Обхватила скулы ладонями, помогая колдуну удержать голову.

- Ты в порядке, Максим? - ласково позвала я. Абсолютно не верила до этого момента, что способна так волноваться за кого-то, кроме себя и родни. В порыве чувств обняла его, касаясь губами лба, теребя пальцами темные волосы.

- Со мной все будет в порядке, - хрипя, произнес колдун, пытаясь при этом самодовольно ухмыльнуться. - Если ты меня не задушишь, конечно.

Я не обиделась на его ворчание и поцеловала, не обращая внимания на запекшуюся кровь вампирши.

Спохватившись, осмотрелась по сторонам. Остались только Модест и Устин.

- Где остальные? - задала я оставшимся в помещении вампирам вопрос.

- Ушли, - озвучил очевидное Устин. - Они больше не проблема, Мария понесла заслуженное наказание. Оснований что-то требовать у Пражского клана, думаю, больше нет.

- Да, пусть проблема, возможно, и решена... - начала я высказывать вслух мысли, на секунду замешкалась, не уверенная в том, что стоит договаривать, но все же договорила. - Только теперь они знают, кто я.

Домой нас отвезли Модест и Устин, я не возражала, когда нас высадили возле дома колдуна. Он выглядел все еще бледным, еле держался на ногах, и оставить его я не смогла. Особенно если учесть, что самая сложная часть испытания, быть может, уже пройдена, и теперь осталось высвободить образовавшуюся энергию.

Я подставила Максиму плечо, пока мы добирались до двери. Пошарив по карманам, нашла связку ключей. В коридоре он то и дело упирался ладонями в стену, неуклюже пытаясь разуться. Прижавшись спиной к стене, медленно сполз по ней, усаживаясь на пол.

- Я помогу, - пробормотала, когда он в третий раз не справился с одной и той же пуговицей на рубашке. Нам обоим следовало принять душ, смыть кровь.

- Спасибо, - поблагодарил колдун, не отрывая от меня затуманенных зелёных глаз. Я же, стараясь не попасть в их плен, следила за своими пальцами, удивительно ловко справляющимися с пуговицами, распахивающими рубашку, открывая моим бесстыжим глазам золотистую кожу груди, покрытую темной порослью волос, вызывающую во мне совсем неуместные в данной ситуации мысли.

- Смотри, такими темпами это войдет у тебя в привычку, - ухмыльнулась я, вспомнив слова Фила в день нашего знакомства. «Максимильян Старцев никого не благодарит...»

- Что именно? - не понял он.

- Благодарить меня, высшую ведьму.

- Василиса... - сбивчиво пробормотали он, обхватив своими ладонями мои. Я отчего-то испугалась этого нежно порыва и поднялась, пытаясь отпрянуть в сторону, но Максим предотвратил эту попытку, обхватив руками мои бедра, зарылся лицом в пышную ткань юбки.

- Не убегай от меня, - прошептал он, осознавая свою физическую слабость.

Я молчала, не зная, что на это сказать. Пригладила растрепанные шелковистые волосы, такие темные и блестящие. Вот он, прижимается лицом к моим ногам, такой обессиленный, такой беззащитный и ранимый - самое время убедиться в его чувствах и довести дело до конца. Добить.

Но я продолжила гладить его волосы.

- Нам следует принять душ, - вместо того, что должна была сказать, произнесла я.

Максим поднялся, теперь возвышаясь на целую голову надо мной и обхватил за талию. Мне хотелось продлить это ощущение, это новое чувство, которым так веяло от колдуна, и, не раздумывая, я повела его в ванную. В конце концов, я могу разбить его сердце завтра. А сегодня насладиться этими чувствами, так похожими на любовь.

Глава 17.

Вода, попадая в глаза, заставляла чаще моргать, но это не мешало Максиму любоваться мокрым полотном розового золота волос Василисы. От струящейся по ним воды они стали темнее.

Они залезли в душ прямо в одежде? пропитанной кровью Марии. И теперь вода красной струей утекала в сток.

«Какие у нее хрупкие плечи, - думал про себя Максим, - тоненькие, маленькие пальчики на руках. Как она смогла вырвать сердце у вампира?»

Хорошо, что Василиса стояла спиной и не видела его задумчивого и немного обеспокоенного выражения лица. Хмурого и серьезного. А думать Максиму было о чем. Он не знал, почему Василиса поступила с вампиршей именно так. Но вот наслаждение на лице ведьмы было неожиданностью для колдуна. Сам поступок его мало смутил - в сверхъестественном мире законы проще, чем у людей, и публичной казнью никого не удивить. Но мало кто при этом испытывает удовольствие. Даже вампиры и оборотни убивают по нужде. Нападение при свидетелях для любого из нелюдей на колдуна, еще и на Старцева - заочно смертный приговор. И кто его исполнил, не имеет значения. Вот только теперь придется рассказать отцу раньше необходимого об обмане Вершининых. Отец не простит, если узнает об этом от кого-то другого.

Но пугал Максима не возможный гнев отца, нет. Его пугало будущее. Что теперь будет с Василисой? С этой, еще, по сути, маленькой девочкой, такой порывистой и наивной? Не знающей ни жизни, ни всех реалий мира, частью которого является. Кто защитит ее от желающих воспользоваться силой карминового потока? А от него самого, от Максимильяна Старцева?

- Надо раздеться, - вдруг повернулась она, бросая взгляд из-под опущенных ресниц и переводя его тут же на мужскую грудь. Чтобы снять с Максима рубашку, она сделала шаг, и теперь их разделяла пара сантиметров.

Но она не смотрела ему в глаза, будто специально избегала этого. Выглядела она взволнованно, растерянно. Хотя это не самый плохой вариант после случившегося. Во всяком случае, лучше неконтролируемой истерики.

Потребность обнять ее, забрать себе все печали и страхи, пересилила в Максиме слабость и практическое бессилие.

- Успеем, - тихо проговорил Максим, осторожно оплетая руками ее фигуру, крепко прижимая к себе, останавливая ее попытку избавиться от одежды.

Она вздрогнула, но не отстранилась, прижалась щекой к мокрой груди.

Максим хотел спросить, как она, все ли с ней в порядке, и на любую причину ее метаний был готов найти решение.

Но сил для разговора было мало, и колдун продолжал стоять, наслаждаясь тем, как прильнула к нему девушка, которую он так хотел. Которую получил, по крайней мере, надеялся, что это так. Которую теперь хотел защитить.

Еще, когда они подходили к комнате, где их ждали вампиры, в том коридоре, в кромешной тьме, когда она крепко сжимала его ладонь, будто ей было страшно, он почувствовал особенно сильно, что теперь не просто хочет быть тем, в чьих руках красная ведьма, а тем, кто изменит этот мир вместе с ней.

- Прости, - прошептала она над ухом, вырывая из воспоминаний.

- За что?

- Из-за меня все пошло не так... Если бы я послушала тебя и не полезла в душу Михаила...

- Не надо, - оборвал ее речь Максим. - Они изначально были настроены не на мирные переговоры, и ты навредила только себе...

Она подняла, наконец-то, на него взгляд. Фиалковый, холодный, как аметист. Но все тот же, как в первую встречу. Взгляд, проникающий прямо в душу. А какой еще может быть у повелительницы душ? Он обволакивал, завораживал. Под таким и правда хотелось подчиниться.

- Скажи лучше, что тебя тревожит.

Но она молчала, снова опустила взгляд и прижалась носом к его плечу.

«Какой же она может быть нежной». Максим глубоко задышал, удивляясь и наслаждаясь ее порывом. И сейчас ему меньше всего хотелось думать о том, как вся эта ситуация должна настораживать.

Уклонившись от ответа, она вновь подняла на него глаза. Сделала шаг назад, расстегнула молнию на юбке и, виляя бедрами, сбросила тяжелую мокрую ткань.

Она потянулась к его губам, так уверенно, но он позволил только короткий невинный поцелуй.

- Если ты хочешь меня свести в могилу, так и скажи, - ухмыляясь, произнес колдун.

- Что?

- Ты думаешь, я способен оставаться равнодушным, когда ты стоишь тут, мокрая, раздеваешься... целуешь...

Она недовольно надула губы, совсем чуть-чуть, но он заметил.

- Прости, - снова извинилась она без особой на то причины.