Сергей промолчал, в словах Натальи Васильевны – заведующей педиатрических отделением, врача с многолетним опытом работы была доля истины.
– Сергей, – продолжила Наталья Васильевна.– Не глупи, возьми себя в руки, на тебя страшно смотреть. Пожалуй, я сама поговорю с пациенткой, сама ей все скажу. В таком состоянии тебе лучше к ней не ходить.
Сергей с благодарностью кивнул, вновь взявшись за описание истории родов.
Когда Старинов закончил заполнение истории родов, было далеко за полночь, спать не хотелось, чувство вины сверлило мозг, тугим обручем сдавливало грудь, лицо пылало жаром. Включив верхний свет в ординаторской, он подошел к раковине, умылся ледяной водой. Поймав свое отражение в зеркале, он совсем не удивился – на него смотрел бледный, измученный старикан, с потухшими глазами и бессмысленным взглядом. Разве о такой жизни он мечтал? Разве он думал тогда, когда выбирал профессию, что его ждет такая боль? Бездарь, тупая скотина, безмозглый урод! А может быть, просто он занимается не своим делом? Ведь не зря же он сразу помчался в Москву два месяца назад, едва получив письмо друга детства? Значит, сомневается он неспроста, настало время что-то кардинально менять. Сергей подошел к окну, отдернул занавесь. Город спал, слепой чернотой смотрели на мир глазницы домов, размытыми силуэтами застыли деревья, мрачной бездной разверзлось небо. В бездонной глубине плыли звезды, их холодный равнодушный блеск не вызывал былого смятения в душе врача. Когда – то Старинов любил эти тихие ночные часы, когда застывало время, и суетный мир накрывала пелена сна. Теперь же он видел вокруг один беспросветный мрак, тоску и безысходность. Привычно скользнув равнодушным взглядом по знакомым созвездиям, Сергей неожиданно увидел мигающий маленький огонек, который довольно быстро плыл по темному своду неба. ОВИ – огни высокой интенсивности пассажирского самолета яркими маячками расцвечивали необъятное пространство небесного купола. Где-то там, в безмерной дали, высоко над землей плыл маленький самолетик, крохотная частичка этого огромного мира, неведомые люди на его борту спешили по своим неотложным делам. Что заставило их в эту ночь отправиться в дальнее путешествие? Кого-то ждала работа, кто–то решил посетить дальние неведомые страны, а кто-то спешил навстречу своей судьбе, к любимой женщине, которая ожидала скитальца за праздничным столом. Внезапно до дрожи в коленях, Сергею захотелось вновь оказаться там, в бескрайнем небе, среди мира звезд и тишины, в кабине сверхзвукового истребителя, как много лет назад. Радостно забилось сердце, щемящая тоска отпустила, память вернула Сергея в далекую юность.
– 2 –
Январь 19..
Начало нового 19.. года ознаменовалось редчайшими для Сибири морозами, термометры зашкаливали, народ приуныл, стараясь не выходить из дома без крайней на то необходимости. Даже всепогодная городошная ребятня не решалась выйти на улицу, предпочитая отсиживаться в тепле, несмотря на каникулы. Но синоптические сводки были неутешительны – в ближайшие две недели потепления не ожидалось.
Военный городок, где базировалась крупное авиационное подразделение, несмотря на суровые погодные условия, продолжал жить привычной боевой работой. Полеты продолжались и днем и ночью. Особенно тяжело приходилось авиатехникам, которые работали сутки напролет на этом страшном морозе – обморожения стали спутником их повседневного труда, но и другим воинским подразделениям приходилось не сладко – чего стоило поддерживать в работоспособном состоянии автомашины, двигатели которых категорически отказывались работать на таком холоде. А военные автомобили – это и перевозка грузов, и заправка топливом самолетов, и очистка аэродрома. Но люди продолжали работать – от них зависела судьба страны, ведь рядом была граница и потенциальный враг.
Десятиклассников, которых через полгода ждали выпускные экзамены, такая непогода даже радовала – почти две недели зимних каникул можно было целиком и полностью посвятить учебе, не отвлекаясь на уличные забавы. Сережа Старинов, у которого были серьезные проблемы с русским языком и литературой из-за частых переездов и бесконечной смены школ пытался наверстать упущенное, просиживая целыми днями за учебниками. В начале января, в самый разгар каникул и трескучих морозов вернулся из длительной командировки отец Сергея – полковник Владимир Старинов. Он был начальником авиабазы – места базирования полка, вот-вот должен был получить генеральское звание и более крупное авиационное подразделение под свое командование. Семья стала готовиться к очередному переезду, который планировался через полгода. Как-то утром отец вызвал юношу на кухню и спросил о планах на будущее. О чем мог думать мальчишка, ничего не видевший кроме колючей проволоки военного городка, быт и распорядок которого уже въелся в кровь? Гул самолетов, день и ночь сопровождавший его жизнь стал привычным атрибутом быта. Тревоги, построения, постоянное отсутствие отца, казармы и простая солдатская еда, запретная территория аэродрома, куда вездесущие пацаны все – таки проникали тайными тропами, свалка мертвых самолетов, с остатками настоящих пилотских кабин, где впервые Сережа ощутил романтику летной профессии – все это было его жизнью, другой просто не было. Сказать, что Сергей фанатично мечтал о небе, как иные мальчишки, начитавшись книжек про летчиков, было нельзя. Он просто не видел альтернативы и не хотел менять привычный уклад жизни.
– Отец, я, как и ты буду летчиком, может даже военно-морским, если мне дадут направление в Ейск, сказал он тогда отцу.
– Хорошо, я так и думал. Завтра ты отправляешься в окружной военный госпиталь, на ВЛЭК – врачебную комиссию, я договорился. Там ты пробудешь три недели. В школу с зимних каникул немного опоздаешь, я хочу быть уверенным в твоем здоровье. Сергей удивился немного странной просьбе отца, но перечить не стал. Он уже прошел медицинскую комиссию в военкомате, а при поступлении в училище его ждал еще более строгий врачебный отбор. «Если отец настаивает, комиссию можно пройти и раньше»,– спокойно подумал Сергей и на следующий день отправился военный госпиталь.
Три недели, проведенные в больнице, молодой человек вспоминал с ужасом и восторгом одновременно. Бесконечные осмотры, анализы, тесты. Врачи осмотрели буквально все, заглянули во все уголки его организма. Барокамера, качели Хилова, психологические тесты, рентген, ЭЭГ, ЭКГ, … В конце месяца Сергей не чаял уже как унести ноги. И в тоже время в госпитале ему нравилось, юноша впервые попал в лечебное учреждение такого высокого уровня. Белые халаты, накрахмаленные шапочки, красивые, гордые медсестры, недосягаемые врачи, большие похожие на небожителей, чем на простых смертных, с их таинственным латинским языком и мудреными названиями болезней – все это вызывало неподдельный интерес у неискушенного юноши. Перед Сергеем открылся совершенно незнакомый для него мир, доселе неведомый, таинственный и привлекательный, где обычные с виду люди творили настоящее волшебство, где прозревали слепые, безногие начинали ходить, а умирающие вновь возвращались к жизни. Стерильная белизна палат и лабораторий прекрасно гармонировала с пушистым белым снегом за окном госпиталя, таким же чистым и непорочным, какими были люди, работающие в этом таинственном мире. Перед самой выпиской, к нему в палату заглянул веселый старикан, – профессор и начальник госпиталя, как потом выяснил молодой человек.
– Что ж юноша, мы не нашли в вашем теле и душе и никаких изъянов, с сарказмом проговорил он, особо упирая на душу (видимо современная молодежь ему не очень нравилась). Так что собирайте вещички и завтра домой, в школу. К летной работе вы годны без ограничений, так что дерзайте, юноша. И, уже прощаясь, задержав руку в руке Сергея, тихо сказал: Сережа, передайте привет отцу – он мой старый боевой друг. Я очень рад, что ты собираешься пойти по его стопам. Может, еще увидимся, авиация и медицина – две неразлучницы, все время рядышком.
