Ответом ему послужила громко хлопнувшая дверь в палату.

Лекарь склонился над Натальей и размеренно продолжил наносить мазь.

У владыки претемного лура Ра’харда выдержка была абсолютной. И когда он показывал свой гнев, это была демонстрация. Не больше и не меньше.

Поэтому когда его коллеги по Галактическому совету говорили: «О! Опять этот бешеный темный впал в ярость!» – это обозначало только то, что им позволили эту ярость увидеть. Потому что так было необходимо для дела.

Но вот сегодня…

Когда он увидел лекаря, склонившегося над обнаженной женщиной… Когда он буквально почувствовал, как чужие руки дотрагиваются до ее розовой кожи… Когда он услышал довольный возглас…

У него в голове помутилось, а глаза застлала алая пелена ярости.

Но все же выдержка у владыки была абсолютной. И он оказался способен вовремя понять несколько вещей. Во-первых, такая реакция была неправильной. Во-вторых, доктор не стал бы делать что-то, кроме лечебных манипуляций. И в-третьих, не стоило убивать доктора на глазах у землянки. Она вряд ли бы обрадовалась такому зрелищу.

Последний аргумент оказался решающим. И лур Ра’хард просто выволок себя из палаты.

Он летел по коридорам корабля, и волосы развевались за его спиной, как белое облако смерти. Была на одной из планет, которые темные наметили под колонизацию, такая убийственная штука. Когда роза ветров резко менялась (а на той планете подобное происходило достаточно часто), то в осадках появлялись белесые взвеси. Смертельно ядовитые. На пятом вдохе темный погибал. Планету владыка помнил хорошо. Это было его первое задание, которым он руководил лично как наследник престола.

Ко всему белому с тех пор лур Ра’хард относился настороженно. А планету они все равно колонизовали. Просто всем посещающим ее, а тем более проживающим на ней постоянно, делали инъекцию антидота.

– Мой лур! – внезапно обратились к нему.

До этого момента владыка успевал отслеживать боковым зрением, что от него шарахались. Прижимались к стене, склоняли голову. И пропускали, разумеется.

Ра’хард остановился.

Ну конечно, это его молочный брат! Сержант штурмовиков, храбрость и бесшабашность которого была легендой даже у темных. Никто другой не осмелился бы вот так побеспокоить владыку в подобном состоянии.

– Вот мне интересно, Ру’Рар, – обратился к нему владыка. – Ты случайно меня заметил и вспомнил о делах, которые нам срочно надо обсудить? Или же тебя послали отвлечь меня от раздумий?

Штурмовик неопределенно пожал плечами и, поскольку владыка не сводил с него вопросительного взгляда, пробасил неопределенно, но с воодушевлением:

– Претемный лур – самый мудрый среди живущих. И с легкостью читает правду в сердцах своих подданных!

– Понятно! – скривился владыка.

Над ним потешались, и оба собеседника это прекрасно понимали.

– Что же поможет моему владыке прийти в себя? – продолжил бесстрашный штурмовик в том же духе.

– Вот пущу тебе кровь за дерзость – мне сразу станет легче! – кровожадно усмехнулся владыка.

Ру’Рар сделал большие глаза. Дескать, ну, попробуй!

Они дошли до абсолютно пустого тренировочного зала.

– Трусливые навозные жуки, – охарактеризовал поведение подданных владыка.

Его молочный брат кивнул, соглашаясь, и добавил:

– Получается, две тренировки перенесли. И обычно в это время здесь занимается еще с десяток инженеров из технического.

Претемный связался с адъютантом:

– Узнайте, кто в это время занимается в зале на десятом подуровне.

– Да, мой лур!

– Организуйте генеральную уборку туалетов и мусоропроводов их силами.

– Слушаюсь.

– И объясните всем, что темные, которым не хватает смелости встретиться с владыкой лицом к лицу, большего не заслуживают. Кстати, узнайте, кто отдал такое распоряжение. Пускай присоединяется. И сами поучаствуйте.

– Будет сделано! – с воодушевлением откликнулся адъютант.

– Такое ощущение, что я его представил к награде за личное мужество, а не наказал чисткой отхожих мест, – пожаловался Ра’хард молочному брату.

Тот рассмеялся:

– Мой лур! Вы сегодня просто на себя не похожи!

Владыка нервно дернул плечом и подошел к стойке с тренировочным оружием. Оно отличалось от боевого только тем, что было потяжелее. Натренировавшись с тяжелым мечом, воин в реальном бою развивал более высокую скорость. Да еще клинки тренировочных мечей не обрабатывали ядом. А вот качество заточки было таким, что клинок перерубал попавший на него волос.

Штурмовик и владыка на мгновение замерли друг напротив друга в боевой стойке. Вдох, выдох. Плавное движение… И клинки запели.

Братья всегда фехтовали на равных. Штурмовик был помощнее, и опыта в реальных боевых действиях у него было побольше. Владыка – коварнее в ударах. И всегда знал, с какой стороны последует нападение.

Первые царапины они нанесли друг другу одновременно. Владыке доставило огромное удовольствие оцарапать шею молочного брата – аккурат там, где под кожей билась сонная артерия. Но тут же лур отпрянул, прошипев ругательство, – штурмовик располосовал тунику темнейшего и задел кожу. Над сердцем.

Они остановились. Поклонились, признавая мастерство противника и полученное от поединка удовольствие. И закружили снова…

– И что говорят твои парни о мести землянам? – задал вопрос владыка спустя весьма и весьма длительное время, когда оба соперника уже были в равном количестве царапин, а сам он – еще и в нормальном состоянии духа.

– Земляне им как раз понравились, – был ответ.

– А что не понравилось?

– Скажи, на Лунной базе действительно веселились школьники?

– Не уверен. Скажи, вот ты бы пустил на боевую базу детей?

– Наших детей? – глухо отозвался сержант.

– М-да… Ты прав. Пустили бы куда угодно. Но мне очень хочется верить, что президент Земного союза солгал.

– А вот про лайнер он не солгал точно. На Землю летели дети с другой планеты.

– Вы вскрыли базу данных?

– Материнская планета объявлена в Земном союзе местом, где собираются ее дети. Все производство вынесено за пределы планеты. А там – исторические и туристические объекты. Администрация союза. Объединение торговли. И не очень большое количество жителей. Как я понял, на Земле имеют право селиться не все. Это награда. Но каждый из тех, кто когда-то покинул Землю, приезжает регулярно, чтобы не чувствовать себя оторванным от родины.

– Грамотно, – одобрительно кивнул владыка.

– Только вот наших беспокоит… Жаль, что мы теперь кровники.

– Они выплатили нам долг чести. С чего ты решил, что мы теперь связаны кровной местью?

– Ра’хард… Земляне похожи на нас больше, чем кто бы то ни было из Галактического союза. А теперь представь, что бы сделали мы, если бы кто-то уничтожил наших детей?

– Ты еще с орками нас сравни, – недовольно фыркнул владыка.

– Они, по крайней мере, честнее.

– По счастью, они не умеют объединяться в длительные образования. И все время грызутся между собой.

– Я предпочел бы иметь дело с ними и с землянами, чем с нашими союзниками по Галактическому совету, – резко ответил штурмовик.

– Счастье еще, что государством управляю я.

– Каждый занимается своим делом, – философски заметил молочный брат. – И я не думаю, что твоя ноша легче.

Когда владыка подходил к медицинскому отсеку – надо было обработать царапины, одна из которых оказалась глубокой, – то ему навстречу попался лекарь. Ре’Лерг поклонился претемному и замер, перегородив дорогу.

– А я как раз к вам, – сказал Ра’хард.

– Мой лур, я могу с вами поговорить?

Владыка посмотрел на лекаря с удивлением. Это о чем же таком темный задумался, что не заметил кровь на своем повелителе?

– Пойдемте в кабинет, – ответил он расстроенному подчиненному.

Они зашли. И лекарь опустился на колено.

– Жизнь моя принадлежит вам, – заявил он.