«Чмо, лапочка ты моя, мерзкая! Иди сюда!» — послал я ментальный зов.

Не прошло и минуты, как возле меня закрутилась моя химера.

«Иди, садись рядом, поглажу тебя, уродца такого».

Медленно перебирая жесткую шерсть и длинные костяные иглы, я попробовал передать ему образ.

«Вот мы в лесу. У этого леса есть воплощение. Маленький мальчик», — я попытался как можно точнее воспроизвести в голове виденный мной образ. — «Мне поговорить с ним надо. Можешь позвать его сюда?»

Чмо разомлел под нехитрой лаской. Все-таки страшный он у меня. Такого в темном переулке увидишь — до конца жизни заикаться будешь. И характер не сахар. Своевольный и свободолюбивый. Хрен заставишь что-то сделать, если сам не захочет. Один плюс. Меня любит до безумия. Порой так сильно, что страшно становится. А если переклинит зверюгу и, от ревности, он на Касси кинется. Или на детей. На Арраша… Хотя этому все-равно. Сам кому хочешь «пасть порвет».

«НЕТ!» — пришел мне в голову панический ответ. — «Арраш и игриво подкрадывающаяся к нему со спины химера, Кассиаль и лежащий у его ног Чмо, кверху брюхом. Малыши под брюхом и стоящий над ними Чмо, ощетинившийся иглами и со злобным оскалом. Готовый защищать их от всего мира».

«Шиер?»

«Подросший щенок, которого треплют за шкирку»

«Лес?»

Тишина в ответ.

«Жаль. Я надеялся, что ты сможешь до него достучаться».

«Недовольство. Обида».

«На что?»

«Нэшиадэрэ. Чмо спрятался на потолке пещеры и наблюдает. Ощущает мою боль, отпускает когти и, прямо в полете, проваливается в астрал. Он скользкий, вязкий, как болото. Но Чмо ползет. Совсем близко. И, вдруг, вырастает стена. Он видит меня, но подобраться не может. Не пускают. Мальчик с глазами вечности. Когти скребут стену, острые края щупалец полосуют ненавистную преграду. Его видят. Удар, словно током. БОЛЬНО. Резкий бросок, на пределе возможностей. Чмо ждет столкновения. Смех, стена исчезает, и он, потеряв равновесие, летит вниз, ко мне. ОБИДНО».

«Так он подшутил над тобой? Не обижайся. Лес сохранил жизни многим тысячам эльфар. Мне и моим детям. Но есть один, кто готов был убить всех…»

«КТО?!»

«Хранитель. Но его может наказать только Лес. Поэтому он мне нужен».

Внезапно, Чмо издал низкий, вибрирующий звук. Он болью застучал в голове но, все-таки, я услышал в нем ноты призыва и недовольного ворчания. Звонкий, как хрустальный ручеек, смех послужил ему ответом.

— Я помню тебя. Ты приходил ко мне. Сестра называла тебя Даэнэр. У тебя смешная собака. Можно ее погладить?

Лес, в облике эльфара, стоял метре от круга. Светлые волосы были растрепаны, золотистая кожа светилась изнутри бриллиантовыми искрами. Обнажённое тело прикрывал только причудливый узор, что как живой, струился по коже. Нереальная красота, божественная.

— Я не против, — ответил я. — Но захочет ли Чмо, чтобы его гладили?

— Захочет! — уверенно, но чуть капризно, ответил Лес.

Чмо встал, потянулся всеми шестью лапами, спрыгнул с круга и боднул мальчика головой в бедро. Я испугался. Иглы химеры острые, как бритва. А Лес такой беззащитный.

— Чмо, осторожнее!

— Ничего он мне не сделает, — звонко рассмеялся Лес. — А ты интересный, волнуешься за меня.

— Конечно волнуюсь. Я не хочу, чтобы тебе кто-нибудь навредил!

Долгую минуту меня изучали, как муху под микроскопом.

— Он сказал, — потрепал Чмо по холке мальчик, — что обидеть хотели тебя?

— Не только меня. Те, кого называют Хранителем и Говорящими хотели тебя призвать. Но не с помощью сестры, а ценой жизни твоих детей. И моих тоже.

— Я помню, ты говорил. Детей нельзя убивать.

— Нельзя. Неправильно это.

— Зачем ты меня звал?

— Я хочу наказать тех, кто планировал убийства. Мне не известны все причастные, но их, наверняка, знает Ариниэль и Говорящие.

— Хорошо, наказывай, — согласился Лес.

— Нет, не я. Наказать их должен ты. И так, чтобы все знали за что.

— А как все узнают?

Мой план был прост. Арраш отправиться в Мелианор и притащит сюда Ариниэля. Здесь, откровенно побеседовать с ним. Взбесить его и заставить признаться в своих убийственных планах. А Лес сделает так, чтобы откровения Хранителя услышали все эльфары. Ну, а наказание — на усмотрение Леса. Я такое решать не вправе.

— Хорошо, веди его сюда. А я пока с собачкой поиграю!

Дитё, оно и божественное — дитё.

Ариниэля, Арраш приволок через час, когда я весь уже извелся в ожидании и успел напридумывать себе всяких ужасов.

— Караулить его пришлось. Никак не хотел расставаться со своими прихлебателями! — Арраш сбросил на пол свою обездвиженную ношу.

— Чем ты его так приложил, — спросил я у супруга.

— Лечебная магия. Часто применяется среди вампиров, когда надо угомонить низшего. Через пару минут само пройдет.

Возражать я не стал и несколько минут имел счастье лицезреть неподвижного взбешённого Хранителя. Паралич прошёл неожиданно. Просто в какой-то момент Ариниэль поднялся на ноги, демонстративно отряхнул свои одежды и, скривившись, спросил:

— Что бы это значило, дядюшка? Если тебе так не терпелось меня увидеть, то мог бы сам навестить. А не посылать своего «младшего».

А лишь улыбнулся. Ещё в прошлой жизни я прекрасно уяснил: ничто так не бесит мужчину, чем обращение с ним, как с ребёнком. Уж что-что, а доводить людей у меня всегда хорошо получалось. Посмотрим, как это с эльфарами работать будет.

— Ариэ, мальчик мой, ты не ушибся? Этот нехороший дядя тебя прямо на пол кинул. Ай-яй-яй!

— Даанель, что происходит?

— Даэнэр, мой мальчик, Даэнэр. Теперь меня так зовут. А ты не бойся, здесь тебе плохо не сделают. Расскажи мне маленький, зачем ты решил народ свой убить?

— Даэнэр, неужели ты в маразм впадаешь? Какие убийства?

— Ну как же, хороший мой. А кто решил Лес обожествить? И для этого развязать войну с темными. Не твои ли егеря убивали своих, стрелами темных. Нехорошо, Ариэ! Это очень плохой поступок. Ты уже большой мальчик и должен понимать, что нельзя так поступать со своим народом.

— Что бы ты понимал, прихлебатель темных! В Нэшиадэрэ был? Конечно, откуда у тебя еще может быть такая информация! Что, матриарх послала шпионить?! — начал заводиться Ариниэль.

— Тише, маленький, тише., а то давление поднимется. Тебе нельзя волноваться, итак магии совсем нет. А кто, вместо тебя ритуал проводить будет? А какой ритуал ты выбрал?

— Не все ли тебе равно?

— Действительно, все равно. Ведь у тебя ничего не выйдет. Магии-то больше нет. Кончилась, какая жалость… Меллорны пусты, как бутылка алкоголика. И вместо того, чтобы отдавать — сами тянут магию у эльфар.

Мне было все равно, какой бред нести. Лишь бы убедить Хранителя, что я владею информацией и ситуацией. И Ариниэль купился. То-ли отсутствие магии так отрицательно повлияло на его умственные способности, то-ли святая вера в мое всемогущество, то-ли срыв его планов. А может все вместе. Но целую минуту он хватал ртом воздух, а затем, сорвался.

— Так это твоих рук дело! — не выдержал он. — Что ты сделал с меллорнами?! Отвечай! Это не я — это ты предатель своего народа! Вечный Лес давно готов к перерождению! Еще мой отец мог это сделать, но он испугался! Не пожелал взять на себя ответственность!

— Ответственность за десятки тысяч смертей?

— Это небольшая цена! Мы бы получили бога! Нашего бога! И смогли бы на равных говорить с Нэшиадэрэ, а не уступать им земли! Божественная сила Ллосс сильнее любой магии. Этим они нас и шантажируют. Переродив Лес, мы бы могли уничтожить темных! Закончить то, что когда-то не закончили наши предки. Они позор, клеймо на нашей расе. А такие, как ты, смески, — позор двойной!

— Но убить столько эльфар?!

— Сколько? Не так уж много. Мы давно откачивали магию с окраин. Ну лишились бы десятка низких Домов! Да и старшие готовились сбросить листву и младшие ветви! Зато остался бы костяк! Лучшие из лучших!

— Зажравшиеся из зажравшихся остались бы! Ты услышал, что сам сказал? «Лишились бы десятка Домов!» А в каждом Доме от трех до пяти тысяч эльфар. Пятьдесят тысяч смертей, чтобы удовлетворить свои амбиции! Не стоит оно того! Нельзя убивать свой народ в угоду горстке самовлюбленных идиотов!