- Вашу ж... - вырвалось невольно у меня. Вернув себе устойчивое положение, я поднял взгляд на спроецированное окно. Белое пятно, скрывшее собой изображение, постепенно растворялось. Увидев то, что было за ним, я перешёл уже на нецензурную лексику. Ибо то, что стало с огромным галеоном...

От судна осталась лишь корма и носовая часть. В середине между ними образовалось огромное завихрение, в котором вертелись обломки средней части корабля. Пространство в нём рябило, искажалось и переливалось всеми цветами радуги, словно поверхность мыльного пузыря.

Но завихрение это существовало лишь несколько мгновений. Когда оно растворилось, обломки и оставшиеся целыми части корабля рухнули вниз, поднимая столбы воды.

- Основная проблема устранена, - довольным тоном объявила Шара. - Остались лишь мелкие сошки.

Вокруг нас появилось шесть окон, по одному на оставшиеся небесные суда. Судя из увиденного, они резко остановили движение в нашу сторону. Однако, ретироваться они не спешили.

- Работаем по остальным мишеням, - скомандовал Ндреа.

На изображениях с кораблями появились красные лучи. Наведясь на летучие суда, лучи расширились. Под их влиянием деревянная поверхность загоралась, разрывалась взрывами. Коптя и дымя, подбитые небесные корабли медленно оседали вниз, погружаясь в пучины океана. Пираты, что были на них, прыгали в воду, спасаясь от гибели.

- Что с этими делать? - поинтересовалась Шара.

- Пусть поплавают на обломках, - отмахнулся Ндреа, - через недельку их течением должно прибить к побережью Тавиина.

Иртол Вари возмутился:

- Вы считаете это правильным, щадить убийц и душегубов?

- Знаете, на моей совести итак не мало крови, - командующий Корто нахмурился. - И я не хочу, чтобы члены экипажа из-за моих приказов так же очерняли себя бессмысленными убийствами.

Инспектор лишь недовольно хмыкнул. Ему явно незнакомо понятие гуманности.

Я покосился на Лондери. Та мрачно наблюдала за тем, как качались на волнах пираты. Я подошёл к ней сзади и потянул за рукав. От неожиданности она чуть подпрыгнула. Обернувшись и увидев меня, она перевела дух.

- Жить будут, не помрут, - постарался я утешить её.

- Ага, просто неделя в море, если не больше...

- Они знали, на что шли. Итрисса, кажется, однажды пела песню про пиратов и про то, что для них жизнь. Хотя, она отрицала то, что сочинила эту песню, ссылаясь на каких-то певцов со своей родины.

- Ты знаешь текст?

- В общих чертах.

- Можно повспоминать вместе. Пойдём на верхнюю площадку.

Мы поочерёдно, чтобы не привлекать лишнее внимание, покинули капитанскую рубку. Через несколько минут я вновь был там, где проходила наша тренировка. Держась за поручни у края, я смотрел вдаль, боязливо косясь вниз. Не люблю я всё же высоту. А если представить какая глубина океана под ковчегом, то невольно ком к горлу подступает.

- Любуешься красотами?

Это была Лондери. Она стояла чуть позади меня.

- Ну как, скорее борюсь со своими странностями. Знаешь то чувство, когда стоишь на краю пропасти и есть желание шагнуть в неё, полететь. У меня оно настолько сильное, что даже пугает. Но, ведь говорят, что для того, чтобы попороть свой страхи, надо взглянуть им в лицо. Бред... От этого только страшнее становится.

Лондери встала рядом. Глядя в даль, она намурлыкивала себе под нос мелодию. Она была мне знакома. И я знал, что будет дальше.

Только трусы перед бурей

Убирают паруса.

А избранники фортуны

Держат курс на небеса.

Пусть беснуется стихия,

Смерть хохочет за бортом -

Наши головы лихие

Ей достанутся потом.*[1]

В её исполнении боевая песня морских волков звучала необычайно мягко, ласково. Как будто это была не похвальба, а исповедь. В груди у меня защемило от красоты пения, она на миг напомнила мне сирен, представительниц расы амфибий, что своим пением заманивают моряков к себе.

В океане нет законов

И жестоких палачей,

Наши имена запомнит

Только ветер - страж морей.

Чёрные флаги -

Верные знаки

Вольных бунтарей.

Шкура в заплатах -

Доля пиратов,

Демонов морей.*[1]

- Странные всё-таки песни были у Итриссы на родине... Восхвалять пиратство, разбой, инфернализм или, как она говорила, некромантию...

- Самое интересное, никто до сих пор не знает, откуда она родом, - Лондери извлекла из кармана пиджака трубку. Поднеся её ко рту, она замерла и покосилась на меня. - Я тут комнатку пустую нашла. Надо бы провести... инвентаризацию мебели в ней... Но одной как-то скучно. Не желаешь мне помочь?

Ох уж эти женские намёки. Хмыкнув, я кивнул. И вновь, чтобы сохранить наши отношения в тайне, мы поочерёдно двинулись к нужной нам комнате. Ага, проводить инвентаризацию.

На протяжении следующей недели полёт проходил необычайно спокойно. Ни новых атак пиратов, ни происшествий на ковчеге. Даже Иртол Вари как-то притих. Мои суровые тренировки с Бёзелем не прекращались ни на день. Хотя, после каждой из них мне удавалось выкроить время для тайных встреч с Лондери, что казалось действительно заслуженной наградой после боёв с лисом.

И вот, по прошествии недели я проснулся от суеты в каюте. С трудом разлепив глаза, я увидел, как моя команда спешно собирается куда-то.

- В чём дело?

- Там Меч! - ответила мне в попыхах Эрза.

- Какой к мраковой заднице меч?!

- Да не меч, а Меч! - повторив это слово второй раз, девушка выделила его как-то эмоционально.

- Памятник жертвам экспедиции, что бывали на Мёртвом Материке ранее, - пояснил Бёзель, - Исполинский Меч, что в высоту достигает около двух лиг.

Надо было сказать, подобное меня неслабо ошарашило. Даже Вишня была в высоту не больше лиги. А тут такая махина.

Одевшись, я неспешно двинулся вслед за своими товарищами. Те в свою очередь направлялись на верхнюю площадку, которую я уже успел возненавидеть из-за проходящих там тренировок. Но любопытство всё же было сильнее ненависти.

Вместе с нашей командой на верх спешили и другие члены экипажа. Я недовольно ругнулся. Столпотворение нисколько не прибавит удовольствия от созерцания. Да и чего уж говорить, не люблю я толпу. Но поднявшись на площадь, я понял, что толпа нисколько не помешает мне. Так называемый «Меч» был виден издалека. Стоя чуть под наклоном, он отражал солнечный свет в море своим отполированным до блеска лезвием.

- Стазис, значит? - пробормотал я. И ведь никак иначе не объяснишь то, как лезвие меча сохранилось в своём изначальном виде. Классическая крестовая гарда из тёмного металла, рукоять, похожая на гигантский столб, что подпирал собой небосвод. Это было и в самом деле величественное зрелище. Однако не предвещало оно ничего хорошего.

В голове прозвучал голос Альмиены:

«Дальше начинаются загрязнённые территории. Шара, девочка моя, убавляй скорость, будете лететь за мной».

Судя по всему, это высказывание слышали все, пусть и было оно адресовано конкретно Шаре. Явно это было сделано не спроста. Альмиена предупреждала всех нас. Кстати, о ней. Представительница расы крылатых ящеров пролетела над ковчегом зависла перед его носовой частью.

В тот же момент из ниоткуда прозвучал ответ драконше:

- Поняла. Всему экипажу спуститься внутрь. С этого момента подъём на верхнюю палубу запрещён.

Как раз в этот момент ковчег поравнялся с мечом. Тень от лезвия упала на наше судно, проходя по нему зловещей тёмной линией. Когда она коснулась меня, по спине пробежали мурашки. Для меня она словно стала границей, которую я пересёк, пусть и не по своей воле. И за этой границей нас ждал сущий кошмар. Во всяком случае я так думаю.

[1] Песня группы Атом-76 - Волки океана.

Глава 15

Фантом отчаяния

«Вижу землю. Так, здесь летите ниже, облако заражено тёмной энергией. Не сильно, но кто знает, как оно скажется на вашей летучей кастрюле».