3/II-43

Вчера в военкомате, простояв на холоде и прождав 6 часов, я получил обратно паспорт и приписное свидетельство, на котором написано, что я «зачислен в резерв до особого распоряжения», так же, как и остальные 10–12 человек четвертой команды. Ходят слухи, что пошлют работать на Урал, но, во всяком случае, «особое распоряжение» может быть и нескоро, и я даже очень рад: завтра же возобновлю занятия в школе, все же лучше учиться пока как ни в чем не бывало. Я, дурак, в минуту бедствия продал учебники, поторопился; ҫa me fera les pieds[253]. Придется сначала заниматься с каким-нибудь товарищем, а потом купить по спекулятивной цене, что обойдется мне от 50 до 100 р. Долгов разных у меня накопилось с добрую сотню, не считая того, что я давненько не заходил к хозяйке. 31^го получил 9 кг шалы в Союзе; продал их на базаре за 580 р., которые истратил на еду, и 31^го, 1^го и 2^го сытно ел (купил белую большую булку, 500 г масла растительного, пряников, 2 кг картошки); благодаря этому неплохо встретил день рождения, даже объелся, что хуже. 31^го ― au poil[254] ― пришло поздравительное письмо от Али. Сегодня получил открытку от Лили от 16/I; пишет, что звонила ей Валя, вернувшаяся из мобилизации на трудфронте; она пробыла там 4 месяца (долго, чорт возьми!); беспокоилась обо мне; к Лиле, по словам последней, однако, не зашла. Лиля выслала 300 р. Должны бы скоро прийти, собственно говоря. Деньги должны быть от 3^х источников, не считая Мули: Лиля, Валя, Аля. Надо купить плитку, учебники, нужны деньги на обеды в Союзе (достал-таки 2^ю карточку), на хлеб, надо что-то выплатить хозяйке, надо купить кофе, надо выплатить долги, уплатить за квартиру… Надо сходить в парикмахерскую, в баню… Надо наладить вопрос с обедами ― соседка соглашается носить супы, если будет посудина, а посудина стоит 40 р. Н-да-с, мило!.. А придется перестать ходить в столовую с завтрашнего дня, благо буду ходить в школу. Но думаю, что налажу как-нибудь это дело. Завтра надо купить хлеб на 2 дня и продать его, чтобы были деньги на обед, на парикмахерскую, на концерт (хочу завтра пойти в концерт ― 1^ая симфония Калинникова, 2^й концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова; солистка Роза Тамаркина). Пойду, если хватит денег, если не прожру на базаре, что легко может случиться ввиду беспрестанного голода. И за сколько продам хлеб, тоже неизвестно; может, удастся совместить. Да! забыл, еще надо дать 3 телеграммы: Муле, Лиле, Вале, и это будет стоит 16 рублей. Все будет в порядке, если продам за 50 рублей. Еще надо написать письмо Л.И. ― завтра уезжает «оказия» ― и занести его. Н-да-с. Купить хлеб в магазине, продать его, отнести письмо, отправить телеграмму, купить билет… и не опоздать в школу; все это не фунт изюма. Эх, если бы не проклятая хозяйка, все было бы в порядке. С удовольствием прочел Писемского; теперь взял Чехова и Леонова. Рано лечь спать, чтобы написать толковое письмо Л.И., ― встать рано утром и все успеть. Любопытно, каков получится завтрашний день.

6/II-43

Все мои планишки и расчетики внезапно опрокинулись: опять, в ночь с 3^го на 4^ое, заболел рожистым воспалением ноги: той же, которая болела и в 1^й раз. Красная, распухшая нога; ступить нельзя, так болит. Вот уж третий день лежу на своей ужасно твердой «кровати» (тщедушнейший матрасец на досках) ― вернее сказать, на своем grabat[255]. Очень жестко, так жестко, что перевернуться с боку на бок, да еще с больной ногой, ― целая история, целая эпопея в актах и картинах. Подушки нет; голова лежит низко-низко на кучке белья и старых брюках; под этим всем ― «Лит. – крит. статьи» Горького для постамента. Живу впроголодь, питаясь только 2 обедами из Союза, которые приносит М.М. На 2^ое ― все рисовая каша, а суп такой плохой, что я его не ем. И 400 г хлеба ― et c’est tout[256]. Недавно М.М. получила по моей карточке у себя в магазине белый хлеб; раз она может без всяких препятствий получать там его и по моей карточке, то надо будет наладить дело так, чтобы она и впредь получала, ― ведь sa ne lui coûte rien[257]. Кстати, и я, и она сидим без денег. Лиля пишет, что выслала мне 300 р., но на почтамте их еще нет. Лиля пишет также, что много болеет, что к ней звонила Валя, чтобы узнать обо мне; она ― Валя ― пробыла четыре месяца на трудфронте. Завтра ― воскресение; что-то мы будем есть (столовая не работает)? Читаю мрачнейшую книгу Леонова «Вор». Талантливо, но очень хромает композиция, он, наверное, думал, что скачки, отступления и забегания вперед в изображении человеческих жизней «современны», а получилось несколько сумбурно. Настроение отвратительнейшее ― из-за голода, скуки, отсутствия перспектив, из-за боли и потерянного времени. Даже плакал сегодня, думая о своей нелепой, грязной, безрадостной жизни. Ну, даст Бог, все устроится. В это надо верить; иначе ― каюк. На фронте дела превосходны. Сталинград и его район очищены от немцев; также и Воронеж. Приближаются к Ростову, Донбассу, Украине; уничтожена 6^ая германская армия, причем сдались в плен 24 генерала (среди них ― фельдмаршал фон Паулюс). С юга немцев прут и прут. Это очень большая и серьезная победа Red Army[258]. Черчилль был в Турции; велись всякие переговоры; присутствовали военные миссии; это тоже очень важно. Giraud <и> de Gaulle установили экономическую и военную связь; политическую ― нет. Это и понятно: пока в A<frique> du N<ord>[259] администрация состоит из людей Виши, нельзя ничего будет сделать в смысле libertés républicaines[260]. А военная обстановка, столь напряженная, не позволяет пока никого смещать и говорить о форме правления. Так говорят союзники. Ну, я устал, и света недостаточно. À Dieu Vat.

11/II-43

Продолжаю болеть, но мне кажется, что болезнь, вследствие принятия стрептоцида, идет теперь на убыль и дня через два максимум я буду в состоянии нормально ходить. В воскресение была у меня П.Д. Дала 30 р., пол белой булки, кусок сахару, 3 мандарина, 2 граната, 3 яблока, 2 мясных котлеты. Милейший человек. Все это было съедено в тот же вечер. Была Л.Г., принесшая «И.Л.», № 8–9 с «Мистером Бантингом»; я ей дал опустить письмо Але; письмо, вернее, конверт ― не заклеен. Я боюсь теперь, что Л.Г. прочтет письмо, а там содержится уничтожающая характеристика ее и Дейча. Что за глупая рассеянность! Но я надеюсь, что она прямо бросила письмо в ящик, не читая. С соседкой все время перепалка ― она взбалмошный, истеричный человек, требующий к себе особого внимания, особого с ней обращения. Увы, я не в состоянии что-либо сам сделать и всецело завишу от нее: она берет мне обеды, хлеб, подогревает их на плитке, и все это на свои деньги; конечно, она отнюдь не обязана все это проделывать. Вместе с тем она хочет все время дать чувствовать свое великодушие, и отсутствие у меня заискивающего тона повергает ее в ярость. Очень противно так зависеть от человека. Показателем повышения здорового состояния является также и повышение аппетита. Безденежье все продолжается. Лиля писала: «Выслала тебе 300 р. на жизнь», но или эти 300 уже когда-то получены (открытка не датирована), или задержались. Вчера удалось послать телеграмму Муле, сообщающую военкоматские результаты и просящую телеграфировать февральские, говорящую также о болезни, ― что должно подстегнуть его с отправкой денег. К 15^му должно быть 70 р. от П.Д., но они уйдут на долги. Долгов много. Козинаки соседка не получила ― по 2^м пропускам не давали. Есть заветные 30 р. на эти 2,5 кг. Все-таки сладкая, вкусная штука, обязательно надо будет получить, когда выздоровею. Сходить в баню, на почту, получить козинаки, продать 50 г чаю и 2 коробки папирос. К П.Д. переезжают Басовы ― чета художников. Сегодня ― четверг. Уж в воскресение рассчитываю быть у П.Д.