- Ну, спецура, - в тон Андрею Викторовичу сказал Антон Игоревич, - ты могешь! Как же ты так умудрился?

Кобыла зло покосилась на Андрея Викторовича большим черным глазом и недовольно всхрапнула. Тот в ответ показал ей свой внушительный кулак, как главный аргумент в битве разума с грубой силой.

- Да вот, Игоревич, - сказал Андрей Викторович, отвернувшись от кобылы, - случайно получилось. Увидел табун, перешедший на нашу сторону Дальнего и решил опробовать твой аркан. Думал смогу, поймать им лошадь или нет. Метнул вот и, к своему удивлению, поймал. Ну а то, как я ее уговаривал пойти со мной, так это отдельная история. Одним словом - уговорил.

- Добрым словом и крепким тумаком, - философски сказал Сергей Петрович, - можно сделать куда больше чем просто добрым словом. Надеюсь, ты привел нам эту лошадь не вместо добычи?

- Во, во, - кивнул Андрей Викторович, - бить по морде пришлось аккуратно, но сильно. А жеребенок - куда он от матери денется. Как ее уговорил - побежал следом как миленький. А насчет добычи ты не беспокойся - Лиза подстрелила из арбалета косулю, так что на ужин у нас будет свежатина.

- Ну, ты силен, - покачал головой Антон Игоревич, - Только почему ты не оставил лошадей в лагере?

Андрей Викторович махнул рукой.

- Вероника, - сказал он, - сразу полезла к жеребенку целоваться. А у него мама дикая, нервная и еще невоспитанная, русский язык понимает плохо. Пришлось увести.

- Да, - сказал Сергей Петрович, - Вероника у нас неуемно жизнелюбивый ребенок. Тем более что маленькая лошадка это ее голубая мечта в этом мире.

- Вот-вот, - подтвердил Андрей Викторович, - пусть кобыла сперва немного пообтешется среди нас, привыкнет к человечьему обществу, и вот тогда можно пускать их на встречу друг с другом.

Кобылу привязали за длинный чамбур к вбитому в землю колу чуть в стороне от стройки, и после короткого перекура бригада снова принялась за дело. Притащенные с просеки хлысты надо было порезать цепной пилой на бревна длиной четыре с половиной и шесть с половиной метров, которые потом должны быть распущены на пилораме на столбовой брус и доски. На этот раз за цепную пилу взялся Андрей Викторович, Сергей Петрович отмерял размеры рулеткой, а Сергей-младший и Гуг в поте лица оттаскивали уже порезанные верхушечные части сосен к пилораме и складывали их в штабель.

Тем временем, Антон Игоревич походил немного вокруг строительной площадки и, повинуясь каким-то одному ему ведомым приметам, нашел место для будущего колодца. Если что, то таскать сюда на стройку руками воду из Ближней было бы для них не самым лучшим выходом, а потому колодец и только колодец. На этот раз бурить требовалось отнюдь не полметра, а потому покончивший с вивисекцией сосновых бревен Андрей Викторович взял с собой Валеру и поехал в береговой лагерь за полным комплектом трехметровых буровых труб.

Пока он ездил, Сергей Петрович немного походил вокруг штабеля уже нарезанных бревен, потом решительно махнув рукой, распорядился подавать первое из них на пилораму. И началось. С одной стороны рос штабель уже напиленного бруса, с другой, громоздилась куча пока никому не нужного горбыля. Как и в любом деле отходов производства выходило чуть ли не больше готовой продукции. Или это так только казалось, сразу было и не сказать?

Л ошадь, услышавшая шум и вой работающей пилорамы сперва ужасно испугалась, забилась на привязи и, отбежав максимально возможное расстояние, насколько позволял чамбур, попыталась спрятаться в кусты. Как у бедняжки от страха не разорвалось сердце - Бог весть. Но потом, убедившись, что страшный зверь с таким громким голосом, не торопится на нее напасть и вообще полностью неподвижен, продолжила пастись, лишь время от времени нервно кося в сторону пилорамы - то одним, то другим глазом.

Когда Андрей Викторович Вернулся, причем не только с буровыми трубами и Валерой, но еще и с Лялей, Лизой и, о Боже, с Вероникой, Сергей Петрович с помощниками уже закончил изводить тот материал, который был предназначен для изготовления бруса и взялся за доски. Появление женской компании, прибывшей с Андреем Викторовичем, внесло в народ некоторое оживление, и Сергей Петрович объявил внеочередной перекур.

- У нас сегодня короткий день, - первым делом объяснила Петровичу Ляля, - Марина Витальевна сказала, что тростника мы уже нарезали достаточно, и отпустила нас посмотреть на лошадь.

- А Веронику зачем притащили? - строго спросил Сергей Петрович, уже заранее зная какой будет ответ.

- Напросилась, - сморщила носик Ляля, - Такой проще отдаться, чем отказать. Настырная!

- Ладно, - махнул рукой Сергей Петрович, - на лошадь смотрите, но близко не подходите. Она еще пугливая и очень нервная. И смотрите за Вероникой, чтобы она чего не учудила. Если с ней что-нибудь случится, Марина Витальевна нас всех убьет заживо.

Вероника конечно же учудила. Нет, к лошади она подходить не стала, просто отошла в сторонку и присела на корточки. Жеребенок, которому давно уже наскучило резвиться в одиночестве, довольно быстро захотел познакомиться с этой маленькой и не совсем страшной двуногой. Как мать его не отгоняла, пытаясь преградить дорогу, он, наконец, обежав ее по широкой дуге, галопом направился к ожидающей его Веронике. Кобыла душераздирающе заржала, встала на дыбы, туго натянув чамбур, забила в воздухе копытами, но сделать со своим чадом уже ничего не могла. Дети они ведь обычно такие непослушные.

Как только жеребенок приблизился, Вероника сунула руку в карман и, вытащив оттуда маленький кусочек сахара, протянула ему на открытой ладошке. Обнюхав подношение, жеребенок с благодарностью его схрупал, потом позволил почесать себя за ухом и, задрав хвост, начал взбрыкивать всеми четырьмя ногами, приглашая новую подружку поиграть. Вероника, конечно же оказалась не против и с детской непосредственностью принялась бегать с жеребенком наперегонки. Салки-догонялки - вот единственная игра, доступная маленьким жеребятам. Утомившись, она снова подозвала его к себе и скормила еще один кусочек сахара, закрепляя дружбу.

Кобыла, до того с настороженностью наблюдавшая за всеми этими забавами, прянула ушами, фыркнула и подойдя к Веронике и жеребенку настолько близко, насколько позволял чамбур, вытянула морду будто интересуясь чем таким кормят ее отпрыска. Не минуты не колеблясь, прежде чем кто-то хоть что-то успел сказать, Вероника подошла к матери своего нового приятеля и угостив ее еще одним куском сахара, погладила ладошкой по мягкому шелковистому носу. Мир между ними был заключен.

- Вот, блин, Шина - укротительница зверей! - наполовину потрясенно, наполовину восхищенно выдохнул Андрей Викторович, внимательно наблюдавший за этим цирком.

Следом за Вероникой, медленно и осторожно, держа руки на виду, к кобыле приблизились Ляля и Лиза. Жеребенок их не интересовал, их завораживала сама взрослая лошадь с ее густым черным хвостом и жесткой, как щетка, короткой гривой. Слопав еще два кусочка сахара, лошадь уже спокойно переносила прикосновения Ляли и Лизы, позволяя расчесывать себе густую короткую гриву, чесать за ушами и гладить бока, отгоняя назойливых насекомых. Андрей Викторович укротил ее силой и ловкостью, а Ляля и Лиза покорили угощением и лаской, приняв в свою женскую компанию.

Когда народ досыта насмотрелся на этот цирк, Сергей Петрович прервал вынужденный перекур и снова погнал свою бригаду на работу. До вечера им еще много чего надо было сделать и в первую очередь переработать на пиломатериалы весь тот запас бревен, который они заготовили сегодня с утра.

Когда солнце склонилось к горизонту, Антон Игоревич закончил бурить скважину колодца, найдя воду примерно на глубине восьми метров, а на стройке высились два аккуратных штабеля, один из брусьев десять на десять, а другой из ста шестнадцати досок размером два с половиной на десять на шестьсот пятьдесят сантиметров. Прикинув по своему чертежу, Сергей Петрович понял, что этого количества пиломатериала с запасом должно хватить на возведение цеха. Начало монтажно-строительных работ было назначено на следующий день.