Эта книга напомнит о событиях, связанных с важнейшими вехами нашей внешней политики того периода, – выводом советских войск из Афганистана, нормализацией отношений с США и Китаем, «бархатными революциями» в странах Центральной Европы, объединением Германии. Все это потребовало трудных решений, принимая которые, мы исходили из долгосрочных интересов страны и основных принципов нового мышления – приоритета общечеловеческих интересов, необходимости сотрудничества государств перед лицом глобальных вызовов и угроз, свободы выбора.

В последующие годы я с тревогой отмечал, как часто эти принципы игнорировались, как нарушались основы международного права, как ослепленные «победой в холодной войне» политики Запада обрушивали главное, чего нам удалось достичь, покончив с холодной войной, – доверие в отношениях между государствами. За это еще долго придется платить всем. Восстанавливать доверие будет нелегко, но другого пути нет – только диалог, учет интересов всех, поиск компромиссных решений. Это тот урок, который мы должны вынести из опыта последних десятилетий.

Мне очень хотелось бы, чтобы эту книгу прочли читатели разных поколений. Но особенно – молодежь, те, кто вступает в жизнь, определяет свою позицию, ищет свое место в политических процессах.

Убежден, что современный человек не может оставаться вне политики. Нельзя поддаваться разговорам о том, что «политика – грязное дело». Отстраняясь от политики, вы лишь освободите место для тех, кто готов действовать грязными методами, для кого «цель оправдывает средства».

С этим я никогда не соглашусь. Пройдя в политике, как говорится, сквозь огонь и воду, испытав и победы и поражения, я не отказываюсь от убеждения, что политика и мораль, нравственные ценности – совместимы.

Сегодня это убеждение кому-то кажется старомодным. Можно привести множество примеров циничной, аморальной политики. Но разве не очевидно, какой ущерб нанесла людям такая политика? Разве не видно, как растет пропасть между богатыми и бедными, как все ближе подступает угроза экологического коллапса? Убежден, все это – результат аморальной, циничной политики.

Сигналы тревоги звучат буквально каждый день, но политики не слышат их, политика отстает от стремительного темпа событий, от глобальных изменений. А это значит, что свое слово должны сказать люди, граждане, гражданское общество. Необходимо мощное общественное движение за ответственную, нравственную политику.

За годы, прошедшие после моего ухода с высшего государственного поста, я объездил десятки стран и, наверное, сотни городов, встречался с людьми, выступал перед самыми различными аудиториями – от нескольких десятков человек до десятков тысяч. Видел и ощущал, что люди встревожены, обеспокоены. Немало тех, кто уже не надеется на перемены к лучшему, поддается отчаянию и даже панике. Но я испытываю радость и надежду, когда вижу людей, которые верят в то, что мир не обречен и что сами они могут сделать мир лучше. Ведь в конечном счете все зависит от каждого из нас. Я всегда в это верил. И поэтому не жалею о прожитых годах.

Вот размышления, с которыми я выношу эту книгу на суд читателя. А читатель – думающий, внимательный, непредвзятый – сделает свои выводы.

Я появился на свет 2 марта 1931 года в Привольном, а крестил меня в церкви села Летницкое дед Андрей, сменив имя Виктор, данное мне при рождении, на Михаил.

Мое родное село Привольное лежит между селами Летницким и Медвежьим, это в 137 километрах от Ставрополя.

Прадед мой – Моисей Горбачев – поселился на самом краю Привольного с тремя сыновьями (Алексеем, Григорием и Андреем), и жили они поначалу все вместе, одной большой семьей – восемнадцать душ. А рядом – близкие и дальние родственники, тоже все Горбачевы. И когда у направлявшегося к ним односельчанина спрашивали: «Куда идешь?», – он отвечал: «На Горбачевщину».

Порядок в семье был жесткий и ясный: прадед всему голова, слово его – закон. Позже сыновьям с их семьями отстроили хаты, и мой дед Андрей Моисеевич, родившийся в 1890 году и женатый к тому времени на бабушке Степаниде, зажил своей семьей. В 1909 году у них появился на свет мой будущий отец – Сергей Андреевич Горбачев.

Что касается моего деда по материнской линии Пантелея Ефимовича Гопкало, то он родился в 1894 году. Он происходил из крестьян Черниговской губернии. В тринадцать лет он остался без отца – старший среди пятерых. Типичная бедняцкая крестьянская семья. В Первую мировую войну воевал на Турецком фронте. Когда установилась Советская власть, получил землю. В семье так и звучало: «Землю нам дали Советы». Из бедняков стали середняками. В 20-е годы дед Пантелей участвовал в создании в нашем селе ТОЗа – товарищества по совместной обработке земли. Работала в ТОЗе и бабушка Василиса Лукьяновна (ее девичья фамилия Литовченко, и ее родословная своими корнями тоже уходила на Украину), и совсем еще молодая тогда моя мать Мария Пантелеевна Гопкало, родившаяся в 1911 году.

В 1928 году дед Пантелей вступил в ВКП(б), стал коммунистом. Он принял участие в организации нашего колхоза «Хлебороб», был его первым председателем. И когда я расспрашивал бабушку Василису, как это было, она с юмором отвечала: «Всю ночь дед твой организует, организует, а наутро – все разбежались».

В 30-е годы дед возглавил колхоз «Красный Октябрь» в соседнем селе, в двадцати километрах от Привольного.

И пока я не пошел в школу, в основном жил с дедом и бабушкой. Там для меня вольница была полная. Чувствовал я себя у них главным. И сколько ни пытались оставить меня хоть на время у родителей, это не удалось ни разу. Доволен был не только я один, не меньше отец и мать, а в конечном счете – и дед с бабушкой.

В доме деда Пантелея я впервые увидел на грубо сколоченной книжной полке тоненькие брошюрки. Это были Маркс, Энгельс, Ленин, издававшиеся тогда отдельными выпусками. Стояли там и «Основы ленинизма» Сталина, статьи и речи Калинина. А в другом углу горницы – иконостас: бабушка Василиса была глубоко верующим человеком. Прямо под иконой на самодельном столике красовались портреты Ленина и Сталина. Это «мирное сосуществование» двух миров нисколько не смущало деда. Сам он верующим не был, но обладал завидной терпимостью. Авторитетом на селе пользовался колоссальным. Любимая его шутка: «Главное для человека – свободная обувь, чтобы ноги не давило». И это была не только шутка.

А в 1937 году деда Пантелея арестовали. Его увезли ночью. Бабушка Василиса переехала в Привольное к моим отцу и матери.

После ареста деда дом наш – как чумной – стали обходить стороной соседи, и только ночью, тайком, забегал кто-нибудь из близких. Даже соседские мальчишки избегали общения со мной. Теперь-то я понимаю, что нельзя винить людей: всякий, кто поддерживал связь или просто общался с семьей «врага народа», тоже подлежал аресту. Меня все это потрясло и сохранилось в памяти на всю жизнь.

Прошло много лет, но даже тогда, когда я был секретарем горкома, крайкома партии, членом ЦК и имел возможность взять следственное дело деда, не мог перешагнуть какой-то душевный барьер, чтобы затребовать его. Лишь после августовского путча попросил об этом Вадима Бакатина, ставшего председателем Комитета государственной безопасности СССР.

Все началось с ареста председателя исполкома нашего района: его обвинили в том, что он якобы является руководителем «подпольной правотроцкистской контрреволюционной организации». Долго пытали, добивались чтобы назвал участников организации, и он, не выдержав пыток, назвал 58 фамилий – весь руководящий состав района, в том числе и деда моего, заведовавшего в то время районным земельным отделом.

Вот протокол допроса Гопкало Пантелея Ефимовича: