- Слушай, Кать, а кто тот худощавый мужик, с которым вы приехали?

- Витарр… он музыкант из Ютландии. Мы встретились с ним на дороге, и решили вместе продолжить путь до Ривдана.

- У нас редко бывают ютландцы. Когда представляю себе эту страну, на ум приходят снег; люди в 10 шкурах, сидящие круглый год возле печки в маленьких бревенчатых домиках; полярные медведи и волки.

- Я по другому представляю себе Ютландию. Мне кажется, что люди живут там также как и мы, только зима у них длится дольше, и морозы суровее. Я читала старые книги о набегах ютландцев на южные страны, и про их путешествия через широкое море.

- И что там пишут об отважных северянах?

- В книге одного эмильского историка рассказывается о кровожадности северян, какие разрушения и волны насилия вызвали их набеги. Еще там говорится про языческих богов. У древних ютландцев в пантеоне три бога, сын Трог, дочь Кирия и отец Олиф. Если ютландец погибает с оружием в руках, то его душу забирает Кирия, и относит в место, называемое «Радгалла», где боги, а также падшие герои, бесконечно пируют и сражаются друг с другом. За проявленную храбрость в бою и другие заслуги, Олиф награждает ютладца ночью со своей дочерью Кирией, количество таких ночей определяется поступками, которые ютладец совершил при жизни.

- Какой-то мужской рай, - сказала Алена. - А как же выглядит ад?

- Я скажу тебе. Люди, которые предали своих собратьев, умерли от болезни или как трусы, попадали в место бесчестия. Там они скитаются по холодной пустыне, которой нет конца и края. Этим местом правят ледяные великаны. Эти Великаны замораживают и пытают ютландцев, кара их зависит от того какие плохие поступки человек совершил при жизни.

- Интересно, а там вообще что-нибудь говорится о женщинах ютладках?

- Женщины попадали в Радгаллу вместе с мужьями. Если женщина ютладка была верна своему мужу до конца своей жизни, но умерла раньше его, то она попадает в Радгаллу, где будет ждать его возвращения. Женщина могла выйти замуж снова, если ее муж умирал, и это не считалось изменой. В Радгалле девушки и женщины поют, танцуют, пируют и катаются на единорогах в цветущих садах Кирии. Бог Трог дарует любовь и заботу каждой девушке или женщине, если она того заслуживает. Также, в древней Ютландии были и женщины воительницы, для них был уготовано особе место среди других войнов.

- До чего дикие у них были обычаи, но я была бы не против стать воительницей и покататься на единороге. - Алена задумалась на секунду. - Кать, пошли в дом, я кое-что тебе покажу.

Мы стали одеваться. Алена надела длинную голубую рубашку, а я надела свою белую сорочку. Было уже около одиннадцати часов вечера.

В доме девушка зажгла ровийскую лампу с газовым балоном. Я вспомнила, что читала о них в школе, но еще не встречала подобные лампы. В Эмилии до сих пор были распространены только масляные лампы. Алена достала из чулана ружье, и села с ним за стол.

- Новая ровийская пневматическая винтовка «Берринг 7», стреляет специальными свинцовыми пулями десятого калибра. Магазин на тридцать пуль. Пуля со свежезаправленным балоном красного газа может убить человека на четыреста метров, а волка на пятьсот метров. Баллона хватает на сто выстрелов. Ходят слухи, что скоро вся ровийская армия заменит старые огнестрельные винтовки новыми, пневматичесскими, которые смогут стрелять на целый километр.

- Я мало разбираюсь в оружии, но мне нравится твоя винтовка. А что за красный газ? – Спросила я.

- Не знаю точно, что он из себя представляет, технология его получения засекречена ровийцами. Знаю лишь то, что его получают из красного угля, но как, никому кроме ровийских ученых неизвестно. Отец потратил приличную сумму на целый сосуд красного газа и на эту винтовку, газа на заправку баллона хватит еще надолго. Когда все летит в задницу, винтовка это праздник!

- Лампа тоже горит на красном газе? – поинтересовалась я.

- Да, тоже. Если ее не потушить, то будет светить всю неделю.

Алена растопила печь, закинув туда немного красного угля. Мы болтали еще некоторое время, пока чистили ногти и расчесывали волосы. Послышались чьи-то голоса с улицы. Кто-то пел, голосов было два.

Голубое солнце, Голубое солнце,

Как никто о нем мечтало, голубое солнце;

Голубое солнце, голубое солнце,

Как никто о нем скорбило, голубое солнце.

С этой странной песнью в дом вошли три человека.

- Доча, батька пришел, елы-палы, разувайтесь господа.

- А еще сын Олифа, ик… и Сэм. Скажи слово Сэм, ик… - икаючи произнес Витарр.

- Слово… ох, спать хочу… - Сэм был ужасно пьян.

- Ну, ептить. Снова нажрался, и еще этих напоил. Молодец папа.

- Доча, музыкант такой концерт нам устроил. Все плясали, плясали, а потом уснули. Вот мы и ушли.

- Я сыграл им почти весь свой репертуар, ик… и собрал приличную сумму эрнов, ик… кстати, а где моя гитара?

Алена помогла качающимся мужчинам снять с себя одежду, Сэм еле стоял на ногах.

- Катя помоги мне дотащить твоего брата до стула, - попросила девушка.

- А где моя гитара, ик… Девушка, Вы не видели мою гитару? Ик…

- Она у тебя в руках, дурень, - сказал Игорь Валентинович.

- Ой, простите, ик… Девушка, положите ее в укромное местечко, ик… пожалуйста.

Алена положила гитару музыканта на верхнюю полку в прихожей. Я взяла Сэма за руку и довела до стула. Алена разбиралась с матрасами. Витарр и Игорь сидели на кухне и что-то обсуждали.

- Сэм, как же ты так напился?

- Ох, Катя, я не хотел много пить, но пришлось.

- Ммм… Понятно.

- Ты на меня не сердишься?

- Нет. Давай помогу тебе лечь. - Я взяла Сэма под руку, и привела к его ночлегу. Сэм улегся на матрас.

- Катя, всегда хотел тебе сказать, что я люблю тебя, - произнес Сэм.

Я была просто в шоке. Сэм закрыл глаза и заснул через минуту, оставив меня в полном недоумении.

- Катя, пошли со мной наверх, тут спать нам не судьба. Ты чего застыла? – Алена удивилась моему странному замешательству.

- Это… - Я сразу пришла в себя. - Нет, ничего, пошли.

Алена прихватила с собой большой матрас. Я взяла две подушки и одеяло. Вместе мы забрались по крутой лестнице на чердак. Чердак дома можно было назвать вторым этажом, если бы не низкий угловатый потолок. Алена зажгла свечу на столе, вокруг было уютно. Небольшой стол и креслице стояли у единственного окна небольшой квадратной формы. Несколько книг лежало на маленьком стеллаже. На стенах висели картины и фотографии. На одной фотографии была двенадцатилетняя летняя Алена с отцом и собакой – возможно матерью Лайки. На другой картине было изображено озеро. На следующей картине был дремучий лес, в котором притаился серый волк.

Рядом с одной фотографией висела подставка для свеч, Алена скинула матрас на пол, и подожгла две свечи на этой подставке. Я разглядела на фотографии совсем маленькую девочку с молодой женщиной на фоне городского дома.

- Это моя мама. Мне тогда было четыре года, последняя фотография с ней. - Печальным голосом сказала Алена. – Ладно, давай ложиться.

Девушка подвинула матрасы ближе к дымоходу, и положила на них подушки с одеялом. Мы легли рядом. Приятное тепло от трубы согревало нас. Наступила полночь.

- Катя, можно тебя спросить?

- Да, конечно, Ален, о чем?

- Можно мне пойти вместе с вами до Ривдана?

- Хм… Твой отец не будет против?