Девушка подняла на него серьезный взгляд:

— Выносливость — главное качество для наездника, ваше высочество. Кадетов с первого дня приучают стойко переносить любые капризы погоды. Неженкам в Даккарае не место.

— Что ж, — развел руками наследный принц, — в таком случае, мне остается только возблагодарить судьбу за то, что она уберегла меня от здешних стен!

Он рассмеялся, а его нареченная, смутившись, опустила глаза.

— Я вовсе не имела в виду вас, ваше высочество, — неловко проговорила она. — Вы прекрасный наездник, все это знают.

Рауль добродушно улыбнулся. Он понимал, что последние ее слова были всего лишь данью обычной вежливости: с дракона он, разумеется, не падал, да и оружие в руках держать умел, но как боец и наездник в подметки не годился ни собственным гвардейцам, ни даже Амбер — и глупо было бы думать, что все вокруг него слепы на этот счет.

— Похвала из ваших уст, госпожа, мне приятна вдвойне, — галантно сказал он. — Однако придворная жизнь, что ни говори, мало похожа на будни кадетов. И лето нынче определенно не задалось… Не отойти ли нам в тень, вон туда, под крыло? Иначе, боюсь, к Большому загону меня придется нести, со всех сторон обложенного льдом.

Амбер эль Моури с готовностью выпрямилась:

— Конечно, ваше высочество. Простите, что не подумала сразу, пойдемте.

Она четко, по-военному развернулась и своим легким пружинистым шагом направилась в указанном направлении. Принц, за спиной сделав знак графу Бервику, двинулся следом. Сопровождение окончательно приуныло, однако, повинуясь воле господина, осталось на прежнем месте — так или иначе, стена и в тени распахнутых каменных крыл просматривалась отлично.

Скрывшись от беспощадного солнца, будущие король и королева остановились у края стены. Рауль коснулся ладонью приятно прохладного обсидианового зубца, оглядел раскинувшуюся внизу, за стенами школы, пустошь и обронил:

— И впрямь — словно море расплавленного золота. Невероятное зрелище! Хотя вы, госпожа эль Моури, уж верно давно ко всему этому привыкли?..

Амбер, проследив за его взглядом, чуть склонила голову. И по примеру принца положила руку на один из черных зубцов.

— Наверное, ваше высочество, — задумчиво сказала она. — Но привычка не всегда означает равнодушие: если и есть здесь те, кому Даккарайская пустошь прискучила за долгие годы, я не из их числа.

Рауль понимающе прикрыл веки:

— Первый восторг ушел, но любовь осталась?..

Она рассеянно улыбнулась, не отрывая глаз от искрящегося под солнцем золотистого ковра вилоры.

— Да. Я люблю Даккарай. В некотором смысле, он стал мне вторым домом… Не знаю, ваше высочество, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за то, что позволили мне вновь вернуться сюда.

Наследный принц легонько качнул головой, мол, пустое, не стоит и вспоминать. А потом, помолчав, посмотрел на свою невесту:

— Вы упомянули о доме, госпожа эль Моури… Совсем скоро им станет Геон — вас это не слишком печалит?

— Нет, — без раздумий отозвалась она. Рауль мысленно крякнул, однако вслух сказал только:

— Это радует. Надеюсь, что и наше грядущее супружество не станет для вас разочарованием.

Серебристо-серые глаза, все такие же серьезные, взглянули на него снизу вверх.

— Конечно, ваше высочество. Иначе и быть не может.

Наследный принц улыбнулся. Хорошо подготовилась. Или подготовили?.. Впрочем, это уже не суть важно, подумал он и, опершись плечом на гладкий обсидиан, поднял лицо к каменному дракону, что венчал собой главный купол.

— Даккарай, — негромко, ни к кому не обращаясь протянул Рауль, — скольких героев видели его стены, а скольких еще увидят?.. Течет время, уходят в небытие то мир, то война, один за другим сменяют друг друга короли, а он стоит, окутанный шорохом крыльев… Здесь, укрытое камнем, бьется истинное сердце Геона! И главный наш долг — не дать ему остановиться.

Тонкие пшеничные брови Амбер тревожно шевельнулись.

— Остановиться?.. — повторила она. — Разве такое возможно, ваше высочество?

Тот неопределенно повел плечами.

— Все возможно на этом свете, — отозвался он. — Нам не дано проникнуть в замыслы богов, и даже наше собственное ближайшее будущее, казалось бы, такое ясное, в одно мгновение может остаться в прошлом. Мне тяжело говорить об этом, но кто, как не вы, госпожа эль Моури, сможет меня понять?.. Грядут перемены. Ее величество, да продлит Танор ее дни, увы, не вечна. Рано или поздно она передаст бразды правления в мои руки — мои и ваши, и не все воспримут это так, как нам бы того хотелось. Другая власть, другие порядки. Никто не любит рисковать. А новая обувь, что ни говори, всегда жмет: она хороша только пока ты на нее смотришь, прицениваясь, но как далеко ты в ней сможешь уйти — большой вопрос.

— Я не понимаю, ваше высочество…

— Простите, — он, опустив голову, взглянул на растерянную невесту и улыбнулся. — Кажется, я чересчур увлекся сравнениями? Но как бы то ни было, то, о чем я говорил, имеет отношение к нам обоим. Когда я взойду на престол, многие из моих нынешних союзников сильно во мне разочаруются — это неизбежно, и я не хочу, чтобы вас застали врасплох.

— Меня?

— Вы моя будущая жена и следующая королева Геона. А он, в свою очередь, отнюдь не герцогство Лилии — слишком много земли, слишком много людей, среди которых наверняка найдется не один десяток недовольных.

— Чем? Вы ведь займете трон по праву!

Рауль невесело усмехнулся.

— Если бы все было так просто, госпожа эль Моури, — обронил он. — Ах, если бы… Видите ли, средний обыватель — без разницы, насколько родовитый — всегда предпочтет идти проторенной дорогой и, желательно, под одним и тем же флагом. В моем случае ни на первое, ни на второе рассчитывать не стоит. Ко всему прочему, для короля я еще и слишком молод.

— Разве это имеет такое большое значение, ваше высочество?

— Само собой. Влияние наращивается годами, а у меня за плечами их всего ничего. Половина моих же нынешних союзников попросту не знает, чего от меня ждать, а вторая половина надеется, что сможет вертеть неопытным юнцом, как боги на душу положат — и только поэтому, собственно, меня и поддерживает.

Дочь правителя свободного герцогства, помолчав, склонила голову набок.

— Значит, — задумчиво проговорила она, — в действительности вам совсем не на кого будет опереться?

Наследный принц кивнул.

— Не сразу, конечно, — добавил он. — Но спустя год-другой, когда я окончательно разочарую обе клики, — да. Это лишь дело времени, причем, к сожалению, весьма небольшого… Однако боги милостивы, и прежде чем наделить властью, они послали мне вас.