– У нас в селе есть банда, у них главный Раис. Приходили двое людей от него и спрашивали, кто Вы такие, чем занимаетесь. Хотели в номер зайти, но я их не пустила.

Мишель быстро достал из кармана джинсов портмоне, раскрыл, взял двадцатидолларовую банкноту и положил в карман униформы девушки.

Она хотела было достать деньги. Но Мишель удержал ее руку и твердо сказал:

– Большое Вам спасибо. Если и дальше будет что-то необычное, Вы нам, пожалуйста, скажите.

Горничная кивнула и пошла.

Уже в своем номере Едвига недовольно вымолвила:

– И здесь банда! Это наверняка бомжи брякнули что-то этому авторитету Раису.

– Похоже, – хмуро бросил Мишель.

Задумчивая подруга прошла в спальную комнату и легла на кровать. Мишель прошел следом и, широко улыбаясь, вымолвил:

– Дорогая, я после прогулки проголодался.

– Да тебя не прокормишь дружок! – недовольно воскликнула Едвига. – Бедная твоя будущая жена!

– Уверяю, она не будет бедной, – подходя к подруге и садясь рядом, изрек Мишель. – Как дорогая, перекусим?

Женщина слегка улыбнулась.

– Значит Мишельчик, возьмешь жену только с солидным приданым.

– Да у меня и у самого денежки водятся. Едвига улыбнулась шире.

– Ну, дай мне хоть пять минут отдохнуть.

– Только пять…

Вакканай…

Киллер Томаки только что доложил своего боссу о командировке во Францию. Белый орел сильно волновался, ведь Цезарь, как известно, был крут на расправу.

Но Цезарь очень спокойно выслушал и, не задав ни одного вопроса, тихо изрек:

– Я верю, что ты Белый орел сделал все, что можно было сделать. Да и французской полиции мы нос утерли, предателя болгарина наказали. Но в главном деле увы, фортуна от нас отвернулась. Но мы, как нас учили предки, терпеливы и упорны, будем ждать миг своей удачи, и он придет. Иди отдыхай и готовься к новым большим свершениям.

Не ожидавший такого быстрого и вполне благоприятного исхода, Белый орел вскочил. Низко поклонился и пятясь спиной, быстро покинул помещение.

Оставшись один, Цезарь тяжело задумался. Как все нехорошо повернулось с этим французом Зверевым?… Похоже, он тяжело обжегся на нем и никаких денег не получит. А что еще остается?… Хотя, конечно, можно еще подождать, шансы, как говориться, есть всегда. А надежда умирает последней…

Мишель с аппетитом кушал. А Едвига почти ничего не ела, сидела за столом с озабоченным лицом. Она определенно нервничала. Понимая ее состояние, Мишель не стал ее докучать вопросами.

Вот подруга встала и вышла в другую комнату. Через несколько секунд вернулась с серым посланием, что из тайника, в руках. Села за стол и стала внимательно его рассматривать и, шевеля губами, читать. Мишель продолжал свою трапезу.

Через некоторое время Едвига отложила послание и приступила к еде. Мишель налил в бокалы вина, взял свой и вымолвил:

– За удачное продолжение нашего мероприятия.

Подруга поддержала, немного отпила из своего бокала.

– Из письма неясно, – озабоченно изрекла она, – возле каких ворот надо искать второй слева столб с тайником.

– Дорогая, – сказал Мишель, – поскольку главных церковных ворот уже нет, нет и столбов около них, то остаются ворота на кладбище. Мы можем только там посмотреть. Бабуля сказала, что они есть. Но может эти столбы и новоделы.

– Ты удивительно спокоен! – нервно воскликнула Едвига.

– А что еще мне остается, дорогая! – весело парировал Мишель.

– Зато я вся как на иголках.

Мишель умилительно взглянул на нее.

– Надо успокоиться, дорогая.

– Как? – воскликнула подруга.

– Ну…, может, сходишь примешь холодный душ?

– Лучше я сходу в лечебный корпус и приму грязевую ванну.

– Не советую.

– Почему?

– Я думаю, – медленно вымолвил Мишель, – что местный бандит Раис, возможно, оставил своих людей следить за нами. А возможно, они попытаются кого-то из нас похитить. Понимаешь меня? Поэтому нам лучше быть вместе, – кивнул на письмо. – Тебе стоит запомнить его содержание, а само его уничтожить. Кстати, так же как и серую жестяную коробку, ибо это очень серьезная улика против нас.

Едвига какое-то время раздумывала.

Затем бросила:

– Ты прав дорогой, пойду приму душ…

Мишель позвонил в Париж Роберту Герцу. Но детектив не сообщил по сути никаких интересных новостей.

– Когда прилетаешь в Париж? – спросил Герц.

Мишель задумался с ответом.

– Точно сказать пока не могу…

Едвига долго не могла уснуть, ведь сбылась ее еще детская мечта. Она нашла клад предков! Дорогой клад! Возможно, завтра она еще что-то найдет…

Теперь встает другой вопрос, что делать с кладом?… С одной стороны камея семейная реликвия, и она должна храниться в семье, т. е. дома. Едвига радостно прикидывала, где она разместит в своей сахалинской квартире камею…

Вдруг пришла неприятная мысль. Если кто-то узнает о камее, например знакомые с работы, начнутся расспросы, пойдут кривотолки. А может кто-то захочет и завладеть ею? Риски-риски, как от них избавиться…

Сдать камею в музей? Нет, она не сможет. Так как нет удостоверяющих документов, на ее как на владельца ценности…

Вот рядом Мишель заворочался, ему тоже не спиться…

Ночь для Мишеля прошла беспокойно. Он трижды просыпался с тревожным чувством. Дважды подходил к окну и смотрел на улицу. Ничего не заметив необычного, снова ложился…

Утром Едвига и Мишель позавтракали почти молча. Подруга выглядела неважно, какой-то уставшей.

После завтрака стали собираться.

– Давай возьмем с собой из номера нож столовый, – предложила подруга.

– Хорошо, я возьму, – ответил Мишель.

Они вышли из номера и направились к лифту. Из пришедшей кабины лифта вышла горничная по этажу. Увидев Едвигу и Мишеля, девушка улыбнулась и, обращаясь к Мишелю, тихо вымолвила:

– Можно Вас на минуточку. Едвига уже зашла в лифт.

– Дорогая, – бросил Мишель, – подожди меня, пожалуйста, внизу в вестибюле.

Лифт ушел, а Мишель шагнул в сторону горничной.

– Я Вас слушаю.

– Приходила женщина-прихожанка и интересовалась Вами, – сказала горничная.

«Работа игуменьи, – сразу подумал Мишель. – Странная она эта настоятельница монастыря», – сказал:

– Спасибо Вам, – и нажал кнопку вызова лифта.

Горничная удалилась, а Мишель спустился на лифте на первый этаж.

– Что там? – спросила Едвига.

Мишель не хотел расстраивать и так взвинченную подругу. Поэтому небрежно бросил:

– Так, пустяки всякие.

Они вышли из корпуса и не спеша направились в сторону женского монастыря…

Красноусольский…

Раис на своем внедорожнике подъехал к старому заводу. Вышел из машины, размял спину и, теребя пальцами руки свои белесые усы, стал обозревать заводские развалины.

К нему подбежал в рваной одежде лысый с перепачканным лицом мужчина и, заикаясь, изрек:

– Здравствуйте господин Раис. Мы рады приветствовать Вас на наших задворках.

– Где Ватник? – грубо спросил авторитет.

– Выполняет Ваше указание, на водокачке.

– Веди.

Вскоре “лысый” и Раис зашли в разваленную водокачку. Там находились двое мужчин, с лопатой в руке Ватник и “заросший”.

Ватник заулыбался и залепетал:

– Здравствуйте господин Раис. Мы так рады…

– Говори по делу, – грубо оборвал авторитет и повел носом.

– Хорошо-хорошо, – залепетал Ватник. – Нашли следы деятельности парочки из санатория, лопату и, – показывая рукой в угол помещения на участок недавно вскопанной земли, – место, где они рыли. Возможно, что-то они там наши, возможно спрятали.

– Копай, – теребя пальцами руки свои белесые усы, грубо буркнул авторитет.

Ватник передал лопату “заросшему”, бросил:

– Или крест на пузе, или зуб на вылет, – и добавив при этом пару не самых ласковых слов.