Там, где детей до фига, они сами пофигу. Если детей не больше двух, они становятся для родителей центром вселенной, а если больше - то их могут даже держать как скотину для убоя. Да-да, столь страшное злодейство действительно когда-то совершалось на Земле! Например, во время ужасного голода на Украине в 1932 году, некий крестьянин Федор Руденко и его жена, у которых было трое детей, двоих из них зарезали и съели. Тогда же другой многодетный крестьянин, Мефодий Криконенко, зарезал и съел шестилетнего сына. Документы, подтверждающие это, сохранились в архивах спецслужб.

Вот так, за подобными пугающими мыслями Зорти и провела ночь, мучаясь в том жутком состоянии, когда только ворочаешься и прыгаешь по постели, стараясь устроиться поудобнее но не получается, а если и спишь, то все равно кажется, что не спишь, а в голове вертятся одни и те же навязчивые, пугающие думы.

Но, как обычно бывает в таких случаях, как-то поспать ей все-таки удалось. Ее разбудил неожиданно яркий для столь унылой планеты свет местной звезды. Девочка тут же вспомнила события прошедшего дня и резко села на сундуке, спустив ноги.

Ее вчерашний спутник уже куда-то сбежал, видимо, отправился искать работу и жену. Шарообразная хозяйка суетилась у электрической плиты - надо же, хоть эта примета цивилизации у них есть. При этом Зорти заметила, что она не готовила, а только разогревала давно приготовленное. Ну а трое чумазых пацанов давно покинули сундук и сидели за столом, сколоченным из неструганных досок, и колотили по нему алюминиевыми ложками. А колотили они так потому, что, видно совсем изголодались. Ведь меню здесь не отличалось особым разнообразием. На плите кипел суп из брюквы, пузырилась каша из брюквы, булькал чай из брюквы. Да и просто неочищенная брюква - ну или какой-то местный корнеплод, очень похожий на нее - громоздилась по всей избе целыми штабелями.

Принцесса поднялась на ноги, и услышав это, толстенная крестьянка обернулась и сказала:

- Ну что, проснулась? Садись за стол с моими, покушай, только за отдельную плату.

Зорти хотела было ответить, "Спасибо, но я не завтракаю до зарядки", поскольку наличных у нее все равно не осталось. Но не успела.

В этот момент как будто бы прогремел гром, от которого вся ветхая избенка аж вздрогнула, стекла громко задребезжали. Зорти невольно глянула в маленькое закопченное окошко, но на улице было по-прежнему светло и ясно. Сперва девочка даже не поняла, что это такое, и лишь почувствовав характерный удушливый запах, знакомый по опытам на уроках химии, сообразила - это жирная крестьянская баба выпустила газы. Еще никогда на памяти принцессы никто из людей не делал такого. Она узнала про подобное поведение лишь из книжки о бравом солдате Швейке. Вообще-то эта книга не входила в обычный круг интересов принцессы, но все же девочка прочла ее в оригинале, поскольку по ней сходили с ума все ее друзья-мальчишки. К тому же, так или иначе, в книге говорилось о войне, а значит, будущему маршалу королевства было, что почерпнуть из нее. И, наконец, эта книга позволяла проникнуть в самые тонкости чешского языка. Словом, Зорти полюбила "Швейка", несмотря на весь грубоватый юмор, в чем боялась признаться родителям. Кстати, действие, из-за которого сейчас вспомнилась эта книга, по-чешски называлось почти так же, как и по-русски.

Хозяйка продолжала вертеться по всей избе, и на каждом шагу следовали все новые и новые залпы, один оглушительнее и удушливее другого. И Зорти поняла, что лучше всего спасаться бегством.

Ей пришло в голову, что подобное могло происходить только на англоязычной планете. Ведь во Всеславии считалось верхом неприличия вставлять в славянскую и любую другую речь английские слова. Ввернуть что-нибудь по-французски, немецки или японски считалось шармом, а вот вставить английское слово считалось все равно, что громко испортить воздух. И тех, кто разговаривал подобным образом, называли так, же, как тех, кто портит воздух.

Зорти еле выбралась из избы. Она надеялась перехватить глоток свежего воздуха, но не тут-то было. Смрад стоял над всей деревней, поднимаясь от каждого дома. Превозмогая себя, девочка двинулась к полю, где работали мужики. И действительно, чутье не обмануло ее - здесь воздух оказался более-менее чистым.

Зорти некоторое время слонялась среди крестьян, вглядывалась в их лица, надеясь отыскать своего вчерашнего спутника. Вскоре она и впрямь отыскала его идущим за впряженным в плуг ветхим роботом. Нашел, значит, работу. Принцесса попробовала было заговорить с бывшим мальчишкой, но тот лишь отмахнулся от нее, объяснив, что она должна идти за ответом к самому черту. Машинально проследив туда, куда он указал досадливым жестом, Зорти увидела стайку мальчишек и направилась к ним.

Вблизи она поняла, что здешние пацаны, в отличие от вчерашних, не играют на деньги, а что-то бурно обсуждают.

- А кто последний раз видел Джека?

- Я видел, когда вчера на ужин собирались.

- А сестра твоя видела?

- Какой-там! Она кроме кукол ничего не видит.

- И то правда.

- Так он к ужину не пришел?

- Не-а. Я еще оглянулся, когда в избу входил, но его не заметил.

- А что ж ты его искать не пошел? Это ж твой брат.

- А ты бы пошел?

- Ты прав, не пошел бы.

Зорти некоторое время слушала этот разговор, потом решила вмешаться.

- Привет, пацаны! У вас кто-то пропал, да?

Мальчишки на несколько секунд замолчали, осматривая ее, потом один нехотя ответил:

- Ну да, мой брат пропал. А что?

- Да просто интересно. И многие тут у вас пропадают?

- Еще как многие! - раздалось наперебой сразу несколько голосов.

- Вот в прошлый тыдень у меня сестра пропала. Ну и фиг с нею, от нее в хозяйстве никакого толку не было, только трепалась с другими девками.

- Да уж! У меня вот настоящая потеря - брат исчез пару дней назад. Жалко, он в орлянку классно играл, а я у него иногда кое-что стырить успевал.

- И у меня брат пропал!

- И у меня!

Словом, выяснилось, что за нынешнее лето и весну, с тех пор, как сошел снег, у каждого второго из этой компании пропал брат или сестра, а у кого-то и по двое, хотя и не сразу. Кстати, Зорти заодно сделала вывод, что многодетностью и впрямь заражена вся эта планета.

Оказалось, что таинственные исчезновения продолжались вот уже много лет подряд, без них не обходился не один год на памяти этих мальчишек. Происходило это около девяти-десяти месяцев в году, и только зимой, когда наступала лютая стужа, все прекращалось. Ни единого тыдня не проходило без того, чтобы не исчез какой-нибудь мальчишка или девчонка. Причем пропадали только дети, взрослых же не убавлялось, а даже наоборот. Откуда-то, видимо из-за леса, периодически приходили незнакомые мужики и бабы и пристраивались в этой деревне - работали, строили избы, обзаводились семьей. Вот только о прошлом своем не рассказывали, да никто особо и не спрашивал.

- И вы вот так терпите все это? - спросила Зорти, чувствуя, как в душе закипает возмущение.

- Терпим, а куда-деваться-то? - ответил один из мальчишек, лет пятнадцати на вид. - Взрослые и слушать не хотят, они вечно заняты. Того, что кто-то не пришел ночевать, сами не замечают - ведь нас у них слишком много, чтобы замечать каждого. А если заикнешься об этом, то просто не слушают, пропускают слова мимо ушей.

- Ну а сами вы? Хоть в чем-то пробовали разобраться?

Этот вопрос несколько озадачил собравшихся, потом послышались разрозненные ответы:

- А зачем?

- Какая нам-то разница?

- Если взрослые не хотят, значит им виднее!

Зорти хотела было сказать: "Но ведь это же ваши родные братья и сестры!", однако тут же сообразила, что здесь родственные узы не слишком-то ценятся. И поэтому она сказала:

- Но ведь это же такая тайна!

- Ну и что? - ответили сразу же несколько голосов.

- Неужели вам не хочется ее разгадать? - спросила принцесса с искренним удивлением.

- А зачем? - спросил кто-то.