– Простите, товарищ генерал-майор, – ответил Ковалёв, – но мой рассудок просто отказывается это понимать.

– А тем не менее, всё это так, – сказал Ягодин. – Я потому дал возможность тебе, Виктор, ознакомиться с этим материалом, потому что дня через три-четыре тебе предстоит отправляться в дальнюю командировку.

– Так точно, понял. Придётся повоевать. Я готов, товарищ генерал-майор!

– Полетишь, почти инкогнито, в США, может быть, в Калифорнию. Потом ещё уточним. Там у них дело – швах. Американцы попросили помощи у международных военных вил. Но некоторые подробности потом. Вызову к себе и прямо отсюда поедешь в аэропорт, а потом и… на самолёт.

– Так точно, понял! – Ковалёв стал с места. – Информация не подлежит огласке.

– Не такая уж она теперь и секретная, лейтенант. Через неделю, а может быть и раньше, в России будет введено военное положение. Все и всё будут знать. Предприниматели, например, которые выращивают генные модифицированные овощи и фрукты, будут расстреливаться на месте. Их уже четыре года тому назад предупреждали и убедительно просили не наживаться на крови своих соотечественников. Так что, особо не распространяйся, но и особо эту… тайну уже и не храни. Эта не тайна, а уже всемирная катастрофа.

На том он и расстался с генералом Ягодиным. Оставалось только ожидать заграничной командировки.

А сейчас Ковалёв, двадцатидвухлетний лейтенант, светловолосый, голубоглазый, высокорослый, сидел в трикотажном костюме в своей малосемейной однокомнатной квартире офицерского четырёхэтажного дома восковой части и пил чай с лимоном. В этот вечер он был свободен от службы. Есть время подумать о житье и бытье и даже немного отдохнуть.

К нему в комнату, без стука в дверь, по-свойски, вошёл капитан, командир роты технического обслуживания, в основном, боевых машин пехоты Кирилл Ломов, тоже одетый по-домашнему. На пять-шесть лет постарше Ковалёва. Но тоже, пока холостяк. Он привычным жестом налил и себе в большую фарфоровую чашку чаю, положил туда пару ложек сахара, кусочек лимона. Отхлебнул глоток чая из чашки и неожиданно сказал:

– А я, Витя, видел одного из них? Вот, как тебя.

– О ком ты говоришь, Кирилл? Кого ты видел? – Наигранно удивлённо спросил Ковалёв.– Кого ты видел, Кирилл?

– Чудовище это видел… огромное. Почти что человек, но здоровяк… Весь в шерсти, какой-то чёрно-бурой.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Хорошо, что он тебя не съел вместе с хромовыми сапогами, товарищ капитан.

– Отставить, лейтенант! Я говорю, вполне, серьёзно. Смотрю, что ты мне не веришь, Ковалёв.

– Верю, но фрагментами. Я учитываю то, Кирилл Васильевич, что ты – большой фантазёр, в душе и самым натуральным образом, художник и поэт. Ты разглядел то, что тебе захотелось увидеть.

– Чушь собачья? В метрах трёхстах от меня стоял тогда самый настоящий монстр, не так далёко от танкового полигона, и смотрел на меня. Две недели тому назад я встретился с ним. Он прикидывал, сможет ли меня догнать. Но видно понял, что затея бесполезная. Слишком большое расстояние.

– Вполне, возможно, что это так, товарищ капитан, старший товарищ мой… Ломов. Ведь если существуем мы, люди, то почему на это не имеют права бигфуты? Имеют. Причём, на самом законном основании.

– Правильная мысль. Согласен! Ведь имеются в природе всякие звери. Мы же не воспринимаем их, как чудо. Всё обычно и привычно. Но на Земле происходит страшная мутация. Я где-то об этом слышал или… сам понял.

Капитан убеждённо сказал, что, именно, эти существа – новая разумная цивилизация планеты Земля. Они – не просто гости и каких-нибудь планет. Они здешние, и уже хозяева на планете. Правда, в России, ещё всё относительно спокойно, но в Западной Европе, Северной Америке, в большинстве районов Африки… ситуация безрадостная.

Что касается Ломова, то разумом Господь его не обидел. До очень многих земных загадок он дошёл самостоятельно, своим умом. Капитан справедливо считал, что давно уже не великая тайна для «простых» людей планеты, что всё экологические катастрофы происходили и происходят потому, что некоторым двуногим существам срочно понадобились запасные «пирожки с капустой», приобрётённые не совсем просто, а за чужой счёт… Тут не всё так… обычно, как кажется.

Цена такого расклада велика. За каждой махинацией стоят миллионы безвременно и безвозвратно потерянных человеческих жизней. А ведь парадокс ещё заключается и в том, что мироеды, для которых не существует ничего святого, разумного и рационального, ещё и «веруют» в Бога, молятся, обращаются к нему… Какая пошлость! Решили вслед за библейским верблюдом пройти сквозь игольное ушко,

– Теперь уже, Витя, не ставится вопрос такого плана, верим ли мы в Бога или нет, – убеждённо сказал Ломов. – Всё гораздо круче. Господь перестал верить в нас, потому старается, уже не условно, а реально и стремительно сотворить из земного сообщества людей обсервацию, некую, уже не «фантастическую» зону.

– Какую зону, Кирилл?

– Да вот такую, которая создаётся не для людей, а для этих монстров или подобных им. Пришла пора отгородить от нас земную природу, чтобы дать ей возможность выжить, пусть даже мутируя, изменяясь. Мы уже изолированы не как бы, а явно.

– У тебя, Кирилл в голове, мощная фантастика. Бесспорно.

– Не только у меня, уже у многих. Причем, Виктор, никакая здесь не фантастика, а реальность. Самая настоящая.

Если кто-нибудь посчитал бы, что приятели вели за чаем беседу о политике, то, явно бы, ошибся. Речь шла о чистой социологии, частично, об антропологии, и, конечно же, об экологии, которая к такой организации, как Гринпис, отношения никогда не имела и не имеет. Но размышления их были запоздалыми, ибо всемирная катастрофа не просто собиралась стать владычицей планеты, она уже царила везде и всюду и с успехом одерживала победы.

Поздно, господа хорошие, стыдить уже и американцев, которые экспортировали в нормальные страны свою «свободу». Не стоило подражать дурным примерам. Ведь из, так называемой, Страны Свободы пришла в нормальные Обители не только «демократия», но и неизлечимый вирус Мутирующего Сознания Человека, его поступков и связанных с ним явлений. А с ним, вместе с ГМО, и катастрофическая зараза – Вирус Агрессивной Мутации (ВАМ). Если точнее, то вирус «Сигма, штамм №11».

Когда нет истинных ценностей, то отсутствует и Жизнь, в своём нормальном виде и проявлении. Значит, пришла пора менять, но только не шило на мыло, а «человека» на Человека. Речь идёт совершенно об ином существе, более жизнеспособном, организованном и, в любом случае, гуманном и справедливом, открытом и честном. В рамках возможного и реального, разумеется. Для него понятие «соборность» не будет пустой фишкой или кубиком, на всех сторонах которого красуется сплошное зеро.

Лейтенант Ковалёв решил, что будет разумно и правильно рассказать своему другу Кириллу обо всём том, что знает сам и что уже очень скоро перестанет быть государственной тайной.

Ко всему услышанному капитан Ломов отнёсся спокойно. Он только выразил некоторое сомнение в том, что новая цивилизация разумных существ будет хуже, чем… человеческая. Люди так накуролесили и нагрешили, что, может быть, им требуется замена. Хотя, кто его знает.

Не то, что бы Кирилл был по жизни нигилистом, но считал, что если зарождается новая цивилизация, то в этом есть какой-то даже не вселенский, а мирозданческий смысл. Наверняка новые гуманоиды, к примеру, не будут вручать свои судьбы весьма странным и наглым «партийным спискам», за которые ныне бездумно отдают свои голоса «простые» люди. Конечно же, те, кто придут на смену людям, будут ратовать за всеобщее счастье, а не отдельны партий, групп, кланов и прочих «болезненных образований» общего Великого Организма.

– Ты, Кирюша, хоть и романтик, – возразил Ковалёв, – но очень опасен, как субъект. Разве ты не можешь понять, что настала всемирная катастрофа.

– Может быть, это очищение, всемирный катарсис.