама увидела их впервые в жизни, но, говорят, что это приходит злой дух пустыни. Он съедает людей, и от него одно спасение – держаться вместе, хотя дух пустыни постарается сделать все, чтоб забрать себе добычу, которая появилась в его владениях. Если у него не получается сразу схватить жертву, то он начинает давить на сознание людей, и многие не в состоянии выдержать это давление, в панике бегут прочь от опасности. А еще иногда случается так, что дух пустыни из нескольких людей выбирает для себя одного, и мысленно давит на него до тех пор, пока не сломает. Беда в другом: как только человек пытается сбежать, и пересекает начерченный меловой круг, то защита рушится, люди остаются без охраны, и дух пустыни забирает их жизни и тела... Однако если сохранять спокойствие и выдержку, то спастись можно, тем более что темные силы исчезают с наступлением рассвета.
Все, кто живет возле этой пустыни, хорошо знают обо всем этом, также как и о том, как можно защититься от опасности, только стараются не рассказывать чужакам о духе пустыни – посторонним не следует знать лишнего, да и церковники крайне не одобряют подобных разговоров, могут обвинить в ереси. Конечно, этот дух редко покидает свои места, но иногда (пусть и крайне редко) он все же подходит к краю пустыни, и старается забрать себе тех людей, чьи жилища находятся неподалеку. Вот потому-то каждый из живущих здесь людей постоянно носит при себе мелок: так сказать, на всякий случай – с ним все же спокойнее. А еще в этих местах всех детей с детства учат считать, потому как при нападении духа пустыни самое лучшее – это заниматься подсчетами, так голова дольше останется ясной...
– Откуда тебе об этом известно?.. – спросила я у Ярли.
– Рассказали... – уклончиво ответила та. Понятно, что говорить она не хочет. Ну, раз так, то не стоит на нее давить, если сочтет нужным – позже поведает сама. Нам сейчас куда важнее другое – как можно быстрей покинуть эти засушливые места.
– Не хотелось бы остаться здесь еще на одну ночь... – Дорен огляделся по сторонам. – Риск, конечно, дело хорошее, но я не любитель понапрасну щекотать нервы.
– Думаю, до конца дня мы покинем эту пустыню... – Винсент закрыл фляжку, в которой почти нее осталось воды. – Примерное направление мы знаем, ширина этих засушливых земель тоже не ахти какая большая, так что, надеюсь, выберемся. Пошли, и без того тут засиделись куда дольше, чем надо бы. Надеюсь, воды на сегодня нам хватит...
Мы снова отправились в путь, и, надо сказать, идти было легко. Под ногами был солончак, и жесткая, как камень, сожженная солнцем почва была ровной, и если б не жара, то идти по ней не составляло бы никакого труда. Шли молча, не до разговоров – берегли силы. Когда выйдем на обычную дорогу, тогда и поговорим. Я же вновь и вновь вспоминала свое сапфировое колье, синие отблески дивных камней... Ярли упоминала о том, что дух пустыни иногда выбирает себе в жертву одного человека, и давит на его, пока не сломает – так вот, думаю, что сегодняшней ночью этой самой предполагаемой жертвой была я. Почему? Просто в дороге мы обсудили, кто и что видел и чувствовал ночью, и, кажется, самому сильному воздействию подверглась как раз я. Ох, боюсь, если бы не воспоминания о теплых синих камнях и лучах солнечного света на его гранях, то для нас все могло бы закончиться более чем печально...
Винсент выбрал правильное направление, и вскоре после полудня вы увидели впереди холмы. Кажется, скоро мы покинем это проклятое место, а подобное не могло не радовать.
К сожалению, мы слишком рано стали надеяться на лучшее. Вскоре ровная поверхность закончилась, и пошли серо-желтые пески, идти по которым было достаточно сложно – ноги проваливались, так что мы, скорее, брели, чем шли. Ничего, до вечера времени еще полно, не раз успеем дойти до холмов...
Мы уже с полчаса пробирались по песчаному массиву, и решили передохнуть. Особо не выбирая, сели на горячий песок, сделали по глотку воды... Святые Небеса, хоть бы какая-нибудь тень была, а не то вокруг – как в печке! Ладно, посидим еще немного, все одно в такую жару даже шевелиться не хочется. Хорошо уже то, что линия холмов стала куда ближе...
И тут откуда-то сбоку раздалось сухое шуршание – такое впечатление, словно песок пересыпается. В памяти сразу возникли воспоминания о ночных шумах, и мы все едва ли не одновременно повернули головы в сторону непонятного шума, и в первый момент не могли понять, что происходит. Казалось, что по направлению к нам сам по себе движется участок поверхности, и не сказать, что он был небольшим – шагов пять в длину, и столько же в ширину... У меня что, галлюцинация?!
– Это что еще за хрень?.. – выдохнул Дорен. Хм, раз он тоже это видит, значит, галлюцинация не у меня одной. А может, это не галлюцинация...
К нам, и верно, приближалось непонятное существо землисто-песчаной расцветки, плоское, как блин, и оно волнообразными движениями двигалось к нам. Еще стали видны десятки маленьких щупалец, куда больше похожих на бесцветных змеек, только вот ни глаз, ни рта, ни лап это существо не имело. Думаю, излишне упоминать о том, что нас охватил самый настоящий ужас, тем более что это создание явно направлялось к нам.
– Бежим!.. – закричала Ярли, вскочив на ноги. – Быстрее!
Дважды повторять не пришлось, и мы со всех ног кинулись прочь. Оглянувшись на бегу, я видела, как эта тварь, колыхаясь, скользит вслед, прямо по нашим следам. Понятно, что останавливаться нам нельзя, надо бежать, пока хватит сил. Вот мы и бежали, падали, спотыкались, вставали и снова бежали, и в ушах у каждого раздавалось то самое шуршание сухого песка...
Мы остановились только у холмов, вернее, не остановились, а упали – сил, чтоб хотя бы пошевелиться, не было ни у кого. Не знаю, сколько времени мы так лежали, переводя дыхание и оглядываясь назад. Если бы мы вновь увидели этот существо, то вряд ли сумели хотя бы встать, не говоря уж о том, чтоб бежать. По счастью, позади никого не было, если, конечно, не считать маленьких юрких ящериц.
