© Оганян С., 2016

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2016

«Представьте себе, что ваша жизнь − сплошной бег.

Каждый сделанный шаг приводит вас из одной местности в другую. Перед глазами быстро мелькают живописные образы. Разнообразные выразительные цвета наполняют ваши быстро бегущие глаза удивительной красотой. Каждое касание земли учащает пульс. Но каждый вдох придает вам новые силы. И вот кажется, что вскоре остановится дыхание от усталости, но вы продолжаете бежать. Ваш бег становится стремительнее, так, будто имеет цель, будто вас кто-то ждет. Но кто? В этом вопрос!

Наверное, в жизни каждого человека наступает день, когда ему хочется бежать. От проблем, от забот, от тревог, от себя. Но что, если вы бежите просто так, без всяких видимых причин? Что, если вы видите старт, но не видите финиша? Знаете, что хотите бежать, но не знаете куда? Или же бег становится для вас просто неотъемлемой частью жизни. Есть ли тогда смысл бежать? Именно на такой бег похожа жизнь миллионов людей. Бег без причины.

Именно так бежал один человек. С полной уверенностью, что смысл его бега − это не сам бег, а его финиш. Его дистанция началась в совсем юном возрасте. Дистанция длиною в жизнь.

Было пасмурное и дождливое утро. День ничем не отличался от других.

Такой же тихий, такой же мрачный. В комнате у старика царила холодная и пустая тишина. Было ощущение, как будто там никого нет. Ощущение полной пустоты без любого намека на жизнь. Хотя, как известно, жизнь всегда нуждается в присутствии тепла. Даже вещи в комнате располагались так, будто старика никогда никто не навещал. Потому что любимыми гостями в доме старика были тишина и одиночество. Хотя мебель в комнате была дорогой, но и в ней не чувствовалось жизни. Она была слишком ровной, контур каждого предмета стоял четко на своем месте. Не было ощущения того, что ими пользовались и что они были нужны кому-то. Но их расположение имело для старика большое значение. Одной из самых примечательных вещей в этой комнате было красивое, сразу бросающееся в глаза кресло, обтянутое дорогой тоненькой кожей. Высота спинки этого кресла была выше роста человека. И было легко скрыться ото всех, когда никто не видел тебя со спины. Спрятаться так можно было лишь в своем сознании. Это как когда дети прячутся, закрывая лицо руками, думая, что раз они никого не видят, значит, и они невидимы. Так поступал и старик. Большую часть своего времени он проводил в этом кресле. Точнее, все свое свободное время. Запах в комнате всегда был пустым, ничего не говорящим о себе. Едва ли он мог вызвать какие-то ассоциации. Если сказать просто, он не привлекал к себе внимания. За окном люди вновь торопливо пытались войти в жизненный круговорот. Казалось, что им не терпелось начать жизнь, которую они порой и сами недолюбливали. Это окно, которое отделяло один мир от другого, целое общество людей от одного сердца, само по себе представляло для старика большую ценность. Оно отгораживало все его чувства, мысли и желания от внешнего мира. Оно стало защитной пеленой между ним и внешним миром. Ведь, как известно, люди в основном стремятся всегда защитить себя. Они придумывают высокие ворота, но их нравственные рамки опускаются все ниже. Большие и прочные двери придают им определенную защиту. Но хрупкие и ненадежные устои разрушают их мир изнутри. Порой даже человек выбирает определенный образ жизни и мышление, чтобы защитить себя и свою семью.

Такой образ защиты был и у старика, человека, который, как могло показаться, многого добился в жизни. Человека, которого, как казалось, не способно сломить ни одно обстоятельство. Но порой не обстоятельства ломают человека, а то, насколько он готов сломаться, находясь в их рамках. Соответственно, кроме самого человека, никто не способен сломать свое мышление… Мог ли человек, прожив очень долгую жизнь и подводя уже черту, что-то изменить или самому начать меняться? Для старика этот вопрос казался очевидным.

Вдруг тишину в комнате прервал хриплый, сухой кашель человека, чье сердце было холоднее самой комнаты.

− Джон!!! − пустым, но звонким голосом прокричал старик. − Где мой чай?

− Уже несу, господин, − тихо ответил Джон.

− Почему я всегда должен ждать? − проворчал старик. − За что платить дворецкому, которого постоянно приходиться ждать?

А ждать старик любил меньше всего.

Не проронив ни слова, Джон незаметно оставил комнату в привычной ему тишине. В той, в которой любил пребывать старик. В тишине, которая, по-видимому, нравилась только ему самому. Жизнь этого старика казалось обычной. Собственно, а чем может заниматься человек, чье тело с каждым днем отказывается бороться за жизнь? Но его занятие было необычным. Ведь его разум еще не успел попрощаться со способностью здраво мыслить. Каждый день старик сидел возле окна и наблюдал за тем миром, который царил вокруг него. Целый мир вокруг одного человека. Мир, который был доступен только ему. Мир, который стал отражением его жизни. И казалось, так просто наблюдать за событиями, в которых ты не принимаешь участия. Так легко судить других, чтобы оправдать себя. Но это было не совсем так. По крайней мере, так считал старик. Он любил долго и внимательно высматривать прохожих и то, чем они занимаются. Он наблюдал за семейными ссорами, за детскими лицами, за случайными прохожими, которых он видел практически каждый день. И за медленно проживающими остаток своей жизни стариками. За молодыми, которые беззаботно прожигают свою жизнь. «На что люди тратят свое время?» − думал старик. Он считал, что лишь по определенным привычкам людей может безошибочно определить, кто они, какие у них цели и какого они социального уровня.

Именно седина, которая полностью покрыла его голову, давала старику возможность судить жизнь, мотивы и цели других людей. Хотя, как известно, мотивы человека очень трудно объяснить. Ведь порой для этого требуются годы. Но старик считал, что в этом ему нет равных. На протяжении своей жизни он часто и безошибочно давал точную характеристику человеку, с которым имел какие-либо отношения. Именно это помогло ему добиться немалых успехов в жизни. Так как он был богат и обеспечил себе беззаботную старость, все его мысли были погружены в оценку происходящего и критику тех, кто не способен был оправдать себя в глазах старика. Казалось, чем еще заниматься человеку, у которого все есть, который был доволен своей жизнью? Который был уверен, что, вернись все обратно, он бы ничего не стал менять. Ведь обычно мы хотим поменять то, что считаем неправильным, или, по крайней мере, пытаемся изменить это.

Надменность и гордость − качества, которые были присущи старику. Они стали частью его жизни, не давали ему основания изменить что-либо в ней. Что еще может чувствовать человек, чей жизненный путь, казалось, счастливо и спокойно идет к своему завершению? Но старик даже не догадывался о том, насколько его жизнь скоро изменится. Какое сильное влияние на него окажет то привычное, что окружало его. Хотя очень часто жизнь корректирует нас, делая нас лучше или хуже, но жизнь старика было непросто исправить. Ведь все его поступки − результат правильных и мудрых решений. Он был одним из тех людей, кто принимал решения молниеносно, не задумываясь о том, как это повлияет на других, на их чувства. Чувства − это то, что меньше всего беспокоило старика. Чувства он считал слабостью. Скорее, неспособность контролировать их.