Юноша, старше года на три-четыре, то и дело посматривал в мою сторону, видимо, в поисках услады мужских глаз. Женские прелести, увы, показываться не желали, а пальцы и вовсе сложились в емкую композицию.

– Хотите, я вам кофту дам? – не выдержав, предложила девушка, самая старшая из нас.

Строго одетая, с кучей амулетов на шее. На поясе – сумка. В деревнях в такие кладут ножницы, ключи, деньги и прочую полезную мелочь, но не думаю, чтобы девушка использовала ее для подобных нужд. Наверное, колдовские штучки прячет. Интересно, с какого она факультета? На общеобразовательном я ее не видела, да и парня тоже.

Поблагодарив, приняла кофту и представилась.

Юношу звали Липнер, он учился на пятом курсе алхимического факультета. То-то немного странный, тихий и женщинами интересуется. Высокий блондин со стрижкой «ежиком». Плечистый, сразу видно, сильный. Девушка назвалась Юлианой, студенткой шестого, предпоследнего, курса факультета активного чародейства. Ничем ни примечательная шатенка с едва заметными веснушками на переносице, среднего роста и такого же сложения. Значит, Липнер отвечал за всякие зелья, изобретение сущностей и вещественных заклинаний, а Юлиана занималась магией контактного воздействия, вроде убиения лишних свидетелей, построения защиты и прочих сложных, но жутко опасных вещей.

Однако припекает тут не по-детски! Так и ожог получить недолго, кожа уже покраснела.

На этот раз заботу проявил Липнер. Порылся в мешке и протянул баночку с мазью.

– Держи. Найди тенек и намажь все открытые части тела, а то сгоришь. У тебя кожа нежная, не для местного солнца.

– Мы в Омороне, верно? – чтобы разрешить все сомнения, поинтересовалась я.

Оба, не сговариваясь, кивнули.

Прекрасно, просто прекрасно! Я кого-то точно засажу в тюрьму. Может, магистр и симпатичный, может, уникальный маг, но ответит по полной. О, если б знала, не стала бы заботиться о лице, пусть бы ходил со шрамом.

Покусывая губы от усиливающегося зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставило меня в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.

Очередная вспышка явила миру честную компанию самых «любимых» людей на свете: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они пришли налегке, только у Осунты зажат под мышкой какой-то сверток.

Задумку я осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже стреляют из рогатки. Увы, вреда булыжник не причинил, соскользнув с окутавшего магистров мыльного пузыря. Защитная магия!

– Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, – скривила губы Осунта и бросила сверток на камни. – Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.

– Все-таки неправильно было так, – возразил магистр Лазавей, косо поглядывая в мою сторону. – Насильно. И переход, не в госпоже Выжге дело, Осунта, я практически полностью выложился.

– Поэтому я и отправилась с вами, – улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: – Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное!

– То же, что сделал бы любой специалист по изменению сущностей, – отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.

Взгляд его снова обратился ко мне. Невольно залилась румянцем. Создавалось впечатление, будто стою перед ним голой, да еще в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой мужчина на его месте, но мимолетный.

– Так дело не пойдет, – решительно заявил магистр Лазавей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. – Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.

– А я сюда не рвалась, – насупившись, отвернулась и тут же дернулась, когда мужские пальцы коснулись бедра.

Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях!.. Разумеется, не стал. Магистр, не обращая внимания на подколки и возражения, намазал тело тем самым составом, который дал Липнер. Проделал все быстро, ловко и нормы приличия не перешел: выше положенного подол не задирал, вырез рубашки не трогал.

– Остальное сами. Держите! – Маг всучил в руки баночку с мазью.

Затем наклонился и извлек из свертка одежду, максимально закрывавшую тело. Спасибо, позаботились, не оставили позориться.

Магистр Лазавей отошел, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной стеной от глаз наблюдателей.

Воспользовавшись обстоятельствами, переоделась.

Надо же, Осунта белье прихватила! А вот такие платье и платок я бы не надела, но тут не до капризов: в ночной рубашке не походишь! Последнюю тщательно свернула и маялась, не зная, куда девать. В руках нести?

А ноги до сих пор босые: доставить обувь магистр не озаботилась.

Пелена дрогнула и рухнула.

Маги придирчиво оглядели меня, велели Юлиане забрать рубашку и поделиться запасными туфлями.

– В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, – пообещала Осунта Тшольке. – Потерпите!

Туфли оказались велики, поэтому я задерживала спутников, плелась еле-еле, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.

Чувствовала себя погано. Во-первых, разлучили с родными. Во-вторых, я никуда не желала идти. В-третьих, в гроб краше кладут. Такое воронье гнездо на голове! Только платком и прикрывать.

Солнце тут горяченное, без мази точно бы в рака превратилась. Кожа шелушится и чешется: обгорела все-таки.

Видимо, устав дожидаться плетущуюся в хвосте студентку со страдальческим выражением лица, магистр Лазавей подхватил меня в охапку. Между нами завязалась интеллектуальная беседа о правах преподавателей и законности их методов. Пару раз казалось, маг не выдержит, бросит на камни.

– Так нужно, – в который раз повторил магистр. – Вы подали идею, неглупы, идеально подойдете. Хватит, Агния, не действуйте мне на нервы!

Ладно, помолчу, но к этой теме мы еще вернемся в кабинете ректора, когда выберемся отсюда.

Не желая, чтобы коллега надрывался, таская мое бренное тело, Осунта соорудила что-то вроде гамака из переплетения синих прозрачных нитей и велела сесть в него. Магистр Лазавей облегченно вздохнул: устал и нести, и слушать. Я, конечно, хороша! Он виноват, но перемещение измотало, выжало до нитки.

Гамак плыл за спинами магов, подпитываемый тоненькой ниточкой от левой руки магистра Тшольке. Сильная ведьма, раз может подобное! Однако, если они решили задобрить заботой, магистры просчитались. На ближайшем привале я устрою им веселую жизнь.

Чтобы хоть отвлечься от мрачных мыслей, рассматривала окрестности. Много красноватого камня, попадается слепящий белый. Именно он бликовал на солнце. Растительности мало, в основном странные мягкие елки, кустарник наподобие боярышника. Трава змеистая, с узкими острыми листочками.

Внизу, разумеется, интереснее, но до долины нужно добраться. Спуститься туда ой как тяжело! Повезло, что не ножками в чужих туфлях.

Когда пульсирующий рогатый шар над головой превратил камни в сковородку, маги объявили привал.

Едва успела среагировать, когда магический гамак исчез. Магистр Тшольке, очевидно, мечтала, чтобы моя пятая точка набила синяков. Видела ведь, как скривилась, когда умудрилась усидеть на корточках. Спорю, это ее идея притащить меня сюда.

Мы устроились в тени отвесной скалы – огромного камня, окруженного зарослями кустарника. За ним оказался клочок земли, его и облюбовали. Липнер занялся разведением огня без применения волшебства, а я – местью. Нет, до поры до времени мирно сидела в сторонке, а потом якобы отправилась по нужде. С глумливой улыбкой сломала облюбованную ветку. Острие заточила о камни. Получилось нечто вроде самопальной стрелы, но я собиралась использовать ее для других целей.

Никогда не угрожала человеку, надеюсь, получится. Иного шанса вернуться в Златорию нет. Помню, магистр сжалился, не заставил натирать кровавые мозоли, с удовольствием попытаю его коллегу, только вот она не умеет открывать порталы. Ладно, я ведь не покалечу, максимум оцарапаю.