Наконец тем, кто прятался в можжевеловых кустах, стало ясно, что молодой неандерталке, вместо того чтобы тюкнуть ее дубиной по голове, вспороть живот и начать есть еще горячую сырую печень, перевязывают вывихнутую ступню и готовятся наложить лубок на сломанную руку. Не врет, значит, та рыжая с курносым носом пимпочкой, которая кричит о дружбе, сотрудничестве и выгодной торговле. Ветви можжевельника раздвинулись и на верхнюю тропу вышли еще три взрослые женщины-неандерталки и четверо детей - один мальчик лет десяти-двенадцати, почти неотличимая от него девочка-ровесница чуть ниже ростом и двое девочек помладше, лет пяти-шести. Еще один малыш двух-трех лет от роду, пока непонятно какого пола, сидел на руках у своей матери. И все - никаких мужчин в данном клане, состоявших всего из трех семей, и в помине не наблюдалось.
Неудивительно, что такой немногочисленный и лишенный мужчин клан при виде хоть каких-то незнакомцев тут же бежал прятаться в кусты. После коротких переговоров старшая женщина неандерталка по имени Ла, которая немного владела торговым языком длинноногих, поведала Даре, а через нее и Сергею Петровичу, что этот год для клана Землеройки был крайне неудачным. Ее собственный мужчина, неуклюжий увалень, такой же, как и его дочь, еще весной скатился со скалы во время охоты и свернул себе шею. Другой мужчина и мальчик-подросток летом оказались засыпаны в шахте обвалом. Их откопали, но они были уже мертвыми. Потом пришли те, кто меняет соль на разные нужные вещи - они увидели, что в клане больше нет ни одного взрослого мужчины, и тогда они забрали всю соль, ничего не дав взамен, потому что женщины для них были все равно что никто.
- Если мы оставить их здесь, то зимой они умереть, как мы тогда умереть на том берегу, - стараясь казаться равнодушной, произнесла Дара. - Нет мужчина, нет охота, нет еда и нет защита. Нет и добрый Петрович, который плыть мимо и брать несчастный в новую жизнь.
- Хорошо, - сказал Петрович, - мы возьмем их в новую жизнь, это без сомнений. Как-нибудь уместимся, не впервой. Но сейчас нас интересует возможность поковыряться в их соляной шахте и добыть там столько соли, сколько нам надо.
Услышав о том, что им предлагают вступить в сильное и большое племя, в котором они будут равными из равных, предводительница неандертальского клана Землеройки и по совместительству Мудрая женщина по имени Ла сразу же согласилась. Также она согласилась на то, чтобы помочь длинноногим людям в добыче соли, тем более что они собираются это делать каким-то новым и почти безопасным способом. А пока эта Ла с интересом наблюдала за тем, как Сергей Петрович накладывает шину на руку девушке, которую, как оказалось, звали Дуп - за способность влипать в разные незапланированные приключения, сопровождаемые падениями и ударами.
15 ноября 1-го года Миссии, Среда, около Полудня. Дом на Холме.
Ольга Слепцова.
Это был день, когда из плавания к далекой реке Адур вернулся Сергей Петрович на коче 'Отважный', а с ним и прочие наши аргонавты, ибо соль сейчас для племени Огня была поважнее какого-то Золотого Руна. Все мы тут убедились, что без золота и сопутствующей роскоши, синонимом которой оно является, прожить можно, а вот без соли нет. Тот же самый лосось без соли - это такая гадость, есть которую можно только от сильного голода и то, что мы сейчас потрошим, чистим и сушим в сушилке для дерева, на самом деле перед употреблением лучше всего будет вымочить в рассоле. Соответственно, из-за нехватки соли возникла проблема с консервированием икры. То есть без соли икру можно либо есть в свежем виде, либо выбросить, сушке она не поддается, уксуса для маринования у нас тоже нет, и пока не предвидится. Получить этот ингредиент в товарных количествах 'хоть залейся' вожди обещали только на следующий год, в качестве побочного продукта после постройки специальных печей для пережога древесины на древесный уголь, необходимый для создания в племени собственной черной металлургии.
И вот, когда от рыбаков, тягающих на Гаронне сеть с лососем, прибежала быстроногая девочка по имени Сали и закричала, что вниз по течению виден одинокий парус, всех в племени Огня охватила бурное ликование и искренняя радость. Сергея Петровича тут любят и уважают, даже наши французы, и все надеялись, что он вернется благополучно и привезет то, что обещал. Соль - это такая местная валюта, за которую можно выменять все что угодно. И необработанные шкуры, и кремневые желваки для изготовления инструментов, и даже редкие бусины янтаря и красивые ракушки, которые идут на изготовление женских украшений. Немедленно по получении известия о приближении коча все работы были заброшены и, оставив инструмент и недочищенную рыбу на разделочных столах, народ дружно побежал на берег приветствовать своего вождя и учителя. Побежала и я вместе со всей нашей французской бригадой. На месте осталась одна лишь мадмуазель Люси, демонстративно усевшаяся на скамейку для отдыха, установленную под стеной казармы. При этом она заявила, что категорически не желает срываться с места ради прибытия каких-то русских варваров, которые управляют дикарями.
А ведь это камень и в мой огород, потому что я давно перестала видеть в Ланях и полуафриканках дикарей каменного века, а вижу в них надежных друзей, на чью помощь и поддержку могу опереться. И так же думают и большинство из наших французов, вместе со мной попавших в это созданное моими соотечественниками общество, игнорирующее различия во внешности и ценящее людей только за их умения и душевные достоинства. За то время, пока Сергей Петрович и его команда мореходов отсутствовали, я довольно близко сошлась с его семьей, в первую очередь с Лялей и Фэрой. Мы даже вместе ходили в баню и делились нашими мелкими сугубо женскими секретами. При этом психологически обе этих женщины показались мне значительно старше своего биологического возраста. Именно психологически, потому что внешние данные у обеих были выше всяких похвал.
Ляля, которая оказалась моложе меня на шесть лет и была сверстницей нашим старшим ученицам, на самом деле рассуждала как взрослая хорошо пожившая женщина, родившая и воспитывающая ребенка, а то и двух. Правда, у первой и любимой жены Сергея Петровича и в самом деле уже рос небольшой животик; фактически все равно она была рано повзрослевшим ребенком, вынужденным бежать в каменный век от неустроенности цивилизованной жизни. Что касается Фэры, которая была старше меня всего на три-четыре года, то за свою короткую жизнь она уже успела выйти замуж, родить пятерых детей, из которых двое умерли в младенчестве, а тринадцатилетний старший сын, первенец, погиб этим летом при нападении на клан Лани людоедов. Потом Фэра успела побыть вдовой и мудрой женщиной. То есть шаманкой-знахаркой, вместе с двумя дочерями суметь сбежать при нападении людоедов, потом снова выйти замуж и прожить четыре с половиной месяца в роли супруги шамана Петровича и первой помощницы Марины Витальевны. Весьма бурная, я бы сказала, карьера, которой иным другим хватило бы на две-три жизни.
При этом в отношении Ляли и Сергея Петровича к другим членам их семьи не было обычной европейской толерантности, которая подразумевает некую ущербность человека иной нации, цвета кожи или религии, и в силу того создание для него особо привилегированных условий, якобы компенсирующих его врожденные недостатки. Ляля и Сергей Петрович и в самом деле видели в Фэре, Илин, Мани, Алохэ-Анне, Ваулэ-Вале и Оритэ-Оле таких же людей, как и они сами, кроме разве что уровня образования и культуры. Но Сергей Петрович считает, что это-то как раз дело наживное, и изо всех сил работает над повышением этого уровня, и я с ним в принципе согласна. Если сравнить Ланей и только что попавших в племя диких 'волчиц', то это небо и земля. Не знаю, смогла бы я так со своим педагогическим образованием, а ведь Сергей Петрович - всего лишь учитель трудового воспитания, а по основной профессии мастер на стройке. Я в полном восхищении.
Кстати, именно Ляля первой предложила мне стать членом их тесного бабского коллектива, то есть стать Сергею Петровичу восьмой женой. Сказано это было как бы в шутку, но сразу было понятно, что в этой шутке есть доля шутки, а все остальное серьезно донельзя. При этом Фэра поддержала Лялю, а две другие жены Петровича из клана Лани утвердительно закивали головами, будто китайские болванчики. Услышав это предложение, я призадумалась.
