— Ньют! Зачем ты разделся? — голос Тины заставил дёрнуться и оглянуться вокруг.

— Кто здесь? — спросил в ужасе я.

— А! Тина! Жарко очень, — выдавил из себя, традиционно окрасившись в цвет вареной свеклы. Тина предложила приехать ко мне прямо сейчас, но я отказался под предлогом сезонной пересадки Venus flytrap — она же мухоловка, и Тина тут же скисла и напомнила про пати в субботу. Как будто бы я мог об этом забыть. Да я только и жил этими мыслями.

В субботу мое предвкушение соперничало с нервами, и, кажется, нервы побеждали. Благо прикид я выбрал и приготовил заранее, и механические сборы перед зеркалом не отвлекали от мыслей. Одевшись, я приблизился к зеркалу обследовать лицо на предмет прыщей или грязных пятен. Перед Эзрой хотелось предстать в лучшем виде. Если он посмеется надо мной, я этого не переживу. Не заметит, и ладно, это закономерно. А насмешка — это больно. Я и так не блещу красотой. Конечно, во время разговора по скайпу видеокамеру скотчем не заклеиваю, но и красавцем себя не считаю. А еще и веснушки ближе к весне активизировались и проявились явственнее, чем неделю назад. Мда...

А вдруг Эзра заговорит со мной. Ну вдруг? И о чем я ему расскажу? Что там в мире миллионеров происходит-то? Наверное, надо говорить про кризис. У богатых он всегда присутствует. И что я могу внятного сказать о нем? Для меня кризис — это когда ты расстаешься со своим фамильным алюминием. Нет. Надо выбрать какую-то нейтральную тему и заготовить хотя бы несколько фраз, чтобы не выглядеть идиотом. Хотя зеркало отражало мой смущенный взгляд из-под кудрявой челки и предлагало не стараться. Притвориться умным при Эзре не получится. Вот красной заикающейся фиалкой — это пожалуйста!

Буде случится заговорить с Эзрой, надо постараться не блеять, а ввернуть несколько умных словечек — идиосинкразия, трюизм, трансцендентальный.**

Хотя в софистике я не силен. Ну, тогда, надо постараться просто не использовать инвективы, как минимум.

Дом Эзры поражал. Я сразу заметил несколько экзотических растений в кадках, и решил вначале пробраться к ним, рассмотреть поближе, а при возможности отщипнуть листочки, чтобы рассмотреть дома повнимательнее под микроскопом и пополнить свой гербарий. Эзры видно не было, и я, пригубив какой-то напиток из бокала, предложенного официантом, немного расслабился. Я так и думал. Встретить его в его же квартире будет так же проблематично, как и в самом Нью-Йорке.

Тина заметила своих подружек и упорхнула к ним, оставив меня в одиночестве. Я разглядывал Dracaena draco — Драконово дерево. Очччень интересный экземпляр! Не ожидал увидеть его здесь. Я потер листик руками и оглянулся, чтобы убедиться, что никто на меня не смотрит, чтобы оторвать незаметно один листочек.

— Привет, — сказал Эзра, глядя мне в глаза и улыбаясь своей фирменной кривой улыбочкой.

— П-п-п-п-привет, — выдавил из себя я, глядя во все глаза на внезапно появившееся божество. Мне даже показалось, что он соткался из воздуха и от него идет сияние, вот честно!

— Скучаешь? — произнесли эти до боли изученные губы, от которых я не мог отвести взгляд.

Я даже оглянулся, чтобы убедиться, что в этом углу никого, кроме нас нет, и все это относится ко мне.

Эзра? Эзра говорит со мной? Это он стоит возле меня? Я сильно ущипнул себя за запястье, айкнул, дернул рукой и стукнул ею по Dracaena draco.

Это меня отрезвило. Что? Что он только что спросил? Скучаю?

 — Ннннет. У вас представлены прекрасные образцы флоры из жарких стран. Вот это Драконово дерево завезено из Тенерифе. А вы знаете, что если на стволе дерева сделать надрез, из него выступит красная смола — «кровь дракона»? Гуанчи — аборигены — считали дерево священным, а смолу использовали в лечебных целях.

Как всегда, когда я стеснялся, я обращался мыслями к любимой теме — флоре и фауне. То, что сейчас об этом говорить не время и не место, я понимал. Но остановиться не мог. Быть рядом с Эзрой и не сходить с ума просто невозможно.

— Надо же! Сколько жил с этим веником, не знал, что он такой ценный! — и протянул мне руку, — Эзра!

— Нет. Нуд. Нют. Тьфу ты. Ньют Скамандер, — я пожал его руку в ответ. Она была прохладная и сильная, как и подобает руке барабанщика. Моя же была горячей и дрожала.

Я сглотнул и облизал пересохшие губы.

Эзра хмыкнул и, не разрывая пожатия, потащил меня куда-то в сторону коридора, перехватив кисть поудобнее.

 — У меня есть коллекция марок, пошли покажу!

Марки? Коллекция? Охренеть! Ну хоть какая-то тема для разговора нашлась, про наследный алюминий я бы не потянул.

Мою руку, за которую Эзра тянул меня, покалывало маленькими разрядами тока. Все происходящее было как во сне. Оруще-гремящая музыка давила на перепонки, Эзра сиял волшебным светом, я был как в калейдоскопе с быстро меняющимися картинками из цветного стекла.

Втянув меня в какую-то комнату, Эзра отпустил мою руку и захлопнул дверь, провернув защелку на два оборота. Благословенная тишина обрушилась на меня водопадом счастья, оставив музыку за дверью. Ненавижу громкую музыку!

— Извините, Эзра, могу ли я попросить у вас автограф, — смущаясь от своей наглости, робко спросил я. В тишине мой голос прозвучал очень громко, и я еще больше стушевался, опустив глаза в пол.

— Конечно, Ньют! Но только за поцелуй.

Я поднял на него округлившиеся от удивления глаза, и захлопнул самопроизвольно открывшийся рот с громким звуком.

— Вот сюда, — и Эзра повернул голову, ткнув своим длинным музыкальным пальцем себе в щёку.

Я сделал шаг вперед, и, как во сне, когда понимаешь всю иррациональность и иллюзорность происходящего, ткнулся губами чуть ниже его острых скул, о которые можно было порезаться.

Эзра неуловимо быстро повернул голову и встретил мои губы своими. Вначале мазнув по ним, потом захватив их в плен своим огромным, волшебным, прекрасным ртом.

Я познал, что такое попасть в рай, слышать пение птиц, держаться за божество и умирать от счастья.

Самый невероятный поцелуй.

Прервавшись, Эзра окинул мое лицо шальным, поплывшим взглядом.

— Что у вас в планах, Эзра? — недоуменно, не веря в происходящее, выдохнул я.

— Сейчас посмотрю в список. Так. Первым пунктом там записан ты, — усмехнулся он, изучающе глядя мне в глаза.

Я осел на кровать. Ноги не держали. И, даже сидя, коленки тряслись мелкой дрожью.

Я себе напоминал моль в обмороке.

— Никуда не уходи! Я принесу нам выпить, — сказал Эзра и скрылся за дверью.

Я громко выдохнул. Осмотрелся.

Уютная комната. Обжитая. По обстановке видно, что хозяин не любитель чистоты и порядка.

Мозг лихорадочно выдавал варианты «Что это было?».

Может в бокал, из которого я выпил, был добавлен какой-то наркотик, и у меня приход? Или я вернулся домой и сплю? Или я еще не ходил на пати, и мне все снится?

Синяк на запястье наливался бурым цветом и болел.

Не сон.

Ну, значит, это действительно было, но Эзра не вернется. На кой хлор я ему сдался? Я, как дурак, просижу тут весь вечер, а он будет ржать надо мной со своими друзьями, наблюдая за мной по видеокамере.

Но тут двери распахнулись и Эзра вошел с бутылкой темного стекла в одной руке и двумя бокалами в другой.

Внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Бейлис будешь?

Говорить я не мог, поэтому, как собачка Павлова просто закивал головой. Вообще-то я почти не пью. Но сейчас горло пересохло и я выпил бы даже водку из его рук.

Зря я согласился. От этой сладкой гадости еще больше захотелось пить.

Но сожалеть мне не дали.

Эзра снова поцеловал меня, но теперь медленно, смакуя, глядя в глаза. Привкус бейлиса, горячие руки на моем теле, страх, возбуждение, Эзра, сам Эзра целует меня!! Все смешалось и я, кажется, отъехал.

Очнулся от того, что пальцы Эзры гладили мое лицо. Он с тревогой заглядывал мне в глаза, — Котенок, ну ты что? Испугался, мой хороший? Если ты не хочешь, я больше не буду!

— Воды!

Он взял со столика стакан с водой и, поддерживая мне голову, помог напиться.