Что ж, только благодаря тому, что за время пути от автобуса в поселение я достаточно подготовила себя морально, узнать многие факты из жизни этой общины не стало для меня сокрушающим потрясением. Тем не менее некоторые вещи были столь унизительны для человеческого достоинства, что я не могла сдержать возмущения.
Справедливости ради отмечу, что первым делом нас покормили. Увидев то, что лежало в тарелке, я с тоской поняла, что с моими пищевыми привычками здесь никто считаться не будет - даже не стоит и говорить им о том, что я употребляю только растительную пищу. Представив, как эти огромные куски мяса гниют в моют кишечнике, отравляя весь организм, я вздохнула и стала вылавливать из тарелки редкие куски картошки, которые, тем не менее, все были пропитаны жирным мясным соком. Но голод давал о себе знать - и я, прикрыв глаза и морщась от отвращения, все-таки глотала эти куски, а моему воображению рисовался любимый тыквенный супчик... а несчастные убитые животные укоризненно качали головами, стыдя меня за мой аппетит. Кажется, никто из учеников не обращал на меня внимания - с того момента, как этими русскими был подорван мой авторитет, я словно бы перестала существовать для своих бывших подопечных. Конечно же, это задевало меня, но в то же время и избавляло от тяжкого бремени ответственности. Ничего, я сильная и самодостаточная личность, и для того, чтобы любить и уважать себя, мне вовсе не требуется аудитория...
После еды я почувствовала себя гораздо лучше, и, как ни странно, меня даже не тошнило. Наоборот, умиротворение и безмятежность разливались от желудка по всему телу, наполняя его сладкой истомой - хотелось прилечь и уснуть, ни о чем не думая. Но у тех, под чьей опекой мы находились, были насчет нас другие планы, и о том, насколько эти планы дикие и извращенные, оскорбительные для человеческого достоинства, я узнала лишь по мере их воплощения...
Меня ужасно злило то, что мерзавка Ольга переговаривается с русскими на их языке, а я же ничего не понимаю. Я чувствовала себя в полной власти этих людей, и если прямой и видимой угрозы моей жизни и здоровью не наблюдалось, то на подсознательном уровне ощущалась скрытая и вкрадчивая опасность, грозящая моим жизненным принципам, моим взглядам, моей личностной свободе. Словно рука ожившего древнего патриархата, подобно кошмарному призраку, протянулась в мою сторону из холодных глубин прошлого... Да что уж там говорить - я действительно в прошлом, в каменном веке, среди первобытных дикарей и русских, мало чем от них отличающихся и потому так хорошо нашедших общий язык с этими... как их... неандерталопитеками. Надо же было со мной такому случиться...
А русские придумали для нас унизительную экзекуцию, которую начали приводить в исполнение сразу после того, как мы поели. Они заставили нас мыться. Причем мы должны были делать это все вместе, группой - ну, то есть, я вместе с девочками-ученицами, а мальчики потом. Во-первых, меня возмутила принудительность процедуры - я бы предпочла помыться позже, после некоторого отдыха. Во-вторых, нам было сказано, что после мытья нас ждет более серьезное испытание - медицинский осмотр, если я правильно поняла, и если Марин, которая сообщила об этом, не пошутила.
Что ж, пришлось повиноваться. Нас запускали внутрь по пять человек. Я оттягивала до последнего и зашла с последней партией. До сих пор мне еще ни разу не приходилось мыться в столь допотопных условиях. Немного запоздало меня осенило, что это и есть та самая 'russkaya banya' - правда, без веника и пара. Просто это было маленькое, обшитое деревом помещение, натопленное так, что с меня сразу градом полил пот. С одной стороны амфитеатром возвышалось трехъярусное ступенчатое сооружение, как я позже узнала, именуемое полоком, а с другой стороны находилась огромная ванна с крутым кипятком, сложенная из очень плотного белого кирпича. Нам дали деревянные тазы, черпаки и грубые допотопные мочалки из коры какого-то дерева, а также мыло, которое оказалось жидким и к тому же было только одного сорта, с запахом сосновой хвои. Как сказала нам Ольга, мы должны были самостоятельно набрать черпаком в таз кипятка из ванны, затем разбавить его холодной водой из крана, и так вымыться с ног до головы. Ужасная дикость и варварство, к тому же с непривычки я чуть не обварилась, набирая черпаком кипяток. Девочки давно помылись и вышли, а я все возилась, мешая теплую воду с потоками слез о моей несчастной судьбе - сейчас меня все равно уже никто не мог видеть, и можно было не заботиться о своем реноме.
Слова Марин насчет медосмотра, к моему ужасу, оказались чистой правдой. Я вышла из этой бани последней, а в предбаннике меня уже встречала та самая русская женщина средних лет, которая была приближена к вождям, являясь женой самого старшего из них. При этом ей ассистировала мерзавка Ольга, и она же переводила мне ее вопросы, а ей мои ответы. В присутствии своей бывшей стажерки мне было тем более унизительно подвергаться осмотру, но я старалась не подавать виду, что меня это хоть как-то смущает. Лишь когда русская предложила лечь на кушетку и раздвинуть ноги для гинекологического исследования, я не выдержала и высказала со всей страстностью, выливая все накопившееся за это короткое возмущение и недовольство:
- Как вы смеете?! Это насилие над личностью! Вы принуждаете меня к тому, чего я делать не хочу! Вы - варвары, не имеющие представления о человеческом достоинстве! Вы не имеете права принуждать меня к чему бы то ни было! Неужели власть так ослепила вас, что вы можете безнаказанно издеваться над людьми? Я не стану делать то, что вы просите! Это гнусно, отвратительно и нарушает права человека!
Русская некоторое время внимательно смотрела на меня, не выказывая ровно никаких эмоций, затем совершенно спокойным голосом стала говорить, а Ольга бесстрастно переводила, стараясь не встречаться со мной взглядом:
- Милая моя, не надо так нервничать. Все, что мы делаем - это для вашей же пользы. Вы должны выполнять наши правила. Мне необходимо иметь представление о состоянии здоровья каждого члена клана. Видите ли, тут у нас несколько иной строй, чем в Европе двадцать первого века, и мы действуем в соответствии с местными условиями и обстоятельствами. Наши правила возникли не на пустом месте, и уж конечно, они существуют совсем не для того, чтобы кого-то унизить. Вы можете отказаться от осмотра - дело ваше, но в таком случае мы тоже будем вынуждены поступать по отношению к вам в соответствии с нашими правилами, из которых не может быть исключения. Успокойтесь и подумайте - каким образом гинекологический осмотр нарушает права человека? И почему это отвратительно? И еще вам следует усвоить одну вещь - все ваши 'хочу' и 'не хочу' не имеют здесь абсолютно никакого значения. Мы решаем более глобальные проблемы в разрезе нашего маленького сообщества - выжить или погибнуть. Возможно, вы этого еще не поняли, поэтому я проявляю к вам терпение и понимание. Если вы не готовы подвергнуться гинекологическому осмотру прямо сейчас, мы можем сделать это в другое время, но сильно затягивать с этим я вам не советую.
То, что она говорила таким спокойным голосом, заставило меня устыдиться своей эмоциональной вспышки. А слова ее заставили задуматься. Что-то было в ее тираде такое, что подействовало на меня странным образом - словно весь мой прежний мир, такой нерушимый и непререкаемый, на мгновение пошатнулся. Вдруг я со всей ясностью осознала, что моя прежняя жизнь, защищенная законом и конвенциями, закончилась. Что именно сейчас я осталась наедине с собой и со своими убеждениями. И что нет здесь у меня ни единого друга... И такая слабость накатила на меня, что я безропотно, молча легла на кушетку и позволила сделать с собой все, что было необходимо.
o050279, Thanai, wlad.knizhnik и 19 других изволили поблагодарить
Поблагодарить
Руссобалтъ: Михайловский Александр
Имя или Цитата
Жалоба
