– В целом, нормально, парни, – удовлетворённо заметил Виктор, – не очень скверно отстрелялись. Правда, не все. Но ничего. А можно было бы и нужно получше стрелять. Некоторые забывают, что оружие, оно, живое. АКМ не только продолжение вашей правой руки и предплечья, тела, но и всей вашей сути, души, в конце концов.

– Товарищ лейтенант, – засмеялся щуплый воин, рядовой Лев Смукун, – как же оружие может быть продолжением моей души?

– Очень просто, – ответил Ковалёв. – А если такого не произойдёт, то не очень старательный воин может стать в первом же бою открытой мишенью.

– Войны не будет, – возразил Смукун. – Какой дурак сейчас будет воевать с нами?

– Война давно идёт, рядовой Смукун, – сказал командир взвода. – Страшная, беспощадная… Она только меняет формы… Одним словом, готовьтесь! У нас впереди будут еще ночные стрельбы и не с применением приборов ночного видения, а фосфорических насечек. Настраивайтесь из движущейся боевой машины пехоты стрелять и на всякое – разное. Вы – мотопехота, так что, вам предстоит стрелять и стрелять. Не только из автомата.

Лейтенант, между делом, как бы, говорил воинам, вверенного ему подразделения прописные истины. Он с шутками и прибаутками, на которые был не большой мастак, напоминал молодняку, что долг каждого мужчины – суметь защитить свою Отчизну, родной дом, своих близких… Они, конечно же, из уставов знали, что защита Отечества – это священный долг. Но Ковалёв рассказывал им больше того, что расписано в самых разных документальных источниках, имеющих правовую силу и значение.

Виктор терпеливо выслушивал даже и тех молодых «нигилистов», которые пытались убедить его, командира Российской Армии в том, что за рубежом к таким вещам относятся гораздо проще. «Но ведь это не так,– возражал Ковалёв.– В большинстве стран, даже для нас с вами очень не понятных, нормальные люди (если они не отщепенцы и не идиоты) мужчины всегда берутся за оружие, когда на их землю нападает враг». Он всегда мог обосновать свои слова, доказать, что прав, что иначе и быть не может и… не должно.

– Товарищ лейтенант, – обратился к Виктору щупловатый воин, рядовой Зерюков.

– Разрешите задать вопрос! Только он не по военно-патриотической теме.

– Спрашивай, Зерюков! Пока перекуриваем, можно поговорить и не по теме. Но основная тема для нас, мужчин – защита родного крова и земли, на которой живём. Разумеется, в случае необходимости, мы обязаны нанести мощный упреждающий удар и на чужой территории. Короче… Слушаю тебя, Зерюков!

– Правда, что у нас, в расположении части, неделю назад капитан из химической роты Рогов видел снежного человека? – Спросил Зерюков. – Может быть, кто-то просто прикалывается.

– Утверждают, что это правда, – лейтенант не умел и не хотел врать. – Но Максиму Филипповичу такое могло и показаться, как и любому из нас. Впрочем, совсем недавно я был свидетелем трагического происшествия, которое… Нет! Не буду об этом. Тут пусть специалисты думают и гадают. Да я вам уже рассказывал о гибели нашего отечественного мультимиллионера, может, и миллиардера, Осиновского. Там похоже…

– Читали мы о страшной гибели миллиардера, не помню, в какой, но в питерской газете, – сказал Зерюков. – Там один учёный пишет, что убил его не медведь, а снежный человек Медведь обязательно бы оставил следы когтей. Да и шерсть обнаружили – совсем не медвежью.

– Я не склонен, что-либо утверждать, – Ковалёв не хотел брать на себя ответственности даже за малую часть открытий и гипотез отечественных учёных. – Вот когда всё это воочию увижу сам или на собственной шкуре испытаю, тогда я вам доложу. Если, конечно, мне позволено будет об этом говорить.

– А я читал одну книгу, научная фантастика, – в беседу вклинился рядовой Данилов, – что, вроде бы, все бигфуты – перерожденные люди. Когда они попадают в какую-то зону на Земле, я толком не понял в какую, то перерождаются, обрастают шерстью, дичают и всякое такое.

– Это ты, Толик, дичаешь. На местных женщин смотришь с такой любовью и нежностью, что у тебя слюна с подбородка капает, – отпустил шутку в сторону товарища сержант Савостин. – Хорошо, что у нас в роте резиновых Зин не выдают. А то бы ты их своими сексуальными пытками замучил.

– Уверяю вас, что и в других российских воинских подразделениях за личным составом не закрепляются такого рода сексуальные агрегаты, механизмы и приспособления, – не без юмора сообщил Ковалёв. – Да и стрелять по-молодости надо учиться из автомата Калашникова, а не из… собственного пальца.

Лейтенант в который раз заметил, что, к сожалению, не все пока научились чувствовать мишени, сплошное «молоко» идёт.

– У нас тут, «молочников» начальство не жалует, – заметил командир взвода.– А что касается секса, то уволитесь в запас – своё наверстаете. А рядового Данилова нечего задевать! Нормальный парень всегда должен уметь отличать женский пол от мужского.

– Конечно, отличаю,– заверил всех ефрейтор Данилов.– У меня обычная… ориентация. Без всяких закидонов.

– Супернормальная ориентация, – сказал рядовой Томов. – Ты бы, Толя, сейчас и со Снежной Бабой, со Снегурочкой, перепихнулся бы, факт.

– Отставить непристойные разговорчики! – Осадил личный состав лейтенант. – Я думаю, Снегурочки пусть достаются Дедам Морозам. Да и ефрейтор Данилов – не снеговик, а воин. Так что, когда пойдете рядовой Томов на гражданку, уйдёте в запас, испробуйте такую радость сами… до полного отморожения вашего, так сказать, корня жизни.

Воины засмеялись, шутка взводного им понравилась. Но Ковалёв сказал серьёзно, что для нормального человека должен существовать не столько секс, сколько семейные ценность. Он, сам лично, категорически выступает против распущенности в сексуальном плане. Ничего в этом хорошего нет, одни неприятности… и долгие думы под старость лет.

– Интересно, товарищ лейтенант, – решил сказать и своё слово, обычно молчаливый и невозмутимый Егоров, – о чем, эти люди снежные думают. Они же, точняк, разумные существа.

– Когда стану снежным человеком, рядовой Егоров, или каким-нибудь другим монстром, – отшутился командир взвода, – тогда все вам доложу. Вы лучше Егоров старайтесь прицельней стрелять. Вы можете, я же чувствую и вижу, но не пытаетесь. Завтра очень подробно разберём сегодняшние стрельбы. Сделаем анализ. Вопросы есть? Нет. Тогда слушай мою команду! К машинам!

Воины, разобрав автоматы, торопливо вставали на ноги. Поспешили чётко и быстро выполнять команду офицера.

По проселочной дороге, от стрельбища в сторону расположения части, колонной шли боевые машины пехоты. Именно они снились лейтенанту Виктору Ковалеву. Ни одна БМП, а множество. Плотная, шумная стрельба по каким-то черным теням.

– Стоп! – скомандовал водителю машины Виктор. – А теперь продолжайте стрелять прицельно! Без моей команды!

Лейтенант Ковалёв через люк с автоматом наперевес выскочил из БМП. Его окружали двухметровые гмоны. Виктор видел, что его воины уже вступили в бой с волосатыми человекообразными существами.

– Товарищ лейтенант! – Не говорил, а практически кричал, рядовой Егоров. – Бейте их! Не жалейте патронов!

– За что же мы их убиваем, Егоров? – Тихо сказал Виктор. – За что?

– За то, что они похожи и не похожи на нас! – Ответил чей-то голос. – Разве может быть иначе?

Егоров, стрелял в гмонов длинными очередями. У лейтенанта Ковалева закончился запас патронов. Штык-нож был выбит у него из рук одним из волосатых двуногих чудовищ. Виктор вступил с ними в рукопашную схватку, применяя приёмы кун-фу и

тхэквондо,

которые он хорошо знал и умел применять на практике.

– Я хочу узнать, о чем они думают! – Сказал Виктор рядовому Егорову. – Я узнаю! Я тебя всё доложу, Егоров!

Странный, дикий сон. Благо, что Ковалёв осознавал, что спит и что все эти кошмары – всего лишь, дикие… грёзы.

Но потом ему приснился ромашковый луг, и он на нём совершенно один. Собирает цветы и раскладывает по бугоркам. При этом говорит: «Спите пока!».