– Я знаю, мама говорила, она тоже через олимпиады поступала.

– С какого ушла?

– В семидесятом, с четвёртого – понимаете, тут я… и вот… а потом никак. Окончила техникум, бухгалтером работает, её там ценят и уважают.

– Ну ясно, что уважают, академическое образование – это серьёзно. А я вроде и дело ваше смотрел, а не заметил отметки о маме. А с отцом что? Мама так тебя одна и тянула?

– Папа всегда был с нами, а с мамой, он, с шестьдесят девятого года зарегистрирован. Ему нельзя было… Он в этом году в Афганистане погиб и орденом награждён, когда заложников освобождали, а вы… а вы… – Алиса склонилась на руки и заплакала.

– Прости… прости меня, глупого. А я… я не знал, никто не знал… Я помогу, мы на всех олимпиадах победим и… Просто поверь мне, девочка, поверь…

Домой Алиса пошла пешком, толкаться в трамвае не хотелось, да и Ангелок приставал:

– Тебе полезно гулять пешком, мышцы укреплять («Надо уточнить какие», – думала Алиса), полнота тебе не к лицу («То–то я не знаю!») – я посмотрел и определил параметры твоей фигуры, будем заниматься комплексно, без надрыва, но постоянно…

– Ангелок, ты не спишь?

– Нет, я всегда на страже.

– Ты там говорил, что посмотрел, определил. Куда ты смотрел и что определял?

– Когда занимался зрительной памятью, через глазной нерв… Я… ну, в зеркало, и вот…

Алиса аж замерла, чтобы обдумать ситуацию. Мысли сложились в логическую цепочку:

– То есть ты, бомж противный, незаконно заселился, копаешься в девичьих мыслях, а теперь ещё и подглядывать начал! И чего я ещё не знаю?

– Я же рассказываю тебе всё, что спрашиваешь. Ты спросила – я ответил.

– Когда детально рассмотрел и… Ах вот оно что, ты для своего тела невесту лепишь. Вот гад!!! Мышцы, значит, укреплять будем?

И она хлопнула себя по бёдрам. На хлопок обернулась какая–то тётка и укоризненно покачала головой. Алиса сделала вид, что поправляет платье, и, гордо подняв голову, зашагала домой.

Закинув бутерброд (обедать она любила с мамой: и так редко виделись), пошла в комнату. Достав учебники, углубилась в домашку. Ничего незнакомого не обнаружила (видно, Ангелок серьёзно покопался в подсознании) и, вздохнув, достала тетради – писать–то всё равно приходилось.

– Ты тут?

– А как же.

– Писать мне нужно самой или есть у тебя для меня подарки?

– Нужно объединить зрение и слух с моторикой рук. Синхронизация много времени не займёт, а вот почерк я смогу использовать только свой, пока перенастрою мышечную память.

– Нужно образец почерка у тебя взять: жениха–то нужно будет как–то искать. А то ты фигурку лепишь, стараешься, а кому другому достанется – обидно. В зеркало тут смотришь…

И она, взглянув в зеркало, показала язык. Поразмыслив, встала и накинула на него халат.

– Лисёнок, тебя что–то беспокоит?

– А чего это ты засуетился вдруг, а?

У входной двери послышалась возня, и Алиса, встав, вышла в коридор.

– Мама, я уже дома, давай сумку… Газет не было… Соседка спрашивала, когда соберёмся стояк отремонтировать, для этого надо во всём подъезде воду отключать… Иди на кухню, чайник уже на плите, кастрюлю я поставлю…

Сидя с матерью на кухне, она с удовольствием уплетала борщ. Как говорила Эльвира Корнеевна, борщ может приготовить каждая, но создать шедевр, как делает мама, не может никто.

Завершив обед, они приступили к чаю.

– Что в школе?

– Стоит родная, что ей сделается. Виктор Абрамович меня после уроков оставил…

И она пересказала беседу с учителем, не забыла и про пять способов решения и пятёрку за них.

– И откуда такие познания?

– Мама, вы с учителем повторяетесь. Погорячилась и ответила по Величко, я ж не знала, что в школе по программе один вариант решения, и пять выдала.

– И когда ты «Введение в практикум по интегральному исчислению и рядам» освоила?

– Ну, я ж не думала, что так получится, не по школьной программе. Просто понятно пишет…

– Кто?! Доктор физико–математических наук, профессор – понятно пишет?

– Я же не эту книжку читала, он в «Кванте» статью опубликовал о пользе олимпиад, где приводил доводы, что нельзя ограничивать учебный процесс неполными знаниями, ведь наука движется вперёд. И, как пример, дал пять способов решения квадратных уравнений, с графиками и доказательствами.

Мать недоверчиво посмотрела на дочь, а потом обняла и, заплакав, стала целовать.

– Мама, ну не надо, я больше не буду.

– Я тебе дам «не буду»! Будешь, и ещё как будешь. А учитель прав: без участия в олимпиадах никак. Надо в университет зайти, узнать кое–что.

– Мама, не надо, я сама поступлю.

– Это ясно, что сама. А книжки, готовиться, где возьмёшь?

– В школе, наверное, есть.

– Где?! Нет уж, этим я займусь сама.

Смахнув друг другу слёзы и посмеявшись, что с сухими глазами ни одна женская беседа не проходит, они разошлись по комнатам.

– Ангелок! Значит, говоришь, пять решений квадратных уравнений мы выдаём легко, а остальные пока сложно будет привести, базы знаний не хватает?

– Я не сориентировался в школьной программе.

– На кого спишем прокол?

– Беру всё на себя.

– И кому мне говорить, что мой ангел–хранитель забыл школьную программу посмотреть?

– Ну, есть и плюсы. Мы засветились по мелочи, на остальное будут смотреть как на неизбежный факт.

– Откуда такая манера разговора?

– «Следствие ведут знатоки» и ещё ряд программ, но ты их недосмотрела.

– Ах, ты ещё и в кино бесплатно ходишь? Я знаю одно: мой будущий муж мне изрядно задолжал, и я его обязательно разыщу.

Алиса разобрала кровать, переоделась, пожелала матери спокойной ночи. Взглянув на зеркало, вздохнула и сняла с него халат.

– Не спишь, Ангелок? Что сегодня смотреть будем?..

***

Как обычно, утро наступило вместе со звоном будильника. Потянувшись и прислушавшись к себе, Алиса довольно улыбнулась и встала с кровати.

– Ангелок, что сегодня снилось?

Восстановив в памяти море, пляж, экзотические фрукты и ещё целую кучу приятностей, она сходила в ванную, потом устроилась на кухне и поглощала ватрушки.

– Вот, Ангелок, всем сон хороший, но чего–то не хватает, а чего – не могу понять.

– Подумай, вечером исправим. Может, одной скучно на острове?

– В этом есть разумное зерно. Вот только кого не хватает?

– Из сохранившихся в памяти образов есть мама, Таня, Эльвира Корнеевна, дядя Олег…

– Не, не то.

– Вадим, одноклассник.

– А он–то, зачем там нужен?

– Домашнее задание помочь делать. – И голос хихикнул.

– Нет уж, пусть дома решает. Ах, ты ещё и подкалываешь!

– Я слежу за логикой твоей мысли: ты одинока, тебе не с кем поговорить. Обо мне рассказать – себе дороже выйдет. Откровенно ты можешь беседовать только со мной, но я не материален. Нельзя приклонить голову к моему плечу…

– Сморкнуться в твою жилетку, чтобы меня ещё долго вспоминали, – фыркнула Алиса. – А образ своего тела во сне можешь прислать? Ну, чтоб всё прилично было.

– Нет. На это табу.

– Ну, нет, так нет. Пойдём в школу.

Учебный день монотонно тянулся к концу. Последним уроком была география. Памятуя о проколе на математике, Алиса дала установку Ангелу на соблюдение программы общеобразовательной школы. Училась она и без того хорошо, поэтому особенно не выделялась знаниями. И если раньше при небольших сбоях в ответах учителя делали вид, будто не заметили, то теперь решили, что девочка собралась поступать в университет и сама подтянула проблемные места. Четыре предмета всё же остались с четвёрками, но учиться надо ещё три года, и Алиса помаленьку выправит эти оценки, чтобы в глаза не бросались. А что до математики, так Виктор Абрамович уже связался с университетом и узнал, что там до сих пор помнят очень перспективную студентку. Сообщив коллегам, что её дочь будет достойной заменой матери и он уже готовит её к олимпиадам, открыл информацию и в учительском коллективе. Престиж школы только рос от участия учеников в общественных мероприятиях, и директор дал всем добро на то, чтобы приумножать и воспитывать таланты в духе времени и постановлений партии.