Это был великий прорыв в медицине, правда, оставшийся без внимания научного сообщества. Оказалось, что фармацевтическим компаниям проще было держать людей в страхе перед неизлечимыми болезнями и наживаться на их горе. Сотни жизней так и не были спасены, а мечтателей сделали настоящим посмешищем и практически пустили по миру.
Но лишениями и предательствами закаляются души. Григорий и Анкэль не сдались, не прогнулись под давлением общества и вопреки всему продолжили изучать генетику. Впереди были сотни экспериментов, безумных опытов, в которых вместо белых крыс использовались и сами ученые.
Риск был оправдан: очень скоро появились первые положительные результаты. Крысы, которые раньше не переживали и одной инъекции, теперь с легкостью переносили десяток, а то и сотню мелких экспериментов, легко восстанавливали отрезанные конечности и стали крайне живучими.
Но и это был не предел. Введя субстанцию людям ― самим себе ― ученые перешли к новой стадии своего исследования. «Начало долгой жизни» ― так окрестил её Анкэль, когда, прямо на глазах пораженного Йегера, отсек себе палец острым как бритва ножом. Григорий до сих пор помнил, как брызнули в разные стороны капли крови, пачкая отчеты и пробирки. Но больше всего запомнилась безумная улыбка на губах товарища ― настолько фанатичная, что по спине пробежал холодок.
Что было дальше, Григорий помнил плохо. Кажется, прошло меньше двух часов, прежде чем Леонхарт продемонстрировал ему отросший палец. «Смотри, ― смеялся он тогда, ― вот это открытие сделает нас главными героями мировой науки! Теперь нас будут помнить вечно!» И будущий профессор соглашался, продолжая несмело улыбаться и до конца не веря в реальность произошедшего. Все казалось просто счастливым сном.
Но первый же звонок от заинтересованного инвестора развеял эту иллюзию. Мир как будто сошел с ума и принялся вращаться вокруг гениальной парочки со скоростью звука. Завистники, враги, вездесущие инвесторы, внезапно появившиеся друзья, новые возможности ― весь этот жуткий водоворот затянул друзей и будто нацепил на их глаза непроницаемые очки.
Первым очнулся Григорий. Перечитывая отчеты о проделанной работе, он заметил некоторые странности. Большинство людей, которым недавно была сделана пробная вакцинация, стали жаловаться на недомогания, временные потери памяти и скачки давления, чего уже давно не должно было происходить. Плюс ко всему, почему-то все испытуемые оказались работниками госбезопасности, способными на выполнение задач повышенной сложности.
Ответ напрашивался сам собой: изобретение на благо жизни в скором времени может послужить средством её уничтожения. Этого допустить было никак нельзя, и Йегер решил пойти на крайние меры: прекратить проект и уничтожить все записи о создании вакцины.
К сожалению, этот план не удался. Сильные мира сего предусмотрели такой поворот событий и, убедив профессора Леонхарта в том, что друг хочет уничтожить плод его работы, настроили ученых друг против друга. Правда, вычеркивать Йегера из списка союзников никто не собирался ― его просто заверили, что ни о какой войне и речи быть не может. Григорий поверил… Практически. И занялся более мирными исследованиями, одним из результатов которых и были желтые капсулы, которые так осторожно сжимал в кулаке Анкэль.
― Отдай, ― тихо прошептал Григорий, всё еще надеясь решить сложившуюся ситуацию мирным путем, и протянул руку.
Анкэль на секунду замер, а потом, обреченно вздохнув, передал заклятому другу баночку с препаратом. После он отошел чуть в сторону и прикрыл лицо рукой.
― Прости, я не знаю, что на меня нашло. Я должен был всё раньше тебе рассказать, но побоялся вот такой реакции, ― начал оправдываться он, но был остановлен подбадривающим кивком.
― Того, что сделано, уже не изменить… Сколько она принимает их?
― Почти три года. Помнишь, Аня возвращалась со школы и попала в аварию? Могла дурочкой остаться. Я не мог этого допустить… ― было видно, что мужчина действительно сожалеет. ― И теперь она видит такие же мерзкие картинки, как и мы! Почему она? Ведь никто, кроме нас, раньше их не видел. Почему?!
Внезапный приступ истерики ― ещё один отрицательный эффект вакцины ― был прерван громким неприятным сигналом, извещающим о том, что мужчинам срочно нужно явиться в главный зал лаборатории.
― Потому что это её судьба… ― ответил на заданные вопросы Григорий, хотя и сам не понимал, почему сказал именно это.
Нужно было спешить, и оба быстро покинули комнату так и не пришедшей в сознание Анни, оставив на прикроватной тумбочке заветную коробочку с опасными таблетками.
========== Глава 4. За часы до заката человеческой расы. ==========
― Что это? ― Анни резко села на кровати и потёрла глаза, стараясь отогнать от себя остатки сна и восстановить дыхание. Сердце билось быстрее обычного, на висках выступили капли пота, а голова чуть кружилась, но это ни чуточки не испугало девушку. Как раз наоборот ― это был верный признак того, что ей всего-навсего приснился страшный сон.
«Нужно смотреть меньше ужастиков», ― воспоминания о недавнем совете Симона вызвали тёплую улыбку и заставили полностью вернуться в реальность. Оставалось только мысленно согласиться и с большой неохотой вылезти из кровати. Ноги легонько коснулись мягкого ковра, но тут же отдернулись, ведь он оказался очень холодным.
«Ох уж эти немцы! Вечно на всём экономят. И как им не холодно жить в этой бетонной подземной коробке?» ― Аня закатила глаза и сделала ещё одну попытку встать, которая на этот раз увенчалась успехом. Закутавшись в плед, которым до этого она была заботливо укрыта, девочка медленно пошла к дальнему углу комнаты, где расположился симпатичный шкаф, скрывающий множество тайн. Каждый раз, когда юная Леонхарт приезжала к отцу, он заваливал её подарками, начиная с одежды и заканчивая дорогой техникой. И этот раз не стал исключением: Анни выудила из горы одежды джинсы, милую футболку и новенький джинсовый пиджак, в кармане которого обнаружила записку.
«Я знал, что ты возьмешь именно эту вещь. Она ужасна!» ― фраза была аккуратно выведена на клочке бумаги и не вызвала никакой обиды. Дочь профессора лишь выдавила натянутую улыбку, чтобы в зеркале напротив не лицезреть собственную кислую мину, и быстро надела подаренные вещи. Радовало то, что отец с пониманием отнесся к её вкусу. Не каждой же девушке носить платья!
Немного успокоившись и покрутившись перед зеркалом, Аня взяла таблетки, оставленные отцом, поправила макияж и направилась к выходу. Практически бесшумно тикали часы на стене, равнодушно отмеряя секунды, а девочка шла навстречу своей судьбе. В ушах звенела тишина.
От легкого толчка массивная дверь открылась, и Анни уже приготовилась к стандартному вопросу охранника, но ничего не произошло. Светлый коридор был пуст: ни единого шороха, ни одного звука или далёкого голоса. Пустота.
Затаив дыхание, Анни медленно пошла по коридору. Прижимаясь к стене в поисках защиты, она всеми силами старалась держать себя в руках, но получалось плохо.
«Почему на месте нет охранников? Где все? Что вообще происходит? Папа!» ― этот рой вопросов еле умещался в её голове, заставляя вздрагивать от звука собственных шагов. Казалось, что кто-то вот-вот выскочит из-за угла, набросится и разорвет ее на части. И осознание этого заставляло кровь стынуть в жилах.
«Господи, пусть это окажется глупым розыгрышем Симона. Ну пожалуйста!» - взвыла про себя Анни.
Завернув за очередной угол, девочка замерла как вкопанная: прямо перед ней открывались и бесшумно закрывались двери лифта. Лампочки моргали, наводя ещё больший страх, но продолжали освещать эту неисправную железную коробку, в которой почему-то не было дна. Черная дыра зияла вместо глянцевой поверхности, и она манила, заставляя подходить всё ближе и ближе, делать шаги к этой смертоносной пропасти. И когда Аня приблизилась на расстояние вытянутой руки и посмотрела вниз, из этой тёмной бездны раздался рёв.
