Когда за ними закрылась дверь, Мэдди, всё ещё улыбаясь, спросил про школьные успехи Ежи.

— Даже не знаю, с чего начать. Опять звонил директор. Жаловался и хвалил. И так несколько раз. У Ежи был сегодня личный урок на домоводстве, ты же знаешь, их там учат готовить, а раз в неделю один урок отдают под каждого ученика и тот готовит любое блюдо на выбор, обучая своих одноклассников. Ежи так переживал, что у него не получится, мы вчера весь вечер готовили вареники, тренировались. Главное, я уговаривал его выбрать что-нибудь попроще, вареники не всегда могут получиться по любой мало-мальски незначительной причине. Но он же упертый баран. — я нахмурился, а Мэд улыбнулся.

— Можешь не говорить, весь в меня! Подтверждаю, Ли!

— Ну хоть тут ты согласен со мной, — мы шкодно переглянулись. — Так вот. Ежи уперся — «Знаешь, что болтают за моей спиной? „Да этот герцог, фу-ты, ну-ты, что он вообще может без своего отца, только нос задирать. Небось приготовит подгорелую яишницу, выскочка рыжая.“ Так что я должен им всем показать, что лучше меня никого в этой школе нет. И никто не умеет так готовить вареники, как я. А знаешь, какой самый большой будет для них сюрприз? Они распробуют, захотят сделать дома такие же, а фигушки! Пшеничная мука с Земли есть только у нас, яблоки и вишня тоже. Хахаха» — я передразнил голос старшего сына и Мэд захохотал.

— Вот ведь хитрец. И правда, настоящий герцог — с интригами и лордскими замашками. Ну и как? Что там сегодня было?

— О! Это был фурор! Удались у него вареники, правда, мне было дико жалко тратить драгоценную муку и вишню на целый класс. Но что не сделаешь ради сына. Когда Ежи рассказывал, как дети ели, как им понравилось, как они закатывали глаза от «вкусового восторга», как просили добавки, меня прямо гордость за детку обуяла. Вырос мальчик и Китай спас. — Я замолчал, шмыгая носом и сдерживая слезы умиления. — Правда, они потом класс драили все вместе целый час от грязи. Но он прямо вознесся на волнах славы и в глазах одноклассников и, главное, нос утер своему сопернику — Юкке. Так что об этом он рассказывал целый час. И теперь планирует на следующем уроке приготовить мой фирменный борщ. Нет, ты представляешь? Мне трындец как жалко отдавать земную капусту и свеклу с картошкой. Выращенные аналоги здесь имеют совершенно не такой привкус! А, да что я тебе рассказываю, ты и сам прекрасно знаешь.

Мэд снова засмеялся:

— Двойственные чувства, да, Лиатик? Я тебе сочувствую! Не переживай, солнышко, скоро прибудет новый груз с Земли, пополним твои запасы продуктов. Пусть детка готовит на весь класс, это повысит его самооценку.

— Да куда уж выше, он и так нос задирает, скоро вместо красивого носика станет курносая пуговка, — пошутил я. — Это из успехов. А потом директор после похвалы (он тоже пробовал вареники и восторгался), перешел к проступкам. В классе у Ежи на третьем уроке дети решили сорвать урок географии и подложили учителю омеге — ты помнишь его, такой коренастый, в возрасте, лет тридцати семи примерно, с прямыми каштановыми волосами, — подложили на стол презерватив. Альфий. Для узла. Учитель не растерялся, взял его в руки и, показывая классу, спросил, что это такое и где применяется. В ответ — дружный хохот. Тогда учитель говорит: «Хорошо, пусть кто-нибудь из альф, самый смелый, выйдет к доске, и я покажу, куда и как это надевать, а заодно и расскажу, для чего это нужно. Если добровольца не будет, тогда придется вызывать по журналу». В классе воцарилась тишина, все замерли. Засранцы такие! Нет, мы, конечно, в школе тоже разные фокусы выбрасывали, но эти еще слишком мелкие для такого.

— Ну и чем там закончилось? — поторопил меня Мэд.

Я засмеялся:

— Ты знаешь, нравится мне этот омега. Молодец. Приструнил паршивцев. Стал вызывать по одному всех альф и просил примерить. Естественно, никто штаны перед всем классом снимать не стал. Кримми припечатал всех «трУсами». И сказал, что пока у них не вырастет такой же размер, пока они не научатся отвечать за свои поступки, нечего и пытаться подбрасывать такие подарки омегам. А тем более преподавателям. Альфеныши стояли красными, как раки, омеги хохотали с них. Урок был сорван. И никто так и не признался, кто был инициатором и принес этот подарочек в класс.

— Так ты думаешь, это Ежик сподобился? — Мэдирс удивленно задрал бровь.

— М-м-м… нет. Не думаю. По крайней мере, по его виду не скажешь. А на мой вопрос он очень достоверно удивлялся: «Мапа! Как ты можешь такое обо мне думать! Я же герцог! Я же пример для подражания! Я приличный омега!» Видимо, директор оповещал всех родителей, чтобы приняли меры и поговорили о поведении с детьми.

— А кто у этой влюбчивой вороны в любимчиках ходит? — Мэд, как обычно, крепко держал руку на пульсе.

— Все тот же альфа, Кристоф. — Я тяжело вздохнул. — Представь себе, что он выкинул на этот раз, наш Ежик! Слава о варениках расползлась по всей школе и Кристоф тоже заглянул полакомиться новым блюдом. Так наш паршивец для него заныкал три вареника и обменял их на три поцелуя! Нет, ты представляешь! И об этом мне рассказал директор. Ежик, конечно же, о первом опыте промолчал. Мэдди, я не знаю, что с ним делать.

Мэд взбеленился прямо на глазах:

 — А куда смотрела охрана? Кто сегодня дежурил в школе?

— Фатис и Еттрис. Они и растащили парочку после второго поцелуя. Как только увидели на виеко, чем Ежи занимается.

— Уволю! С волчьим билетом! По профнепригодности! Так, все, целую, обнимаю, до связи! Мне надо еще распоряжения оставить Назиду и сменить охрану Ежику.

— Милый, не увольняй пожалуйста! Переведи их на охрану ворот, нормальные парни. Просто других выбери построже, тут я с тобой согласен. И с Ежиком поговори. Он еще не спит. Только не ори на него. Жестко, но без криков, ладно? Он и так хотел вчера переводиться в другую школу, даже к директору ходил заявление писать…

— Ли. Что. Случилось. Почему ты сразу не сказал? — Мэд напрягся и помрачнел.

— Ой, Мэд, лапуль, я же говорил, не знаю, с чего начать. У Ежика каждый день приключения, ты же знаешь этого непоседу. Вчера на уроке искусств он отвечал перед классом и вместо «эстетическая роль искусства» ляпнул «эротическая роль искусства». Конечно, класс засмеялся и принялся троллить его после уроков, не давая проходу. Он психанул и побежал к директору писать заявление на перевод в другую школу. Ох и было вчера слез и соплей дома. Поэтому я и выделил ему эти редкие ингредиенты на вареники, чтобы перебить послевкусие от оговорки. Уболтал, что даже если он сменит двадцать школ, слава этого высказывания будет ходить за ним по пятам. И что это надо просто перетерпеть. Делать лицо кирпичом и не обращать внимания. Еле уговорил. Но сегодня он у нас король дня, вареники удались, да еще эти поцелуи с Кристофом… уходить он пока не хочет, да и директор ему объяснил, что, кроме родителей, никто не имеет права переводить учеников из школы в школу. Боже, Мэд, у Ежика каждый день какие-то новости, фокусы, эмоции. Но ты знаешь, занятия йогой творят чудеса. Он стал чуть-чуть спокойнее. И мне помогает держать себя в руках. Эххх, — вздохнул я. — Вот бы привезти мастера йоги с Земли. Ты же знаешь, здесь такого нет, и видео уроки не заменят настоящего учителя.

Мэд слегка успокоился, и по залегшей складке между бровей мне стало понятно, что он что-то задумал.

— А что с той проблемой с котятами от Мару?

— Я ее решил.

— Так в чем была проблема?

— Как назвать котят.

— И как ты ее решил?

— Я решил, что это не проблема! Дал Ежи задание назвать котят, и теперь у нас есть Чайковский, Шопен, Дали и Моне. Подаришь своему секретарю Кики рыжего, и пусть он каждый вечер слушает Чайковского!

Мэд расхохотался и я порадовался, что мой Мэдди не меняется, хоть политика высасывала из него все жизненные силы и отнимала его у нас часто и надолго.

— У вас вареники вчерашние остались? — он заинтересованно и с намеком поднял бровь.

— Когда это у нас дома долго лежали вареники? И неужели я дождусь, наконец, прилета мужа? — у меня глаза загорелись в предвкушении.