И все это приходилось делать где то при температуре в плюс пятьдесят градусов Цельсия уже установившейся в сушилке. Конечно по уму, очаг стоило бы загасить, конструкции дать остыть и лишь потом приниматься за укладку, но Сергей Петрович не хотел терять на это целый день. Поэтому и ему и работавшим внутри трем полуафриканкам, пришлось, простите, раздеваться до трусов. А иначе одежда тут же становится мокрой и начитает противно хлюпать. Женщины старались во всю, как в смысле работы, так и в смысле желания привлечь к себе мужское внимание шамана Петровича. То боком прижмется такая смуглая красавица, то грудью ненароком заденет, проходя мимо, то нагнется, укладывая брус в стеллаж, да так, что от этого зрелища у нормального половозрелого мужика захватывает дух, пусть даже он уже и трижды женат.
Да и взрослыми женщинами эти полуафриканки могли считаться только по местным меркам, а с точки зрения Сергея Петровича они были девчонки девчонками по семнадцать-восемнадцать лет. Двадцатипятилетняя Алохэ-Анна считалась тут у них чуть ли не старухой. И в благополучных кланах мало кто доживал до тридцати, а сорок лет считалось чуть ли не предельным возрастом. Марина Витальевна объясняла что все это от тяжелых условий жизни: неправильного питания наполовину прожаренным мясом, перемежающегося с длительными голодовками, антисанитарии, холода, сквозняков и дымной атмосферы в примитивных жилищах зимой. Устранив эти причины можно рассчитывать, что даже без антибиотиков и прочих высоких технологий продолжительность жизни вырастет как минимум вдвое и все эти женщины, принятые в клан Прогрессоров, имеют все шансы дожить лет до пятидесяти, а уж до сорока точно и что она, Марина Витальевна, приложит к этому все свои силы.
Но, как бы то ни было, эротическое шоу в сушилке продолжалось и от дурных мыслей Сергея Петровича спасала только сосредоточенность на работе. Укладка стеллажа дело ответственное, как ты его уложишь так это дерево и будет сохнуть. Не время сейчас было для интима и не место, как бы этого кому не хотелось. А хотелось женщинам очень сильно. Ведь у них перед глазами был пример пяти их товарок уже получивших желаемое и переселившихся из казармы в семьи. Их подробные рассказы об ночных особенностях семейной жизни, ведь вода в попе у баб не держалась абсолютно, вызывали у остальных полуафриканок состояние жгучего нетерпения, вот и выплясывали сейчас перед Сергеем Петровичем эти трое как могли. И не сказать чтобы совсем напрасно. Одну из них, самую старшую, Сергей Петрович себе приметил. Но не сейчас, нет-нет. Следующая брачная церемония была им уже приурочена к торжественной сдаче в эксплуатацию семейного общежития, ибо по еще одному дополнительному человеку в их шалаши-вигвамы просто не влезет. Случиться это событие должно было дней через десять, а пока пусть терпят.
Закончив укладку в стеллажи бруса, Сергей Петрович обнаружил, что почти одновременно кончились уже разведенная мастика и место в стеллажах, а время уже подошло к обеду. Собрав в охапку свою одежду и полюбовавшись с торца на два аккуратно сложенных штабеля, Сергей Петрович вышел из сушилки и закрыл за собой двери на защелку. Процесс пошел. Весь будущий каркас Большого дома был уже в процессе интенсивной сушки, а освободившееся под временным навесом место можно было заполнять будущей половой доской, и поперечными перемычками дюймовой толщины, которых тоже понадобится немало.
Запретив разгоряченным полуафриканкам обливаться холодной водой, а то еще простынут ненароком, Сергей Петрович не спеша оделся и пошел посмотреть как там дела у Валеры. А у того тоже все было прекрасно. В работе была уже последняя четвертая дверь общежития. Еще немного и с этим тоже будет все. Можно было уже идти обедать.
С дверями в комнаты Сергей Петрович решил не морочиться, а просто повесить в дверных проемах занавесы из шкур, если понадобится, то на следующий год они тут все поменяют уже с применением хорошо просушенного дерева и собственного метала.
После обеда Сергей Петрович сперва прогулялся к Антону Игоревичу, посмотреть как там у него работа над новой печью, а потом собирался заняться распиливанием бревен на каркасный брус и доску для керамического цеха. Дело тоже нужное и очень важное.
У Антона Игоревича дела пока шли не шатко не валко - из прошедшего вчера обжиг кварцевого кирпича девочки смогли выложить только три венца фундамента и пол и сейчас занимались помощью в штамповке сырца. Жженый красный кирпич сегодняшнего выхода лежал аккуратным штабелем и ждал своего часа. Завтра сразу из двух печей выйдут тысяча двести штук кварцевых кирпичей и вот тогда начнется настоящая работа.
Антон Игоревич показал Сергею Петровичу место выбранное им под цех, на расстоянии шести метров от склада сырца. Кустарник там был уже сведен, земля выровнена, оставалось только высверлить скважины под столбы. Сергей Петрович сказал, чтобы Антон Игоревич не сомневался и начинал сверлить - завтра с утра Валера снова будет в его полном распоряжении. Ковать железо надо пока не каплет с неба, потом уже будет поздно.
Вернувшись к Себе Сергей Петрович тут же погрузился в работу, а чуть погодя к нему присоединился и закончивший с последней дверью Валера. Как только у Сергея Петровича из-под пильного станка выходил очередной брус, Валера тут же делал на нем разметку и прорезал фрезером пазы для перемычек и поперечных балок. Дело привычное, рука уже набита. Завтра на стройплощадке работа пойдет вдвое быстрее.
Управившись с этим делом Сергей Петрович начал решать с Алохэ-Анной вопрос ночных дежурств для поддержания огня в очаге сушилки. При этом выяснилось, что женщины и девочки во первых банально боятся выходить ночью на улицу и в туалет ночью ходят минимум вчетвером впятером, и во вторых, что непонятно как отмерять время дежурств. Часов у них нет, а если бы даже и были, то они совершенно не умеют ими пользоваться. Но и решение этого вопроса вскоре было найдено. Договорились так - трое ночных дежурных будут ночевать прямо в сушилке у очага, благодаря которому там вполне тепло, а дрова в очаг будут подбрасывать по очереди. Прогорела пятая партия дров, а до пяти здесь умеют считать все, значит пора будить сменщицу и ложиться на ее место спать. Сергей Петрович в свою очередь должен соорудить для дежурных на скорую руку какой-никакой топчан, ибо на земле, даже прогретой, женщины уже спать не хотят, так как привыкли к лучшему.
Собственно топчан, в смысле лежак на двух человек соорудить было как раз и не проблема, Сергей Петрович с Валерой в четыре руки управились с этим за полтора часа. Собирали конструкцию уже в помещении, ибо протаскивать ее в дверь было бы проблематично. А что вы хотите, ширина - метр двадцать, длина - метр восемьдесят, высота полметра, рама и ножки - из бруса десятки, настил - из дюймовой доски, вес конструкции из сырого дерева порядка ста двадцати килограмм. Нет уж, такое лучше всего клеить и сколачивать уже прямо на месте применения. Для надежности еще можно было вкопать ножки в земляной пол, но так далеко Сергей Петрович в своих фантазиях не заходил.
Последним штрихом к программе ночных дежурств было сооружение на дверь внутреннего засова, чтобы дежурные полуафриканки могли запереться изнутри и не дрожать от каждого шороха. На этом рабочий день был закончен и бригада в полном составе отправилась ужинать и между прочим не абы чем, а ухой из полутораметрового осетра которого Антошкина бригада днем вытянула из Гаронны на донку. Тянули всей компанией, вдевятером, как в той сказке про дедку и репку. Осетр, конечно, возражал, но кто ж его стал спрашивать.
31 августа 1-го года Миссии. Четверг. Пристань Дома на Холме.
И вот наступил последний день календарного лета. Сделано с момента прибытия было уже немало: на берегу Ближней во всю функционировал кирпичный завод, была полностью построена казарма, подведены под крышу общежитие и баня, а вчера ко всему прочему добавились еще и уже функционирующая сушилка для дерева, а также сохнущая перед первым обжигом печь для известняка.
