- Я говорил с ним вчера, когда он собирался.

- Но без аппарата он умрет, – губы Лианы задрожали. – Это не правильно.

- Иногда это правильнее, чем жить вот так.

- Не говори так Этар.

- Я много раз думал, что бы было, если бы отец не отправил меня сюда. Ему не пришлось бы продавать дом в столице и переезжать в Сармак. И мама бы его не бросила. Они бы вместе пережили это горе, и, может быть, получили разрешение на второго ребенка. А так ты не только умираешь сам, но и убиваешь своих родных!

Этар зажмурился, и по щекам скатились две слезинки. К горлу подступил ком, и внезапно стало трудно дышать. Аппарат сработал мгновенно. Легкий щелчок и в вену впрыснуто лекарство.

- Прости, я не хотела тебя расстраивать. Мне пора.

- Удачи тебе, Лиана, - едва прошептал Этар.

Монитор погас, и в комнате вновь воцарилась тишина. Кто-то включал в палате голограммы, но Этар не любил этих иллюзий. Какой смысл видеть вокруг себя природу или родных, если от этого они не становятся ближе. Этар закрыл глаза, разговор с Лианой его утомил.

- А еще неделю назад я спокойно мог разговаривать с несколькими ребятами, - грустно подумал он.

- Этар!

В первую секунду мальчик подумал, что ему послышалось. Но в палате отчетливо раздались шаги, и, открыв глаза, он с удивлением уставился на гостей. В палату карантинного изолятора имели право заходить только особые врачи и только в спецодежде. Двое мужчин, стоящих сейчас возле кровати, никак на них не походили. На них были высокие сапоги и перчатки, а на обнаженные плечи накинуты странного вида плащи.

- Вы кто?

- Нас послали за тобой, мы отвезем тебя к отцу.

Один из них достал из перчатки медальон.

- Меня зовут Гайра. Вот, возьми. Этот крест ты подарил ее отцу в тот день, когда ложился в эту клинику. Тогда ты сказал, что он подарит ему силы жить дальше.

Этар взял протянутый крестик. Ему даже не нужно было его рассматривать, чтобы узнать.

- Вас послал отец, где он сам?

- На Алидар.

Этару приходилось слышать про алидарских врачей. Говорили, что они лечат все что угодно, и, даже, возвращают молодость. Но такое лечение могли себе позволить только очень богатые люди. За него платили миллионы.

- У отца нет столько денег.

- Не думай об этом. – Из маленького флакончика Гайра вытряхнул на ладонь золотистый кристалл. – Съешь его, нам предстоит долгий путь, а это поддержит твои силы.

Второй внезапно шагнул к двери.

- Нам нужно спешить, сюда идут.

Отдав кристалл, Гайра начал проворно отсоединять аппаратуру. В коридоре послышался шум и ругань. Второй стоял напротив двери, приложив к ней ладони. Отчего казалось, будто она подсвечивается.

- Они не войдут сюда, пока не опуститься барьер. Мы успеем, поднимайся. Одежду снимай.

- Зачем?

- Там, где мы будем, она станет для тебя смертью.

Гайра посадил Этара на кровать и накинул на плечи такой же плащ.

- Не волнуйся, все будет хорошо.

Замотав мальчика в плащ как младенца, он поднял его на руки.

- Идем, - бросил он спутнику.

Внезапно комната изменилась. Одни предметы размылись, другие наоборот приобрели глубину и нереальные цвета. Мир стал смазанным, будто смотришь на него сквозь грязное в разводах стекло. Дверь распахнулась, и в палату ворвались два врача. Внутри они бестолково оглядывались, один даже заглянул под кровать.

- Мы сместились в измерении. Они нас не видят,- сказал Гайра Этару.

В это время второй алидарец подтянул к себе странное облако и уселся на него верхом. Облако вспенилось, и на Этара уставились три глаза.

- Оно смотрит,- голос Этара задрожал. – Оно что, живое?

- Ну, в общем, да. – Гайра усмехнулся, - Можешь считать это лошадью.

Кроме них, здесь, в смещении, невидимые для посторонних наблюдателей и врачей клиники, парили еще несколько всадников. Только так Этар смог назвать этих странно одетых людей, верхом на не менее странных животных. Но долго удивляться ему не дали. Передав мальчика на руки спутнику, Гайра сам забрался в седло. Всадники запахнули плащи и опустили капюшоны. Короткий свист и кони рванулись вперед.

Через секунду белый шарик Мирта оказался под ними. У Этара захватило дух – они проскакали прямо сквозь солнце. Еще прыжок и вся звездная система осталась позади. Через час Этара сморил сон.

========== Глава 8 ==========

Алидар, Западный материк, Инартин.

В последнее время гостиничный номер стал для Харбина добровольной тюрьмой. С момента его разговора с Са-Элеи прошло пять дней. И все это время Дар не находил себе места. Они забрали крестик сына, и обещали привезти мальчика через пару дней. Это слишком походило на спектакль.

С Алидар до Мирта лететь двенадцать дней. Еще столько же обратно. Пусть алидарские корабли летят быстрее, но это все равно не меньше трех недель. Даже если их корабль уже находится рядом с Мирта – это никак не два дня.

Только сейчас, когда закончилась эта немыслимая гонка наперегонки с судьбой, Дар Харбин реально взглянул на свое положение. Все предыдущие месяцы, начиная с того момента, как Гор принес ему эту запись, профессор запрещал себе думать об этом.

Геор Дейли даже не подозревал, насколько сильно болезнь единственного сына изменила профессора. Так не похожие друг на друга они дружили с детства. Хулиган и задира Гор, и маменькин сынок Дар. Геор частенько подшучивал над своим другом, и не всегда эти шутки были безобидными. Но Дар не обижался, ведь это по дружбе. Зато все другие уличные хулиганы никогда его не трогали.

Дар же в свою очередь регулярно покрывал проделки Гора. Прятал у себя ворованные вещи и деньги. Он ни разу не запустил руку в копилку Гора, отличаясь в этом деле завидной щепетильностью. Даже когда мать нашла у него тарку, Дар соврал, что купил ее сам.

Друзья выросли. Дар окончил университет и остался работать при кафедре ИП-связи. Через три года защитил кандидатскую, женился, и текла его жизнь размеренно вверх. Геор же несколько раз влипал в серьезные неприятности. Но благодаря природному везению это сходило ему с рук. Затем он исчез на несколько лет, и появился уже с неплохим капиталом. Каким образом старый друг разбогател, Дар Харбин не спрашивал.

Когда с Этаром случилось несчастье, Гор пару раз подбрасывал ему денег на лечение, и даже устроил обследование в правительственной клинике. Но когда мальчику поставили диагноз, стало понятно, что в деньгах Дар будет нуждаться постоянно. И Геор Дейли снова исчез.

Состояние Этара ухудшалось, сбережения таяли, и, однажды, профессор Харбин встал перед выбором: оставить сына умирать в государственной больнице, или поместить мальчика в частную клинику.

Дар Харбин выбрал второе. Ему пришлось уволиться из ЦУА. Работа там не позволяла профессору иметь дополнительный заработок. И из уютного особняка на Аллее он переехал в университетское общежитие на Сармаке. А вот Джета не поехала. Она заявила, что выходила замуж за столичного ученого, а не за провинциального нищего.

- Тебе не вылечить Этара! – кричала она, собирая вещи. – Только продлишь его мучения! Он все равно умрет, а мне надо жить дальше!

Она забрала все, что смогла: мебель, технику и даже машину.

- Половину денег за дом не требую, не считай меня бесчувственной, - заявила она, под конец, хлопнув дверью.

Так они остались вдвоем. Этара он поместил в клинику на Мирта, а вырученные за недвижимость деньги – на активный счет, с которого каждую неделю оплачивал лечение. Тогда Дар Харбин убедил себя в том, что пока на счету есть деньги – его сын будет жить. Полгода он вкалывал в трех ВУЗах Сармака, отсыпаясь только в коротких перелетах.

В тот день профессор Харбин вернулся в общежитие раньше обычного. Он только сел за курс новых лекций для операторов-ТИС, когда дверь комнаты открылась. На пороге стоял Гор, вытаскивая из замка электронную отмычку.