Литмир - Электронная Библиотека

- Сергей Петрович, - прошипела Катя ему в самое ухо, - возьмите, пожалуйста, с нами Лялю. Она добрая и шьет хорошо... Ну, что вам стоит, возьмите, не пожалеете!

Сергей Петрович вздохнул, и аккуратно расцепил Катины пальцы на своей руке. Он не мог оставить на улице брошенного котенка, а тут не котенок, а целый человек смотрит на него синими молящими глазами.

- Т-с-с, Катерина Петровна, - сказал он, - не кричите так громко. Я бы ее взял, но у нас с Андреем Викторовичем поименные пропуска на семь человек, и Ляли в нем нет. Ей на вахте просто не отдадут пальто и не выпустят за ворота. Что будем делать?

- Я знаю, - жарко зашептала Катя, - позади территории, за футбольным полем и турниками, в заборе есть дырка. Через нее пацаны летом в лес лазают. Черный ход открыт, я проверяла, мусор из столовой еще не выносили. От дырки совсем близко до поворота дороги. Я дам ей свой свитер, а Лиза варежки. Ляля сильная, она дойдет.

- Хорошо, - сказал Сергей Петрович, - под твою ответственность, Катерина Петровна, - затем он посмотрел сначала на часы, потом на Лялю, - Через пятнадцать минут мы будем на повороте, ждем не более пяти минут. Если сможешь - значит, ты наш человек. Время пошло!

Прикрыв рот рукой, чтобы не закричать от радости, Ляля метнулась по коридору к дверям их с Катей спальни. Сама же Катя, сохраняя достоинство, пошла рядом с Сергеем Петровичем совсем в другую сторону. А того обуревали смешанные чувства между приятным удовлетворением от сделанного доброго дела, и страхом от мысли: 'Во что я ввязался!'. Но некогда было предаваться рефлексиям, им с Катей еще нужно было собрать всех малых, и спуститься с ними на вахту, где уже занял свою позицию Андрей Викторович.

Там, внизу, все прошло, как по маслу. Сергей Петрович показал подписанные директором пропуска, и вахтер разрешил девочкам и мальчикам забрать из гардероба свои пальто, шапки и шарфы. Сергей Петрович и Андрей Викторович расписались в журнале, после чего гуськом вывели детей на улицу. Еще раз, показав пропуска сторожу сидящему в будке у ворот, они все, влезли, наконец, в теплое нутро микроавтобуса, уже урчащего мотором на холостом ходу. Андрей Викторович выжал сцепление и выехал на дорогу. За исключением неизбежных на море случайностей, операция 'Эвакуация' в общем и целом шла по плану.

У поворота дороги, на обочине, на самом ветру, уже приплясывала, обхватив себя руками за плечи тощая несуразная фигура. Андрей Викторович аккуратно притормозил, и Сергей Петрович сдвинув дверь в сторону, втянул стучащую зубами от холода Лялю в теплое нутро 'Соболя'. Валера подал термос, и Сергей Петрович щедро налил удачливой беглянке полную крышку горячего сладкого чая с парой чайных ложек коньяка для аромата. А потом отправил ее, размякшую и покрасневшую, в 'цветник' - на заднее сиденье, где уже сбились в кучку Катя, Лиза, Вероника и Марина. По дороге Сергей-младший, Валера и, даже младший Антон приветствовали ее радостным визгом.

Как только все уселись и уплотнились, Сергей Петрович по-гагарински сказал, - Поехали! - Андрей Викторович нажал на газ, и прошлое скрылось за поворотом дороги.

В ателье с Лялей возникли проблемы. На всех остальных несовершеннолетних членов команды Сергей Петрович заранее дал размеры, одежда для них была уже сшита, и сейчас только предстояла примерка и окончательная подгонка. Причем все детско-юношеские вещи шились с большим запасом ткани на швах, чтобы потом, можно было распороть их, и заново сшить уже на больший размер. Для Ляли костюма не было, и ей нужно было подбирать из тех готовых изделий, что предназначались к продаже через магазины. Короче своя 'Малая Арнаутская улица' есть не только в Одессе, и не будет тайной, что еще с советских времен более половины импортных шмоток - совсем не импортные. Но это лишь полбеды - готовые изделия, правда, сшитые на мужчин, конечно нашлись. Надо было только чуть больше повозиться с подгонкой. Главная же проблема заключалась в другом.

За экипировку для остальных членов команды Андрей Викторович уже дал аванс наличными из своих личных денег, и теперь Петрович с карточки должен был лишь произвести окончательный расчет. Пришлось сбрасывать карточку до нуля, собирать по карманам последнюю наличку, и опять проставляться хозяйке ателье 'самым настоящим армянским коньяком'. И все равно не хватало около пяти тысяч.

Андрей Викторович даже положил в кучу свое золотое обручальное кольцо. Увидев такую картину, хозяйка заведения, очевидно, вспомнив, что эти двое уже сделали ей оплаченный заказ на триста с лишним тысяч, махнула рукой. Может в ней проснулась совесть, а может и разыгралась жадность - не захотела расставаться с коньяком и теми деньгами, что Сергей Петрович и Андрей Викторович смогли собрать. А может, дело было в том, что лет пятнадцать назад Андрей Викторович служил вместе с ее покойным мужем.

- Ладно, - махнула рукой Антонина Степановна, - берите. Отдадите, когда сможете...

Антонина Степановна не прогадала. Она поимела с них вполне приличную сумму. Полный комплект первопроходца состоял из двух пар летнего, и двух пар теплого зимнего белья, двух пар свитеров и трико, двух теплых фланелевых рубашек, одной демисезонной непромокаемой куртки-ветровки с капюшоном, двух пар плотных брюк цвета хаки, рыбацкого непромокаемого костюма, черной вязаной шапки, летнего и зимнего охотничьих камуфлированных костюмов, камуфлированного жилета-разгрузки, белого маскировочного чехла на зимний костюм, непромокаемых перчаток, и теплых зимних рукавиц. До кучи через ее связи были куплены высокие резиновые сапоги, легкие летние и теплые зимние охотничьи ботинки. И все это надо примерить, и, при необходимости, подогнать.

После трех с половиной часов охов, ахов, восторженных писков и визгов, из ателье, с большими хозяйственными сумками в руках вышла компания, совсем не похожая на прежнюю. Больше всего сейчас они смахивали на юношескую сборную по одному из зимних видов спорта. Казенные сиротские шмотки были сложены в большие пластиковые мешки и оставлены на даче Сергея Петровича. Когда их бросятся искать, то в первую очередь обязательно сунутся туда, и сразу наткнутся на казенное добро.

Покидав сумки и мешки в багажное отделение 'Соболя', компания одинаково одетых подростков чинно расселась по своим местам. Переполняющие их эмоции отражались на лицах. Андрей Викторович, вышедший из ателье заранее, чтобы прогреть двигатель, тронул машину с места, и они покатили вперед, навстречу новой жизни.

Товарищ старший прапорщик вел машину предельно аккуратно, стараясь не привлекать внимания гаишников, и молился о том, чтобы им хватило бензина. На всю компанию у них при себе не оставалось и рубля. Но до заветной просеки доехали благополучно. По дороге все молча смотрели в окно, понимая, что если все пройдет, как задумано, они никогда больше не увидят ни этого города, ни этих машин, ничего того, что есть в этом времени, кроме того, что они возьмут с собой в прошлое. Они прощались со всем добрым и недобрым, что пришлось испытали им здесь в первой части своей жизни. Всего неделю назад четверо из них впервые ступили на землю юного, еще не знающего цивилизации мира. И вот теперь они уходят туда окончательно и бесповоротно. Но на их лицах не было слез. Теряли они в этом мире совсем немногое, а вот приобрести должны были весь мир.

Андрей Викторович остановил машину неподалеку от 'дыры'. Мела пурга. Скоро должна была разыграться самая настоящая метель, что было очень хорошо, поскольку после нее не останется никаких следов. Въехать в прошлое на 'Соболе', было уже невозможно, поскольку 'дыра' уже почти наполовину сдвинулась на обочину. Дождавшись, пока разобравшие свои сумки дети во главе с Сергеем Петровичем пешком направятся к проходу в прошлое, товарищ старший прапорщик развернул машину, и в обход, через трассу 'Кола' погнал ее на дачу Грубина.

Там уже было пусто. В покинутом и нетопленном с утра доме гулял ветер. Полную заброшенность подчеркивало отсутствие четвероногих обитателей. Обе собаки, две кошки и кот, проживавшие у Сергея Петровича на правах равноправных квартирантов, уже переселились на далекий берег. Из гаража-мастерской были вывезены все инструменты, а с кухни вся посуда. И, лишь брошенная из-за своей неподъемности библиотека, напоминала о хозяине дачи, его отце и деде.

20
{"b":"616168","o":1}